Синяки будут на ее руке. Это тоже придется прикрывать макияжем ото всех.
Она расслабила мышцы плеч и посмотрела в его глаза.
— Ты покажешь мне свой дом?
— Нет, — рычащий ответ отличался от их общения до этого. Казалось, при виде других Жутей он изменился. Стал холоднее и опаснее. — Ты тут не для знакомства с Жутями. Ты тут, чтобы учиться сражаться.
— Конечно, — желудок Даниэллы сжался.
Она не должна была удивляться, что он хотел сохранить землю. Они не доверяли ее народу. На то, видимо, была причина, учитывая, каким был ее отец.
Но она была разочарована.
Даниэлла кивнула и шагнула ближе к краю.
— Хорошо. Куда мы пойдем?
Он не ответил. Даниэлла нахмурилась и оглянулась на него, увидела его опасную ухмылку. Клыки торчали из нижней челюсти, он прищурился, вдруг широко раскрыл крылья.
Ее сердце забилось быстрее.
— Жуть?
Он бросился на нее. Он вытянул когти так быстро, что она не успела отшатнуться, он поймал ее руками и отправил их за край.
Холодный воздух трепал ее одежду и волосы. Даниэлла обвила руками его шею, смотрела на выступ, откуда они упали.
Они неслись вниз. Она успела лишь немного различить от королевства. Цветные свечи на одном из домов, стекающий воск напоминал по форме цветы. Двери были сплетены старательно, она видела узоры крылатых существ на их поверхности. В воздухе вкусно пахло жарящимся мясом.
Она обвила ногами пояс Жути. Крик застрял в ее горле. Она всегда думала, что будет кричать до небес в момент смерти. Но она была потрясена и молчала.
В последний миг, когда она была уверена, что они разобьются, Жуть раскрыл крылья.
Хлопок ударил по ее ушам, ее тело содрогнулось от силы, с которой они остановились. Она держалась за него всем, чем могла. Его сильная рука окружала ее плечи, другая сжимала ее бедро.
Даниэлла открыла глаза. Когда она зажмурилась? Она смотрела на красивые лавандовые крылья. Каждый удар раскрывал части его мира. Открытая дверь с тремя детьми, глядящими на нее, круглые щеки были липкими и запачканными. Их глаза были огромными.
Еще удар. Женщина сидела на выступе рядом с ее домом. Длинные волосы были заплетены. Она держала камыши, сухие и замоченные в ведре рядом с ней, вода стекала на камень, пока она плела их.
Крылья остались открытыми, они спускались к тому, что она не видела. Даниэлла видела мир в дыры в его крыльях. Воздух свистел в них, но в этот раз звук напоминал флейту.
Он хлопнул крыльями пару раз с силой, и она ощутила, как его ноги коснулись земли.
Жуть отпустил ее ногу и плечи. Он опустил ее на землю и отошел.
Он поклонился, но она видела опасный блеск в его глазах.
— Ваша колесница, принцесса.
— Хорошая, — она тяжело дышала. — Но, может, в следующий раз стоит предупредить, что мы отправляемся в путь.
— Ах, но разве это весело?
Она не ожидала, что существо, которое пыталось утопить ее в ручье, будет… таким очаровательным. И забавным. Он заставил ее смеяться, хоть при этом пугал ее. Это кружило голову.
Он видел в ней не принцессу, которую нужно было оберегать, потому что она была наследницей.
Даниэлла не понимала, как это могло пьянить. Он ударил ее в голову, как хорошее вино. Она упивалась его присутствием, потому что он был другим, странным.
Жуть прижал крылья к спине, и она поразилась тем, как они напоминали плащ.
— Идем, принцесса.
Даниэлла пошла за ним в пещеру, которая выглядела как другие. Снаружи было скользко от воды и лишайника. Она не была в пещере раньше, но видела их с сестрой у океана.
Она помнила прохладный воздух и шум волн вдали. Они осторожно пробрались по водорослям к пещере, но не посмели зайти в тени.
Свет проникал сквозь плетеную дверь на входе в пещеру. Она смотрела, как тень мелькнула перед дверью. Теплый свет, красный, сияющий как в других пещерах. Может, внутри было тепло.
Жути были будто из камня. Она не знала, было ли им холодно как людям.
Ощущали ли они холод?
Ее Жуть отодвинул дверь, и теплый воздух долетел до нее. Тепло обвило ее плечи, потянуло глубже в сияющую красную пещеру, где она могла прогнать дрожь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Даниэлла шагнула в пещеру, ее глаза широко открылись от удивления. Это был не дом, а кузница. Большая печь стояла в центре, мехи раздували жар. Дым вылетал в дыру в потолке, но она не знала, куда.
Слева была гордая стена мечей. Острые клинки потрясали, идеальные и изогнутые. Она не видела такие мечи раньше. Они выглядели тяжелыми, но достаточно острыми, чтобы срубить голову с плеч.
Сияние печи отражалось в них. Они были отполированы. Даниэлла видела в них свое отражение.
Кто-то кашлянул, и она вздрогнула.
Жуть стоял за огнем. Пламя лизало его ладони, погруженные в растопленную сталь. Он двигал ими в ванне жидкого металла и смотрел на нее с такой ненавистью, что она поражалась, как не вспыхнула.
— Здравствуйте, — она изобразила реверанс, но сдержанно. Они вряд ли знали реверансы, и она выглядела глупо.
Жуть за печью не ответил. Он посмотрел на существо за ней и буркнул:
— Вы привели ее сюда?
— Куда еще, Кузнец? — ее Жуть раскрыл и сжал крылья с медленным дыханием.
Она посмотрела на другого, заметила, что одно крыло у него было темным, а другое — бледным. Она не думала, что такое было возможным, но мало знала об этом народе. Она думала, что они все выглядели как ее Жуть, но они все были разными. Но так их хоть можно было различить.
— Лорд… Кузнец, — Даниэлла прижала ладонь к груди, надеясь, что выглядела искренне. — Для меня честь встретить вас.
Жуть застыл, руки были в металле. Он медленно улыбнулся. Серебро было на клыках и поблескивало.
— Лорд Кузнец? Разве ты не из аристократов?
Даниэлла нахмурилась.
— Я…
Ее Жуть тут же вмешался, кашлянул, не дав ей парировать.
— Я учу ее сражаться, Кузнец.
— Чтобы она могла убить одного из нас?
— Возможно.
— Это глупо, — Кузнец покачал головой. Он лопнул пузырь на металле. — Люди и раньше нас убивали. Не нужно учить их делать это лучше.
Ее Жуть помрачнел от тона. Она уже видела этот взгляд у него, но только когда он сжимал ее горло. По какой-то причине она ощущала отчаянное желание отвлечь Жутей, чтобы они не подрались.
Она отошла от стены, кашлянула и встала между ними. Она направила вопрос к своей Жути.
— У лорда Кузнеца есть имя. Ты мне свое не назвал.
— Ты не спрашивала, — ответил ее Жуть.
— Теперь спрашиваю.
За ней раздался смех. Даниэлла посмотрела на Кузнеца, тот вытащил руки из металла.
— Потому что у него нет имени, принцесса.
— Вы знаете, что я — принцесса? — она отругала себя. Не этот вопрос она хотела задать. Она повернулась к своей Жути. — Почему у тебя нет имени?
Он открыл рот, но его перебили.
— Он не взял его после первой войны с людьми. Мы потеряли много Жутей, но некоторые поняли, что имена полезны в бою. Звать Жутей, когда нас сотни, сложно в бою. Нас назвали по нашей работе. А у него этого нет.
Кузнец погрузил ладони в ведро воды рядом с печью. Пар поднялся к его лицу, выглядя как дым от адского огня. Он смотрел ей в глаза, не отводил взгляда, хоть ему могло быть больно.
Или он этого не ощущал.
Ее Жуть шагнул ближе, она ощутила жар его груди спиной.
— Хватит игры, Кузнец.
— Конечно. Пусть люди думают, что мы — бездумные звери, — он покачал головой. — Помнишь, какой была та Жуть из Болотца в гостях, да? Мы тоже можем потерять все ощущение себя.
— Это было другое племя с другой Жутью во главе.
Они спорили, но она их не понимала. Бездумные звери? Существа, которые охотились только ради трепета охоты, но они бывали в гостях? Она не понимала, хотя звучало так, словно они спорили из-за дальних кузенов, которым было сложно жить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кузенов, которые притихли в последние годы.
Даниэлла отошла на шаг, другой, а потом вернулась к стене мечей, привлекшей ее. Пусть Жути спорят. Они хотя бы не прожигали ее взглядами.
