Ну, не дурак ли?
— Хотелось! Может, попробуем сначала? М? — Он взял меня за плечо и скользнул вниз по руке, отчего по коже прошлась волна раздражения.
— Не попробуем! — шикнула я, скривив губы, затем одёрнула руку и поспешила нырнуть в свой подъезд.
Повезло, что Максим не стал преследовать, а дверь оказалась открыта, и не пришлось шариться в сумочке в поисках ключа от домофона.
В лифте тревога ещё сильнее усилилась, скорее всего, из-за встречи с Максимом. С момента расставания мы с ним не сталкивались и не общались, а теперь вон он что удумал! Начать сначала… Как же это низко. Мне стало не по себе, словно меня облили грязью с головы до пят.
Около двери в квартиру, сердце сделало кульбит в груди. Я едва удержалась на ногах. Было приоткрыто. Осторожно повернув ручку и прошмыгнув в коридор, я потихонечку позвала маму, но она не откликнулась.
— Ма-ма-а-а! — повторила я громче.
Дрожь в голосе выдавала меня с потрохами, если мама действительно находилась дома. Но она ведь не могла оставить дверь открытой! Она по сто раз проверяла, потому что у неё, как и у меня, было компульсивно-обсессивное расстройство. Я скинула обувь с ног и потихонечку прошлепала в её комнату, опасливо озираясь по сторонам. Горло мгновенно пересохло, руки затрясло. Я издала слабый писк, обнаружив, что всё было перевёрнуто вверх дном. На полу валялись вещи, на столе — перевернутый кактус.
— Мамочка! — прошептала я и плюхнулась на кровать, прикрывая рот ладонью.
Ужас охватил все тело мелкой дрожью. В ушах снова зазвенели угрозы Барышева, а перед лицом появился его злой, раздраженный взгляд, которым он наградил меня перед уходом.
Неужели он?.. Правда это сделал?
— Нет! Мама! — пролепетала я, задерживая дыхание и раздумывая… Что делать и куда обращаться?
Он ведь не мог убить её? Не мог похитить? Или мог? Грудь сдавило тисками, и я не могла вздохнуть, кряхтя от боли. Слезы брызнули из глаз, а мысли в мгновение рассыпались, и вместо них в голове появилась пустота.
Телефон в сумочке начал настойчиво звонить, а я боялась достать его и посмотреть на экран. Что если Барышев хочет посмеяться надо мной и сказать, что я сама во всём виновата? Кровь пульсировала в висках, а я сидела и смотрела в одну точку перед собой: на мамины вещи, валяющиеся на полу и её любимую брошь, которую она бы никогда так небрежно не бросила, потому что берегла как зеницу ока.
Настойчивый звонок повторился сразу же, стоило телефону затихнуть лишь на мгновение. Следом новая волна дрожи охватила тело. Мелодия противно била по перепонкам, отчего зубы заскрежетали друг о дружку. Я, часто дыша, не в силах так быстро успокоиться, достала телефон дрожащей рукой, после чего посмотрела на экран. Перед глазами всё плыло от слез, но вскоре я смогла прочесть имя звонящего.
Мама.
Сердце с силой ударилось о грудную клетку, а в голове вдруг мелькнула шальная мысль о кадрах из фильмов и сериалах в похожих ситуациях. Когда пропадали люди, похитители звонили с телефона жертвы и пытались угрожать, требовать выкуп или что-то иное от человека, который должен был взять трубку. Я боялась нажать кнопку ответа, принять вызов, но всё-таки решилась сделать это: поднесла мобильный к уху и негромко пискнула:
— Да?!
— Ксюша! Ну, слава Богу! Ты на паре сейчас? Я тебя сорвала? — спросила мама возбуждённым голосом.
— Мам, что случилось? — задала я ей встречный вопрос, прикусывая нижнюю губу.
— Да я растяпа! Кажется, впопыхах забыла квартиру закрыть… Уже измаялась вся от переживаний! Когда ты домой вернешься? А то до соседки дозвониться не могу…
— Так это ты устроила погром?! — выдавила я взвинченным голосом. На меня накатила волна адреналина, от которого затряслись руки и закружилась голова.
Неужто всё в порядке? Мама просто искала что-то, разворошив комнату? Тогда Деспот не приложил руку к этому погрому и исчезновению мамы? В его невиновность верилось с трудом. Напряжение не отпускало. Я не понимала пока, почему мама так поступила. Может, ей угрожала опасность?..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Стук в висках разливался болезненным нытьём по всей голове, из-за чего пришлось схватиться за лоб, чтобы хоть немного боль отпустила. Но не всё выходило так просто.
— Ксюш, я торопилась. Ты даже не представляешь! Мне позвонили с работы и предложили съездить отдохнуть, раз уж я всё равно на больничном. Подарок от руководства — горящая путёвка в санаторий на побережье. У меня был всего лишь час на сборы. Погром — дело моих рук. Мне стыдно ужасно. Я не закрыла дверь, да? Из квартиры ничего не пропало, надеюсь?!
Я облегчённо выдохнула и позволила себе расслабиться, откинувшись спиной на сидение дивана. Новости не укладывались в сознании, но нервозность потихоньку начала отпускать. Конечно же, было ясно, что Деспот приложил руку к щедрости руководства. Но мама была в безопасности. Или…? Могла ли эта поездка оказаться ловушкой? Меня снова начало трясти как сумасшедшую.
— Мам, а ты уверена, что это не сыр в мышеловке какой-то? — спросила я надрывно, игнорируя её вопрос.
Мама замолчала, наверняка только сейчас задумавшись о возможных последствиях. В трубке послышалось шебуршание и мамино бессвязное бормотание.
— Ну вот же — написано всё: санаторий «Лазурное». Билеты до Сочи, — зачитывала мама и добавила уже бодрее: — а там меня довезут с комфортом на такси. Всё оплачено. И отдых на целый месяц, так что никакого сыра… Ксюша, я совсем не подумала о тебе! Ты одна справишься? Что-то я так обрадовалась…
— Справлюсь! Конечно же, справлюсь! — постаралась успокоить я маму, глядя в одну точку у себя под ногами. Наверное, со стороны я больше напоминала обезумевшего психа, сидя с выпученными глазами. — Мам, а вылет когда?
— Через час. Точно всё хорошо? Я регистрацию прошла уже. Сижу жду. До сих пор поверить не могу. — Мама почти пела от радости, но меня гложило, что Деспот мог что-то подстроить. — Стой! А почему ты не на занятиях?
Я замерла. Даже дыхание задержала, чтобы не выдать себя ненароком. Вот эти вопросы сейчас я не готова была слышать, и уж тем более придумывать, что ответить на них. Своими проблемами пока не хотелось делиться, как и объясняться: по какой причине появились прогулы перед самыми экзаменами. Негромко промычав что-то несуразное, что и сама не поняла, я глубоко вздохнула.
— Мам, у меня батарея садится. Как прилетишь, ты позвони сразу! Не забудь — я же переживаю. Ладно? Боюсь, телефон вот-вот отключится. А у меня всё хорошо. Не волнуйся! С занятий раньше отпустили, последнюю пару нам отменили — преподаватель же приходящий! — затараторила я, только бы скорее избавиться от ненужных вопросов и позвонить ему.
Деспоту…
Я должна была убедиться, что эта поездка — не ловушка, что он не пытается таким образом воплотить свои угрозы в реальность. Как же хорошо, что я сохранила его номер на всякий случай после тех звонков в день сдачи крови для определения беременности…
Подтвердившейся беременности…
Желудок сковало, и я попыталась отогнать эту мысль мотком головы.
— Ну ладно! Позвоню позже, дочка… — с недоумением прошептала мама.
— Всё. Целую. Люблю. Удачной дороги!
Я отключила вызов и ощутила покалывание в кончиках пальцев. Адреналин зашкаливал от сменившихся за столь короткий промежуток времени эмоций. Оттягивать было нельзя, поэтому я тут же набрала номер телефона Деспота, игнорируя бешеный стук крови в висках.
— Алло, — после короткого гудка ответил низкий вибрирующий голос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ксюша, что-то случилось? Или звонишь, чтобы снова поднять тему, что не отдашь мне ребёнка? — спросил Деспот ровным, спокойным голосом, словно и не опасался, что я так поступлю.
Ну конечно! Он был уверен в себе и своих угрозах, а у меня просто не оставалось выхода, как выполнить чёртовы условия, на которые подписалась не я сама. Лика, чтоб её…
