— Исходя из статуса, вас подобные меры не заденут. Депортация без права возвращения, штраф и чёрный список Гильдии. Плюс запрет на любые упоминания и разглашения об увиденном. Впрочем, вас немедленно сочтут выжившими из ума, буде кому придёт в голову болтать об увиденном.
Васко строго посмотрел на притихшего молодого человека и сел в кресло.
— Таким образом, хочу просить вас об одолжении. Считайте, об игре. На то недолгое время, что займёт ремонт судов, вы будете навтами. Нарисуем вам татуировки низших чинов, чтобы не было лишних вопросов, однако вопросы будут. — Он протянул де Сарде свиток. — Здесь ответы для прохождения проверки. Настоятельно рекомендую знать назубок. В противном случае…
— Депортация, черный список и непомерный штраф, — буркнул Курт.
— Верно.
— Всегда мечтал играть на сцене! — казалось, источник неуместного оптимизма Константина совершенно не подлежит никаким правкам.
— Вот и сыграете.
Озадаченные пассажиры вышли.
— Останьтесь, эмиссар.
Чуть поморщившись, он встал и подошел почти вплотную. Де Сарде обдал тёплый запах соли и старой кожи его бушлата, пропахшего табаком и кофе. Уставшие глаза капитана покраснели, но в них ей неожиданно померещилась нежность.
— Я много думал… о вас, Селин.
Звук собственного имени, произнесенный Васко, наполнил её грудь незнакомым щемящим чувством.
— Мне также следует попросить у вас прощения, — вдруг заговорил капитан, — Я также вас недооценил и позволял себе излишне пренебрежительное отношение. Как и вы, я был полон предубеждений. В отношении аристократии. Принадлежность к ней не всегда означает нездоровое самомнение и чопорность. Произошедшие события утвердили меня в обратном. Вы проявили себя исключительно мужественно и достойно как в бою, так и… В вас, например, определено есть честь и… множество других прекрасных качеств…
Ей показалось или он смутился?
— Н-не знаю, что и сказать, — пробормотала она. — Благодарю.
— И вот еще что… Вы сильно ошибаетесь в том, какие объекты любви я выбираю.
— Васко, я… — замялась Селин.
Она недоверчиво вскинула голову и заглянула в янтарные глаза, обрамленные татуировками и подведенные сурьмой. Это его какая-то изощренная издевка? С одной стороны, она помнила его сарказм и холодность. С другой — не могла отрицать, что ощущала неимоверное волнение от его близости. Статный и широкоплечий, он был существенно выше ростом по сравнению с ней. От капитана веяло опасностью и дерзостью вперемешку с необъяснимой теплотой.
Его жёсткий палец, едва касаясь, обвёл пятно метки на её щеке и замер на подбородке.
Губы Селин сами собой разомкнулись, дыхание замерло, мурашки поползли всему телу. Сердце выстукивало какой-то причудливый ритм. Ноги подкосились, и она опустила ресницы.
— Кузина, ты скоро? Там дельфины! — прокричал Константин, врываясь в каюту.
Капитан не спеша убрал руку и отстранился.
— Славные создания. Рекомендую понаблюдать за их играми, — проговорил он, не сводя глаз с Селин и её пылающих щек.
***
Безоблачное небо отливало бирюзой и казалось бездонным. Над залитыми солнцем бескрайними волнами поднималась золотистая дымка, над которой далеко-далеко горела звезда. Свежий бриз надувал покрытые заплатами паруса и шаловливо вздымал кверху волосы леди эмиссара.
На верхние палубы судов эскадры высыпали все до навты, до последнего, даже зеленовато-бледные обитатели трюмных отсеков. Радостные как дети, они все как один, напряжённо вглядывались в горизонт. Воздух наполнился неизъяснимым восторгом.
— Что происходит? — крикнула де Сарде пробегавшему мимо Лауро.
— Малый Орфей близко, миледи — ответил Васко. — Мы идём домой.
Он появился словно из ниоткуда. Селин никогда не видела такого ожидания в глазах, и от созерцания чужой радости Возвращения в её груди сладко заныло.
— Сейчас самое время переодеться и нанести грим, — напомнил он. — Вы должны понимать: на кону продолжение всей экспедиции. От вашего поведения зависит многое, если не всё.
— Капитан, можете быть уверены: мы сделаем всё, чтобы вас не подвести, — она положила свою маленькую руку на его ладонь, лежащую на поручне. Воспоминание о том, как он смотрел на неё в капитанской каюте, заставляло её сердце биться сильнее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Селин закусила губу и улыбнулась, но запнулась об удивлённый взгляд капитана.
О, Просветлённый! Что она творит? Это было абсолютно, категорически неуместно и выходило за рамки любых приличий. Она в панике одернула руку. И судя по его пристальному взгляду, неловкость почувствовал и капитан.
— То есть… я… имела в виду… вы нас очень хорошо проинструктировали… Задача ясна… — пробормотала Селин и отвернулась, чтобы ни в коем случае не показать, будто для неё всё это имеет какое бы то ни было значение.
***
Дымка сгустилась в мерцающую пелену, покачивающуюся на волнах.
«Морской Конёк» спустил паруса, идя на буксире в форватере «Лентяя». Капитаны «Золотых песков» и «Фурии» оказались женщинами, и, идя борт в борт, они перекрикивались низкими голосами, судача о планах на прибытие. Потянулись тягучие часы приближения.
И вот, над водой показалась невероятных размеров статуя.
Де Сарде во все глаза смотрела на чудовищно прекрасное произведение. Золотая с прозеленью мужская фигура раскинула руки в объятиях, будто стремилась охватить целый мир. Она походила на человеческую, если бы не спиралевидные витки могучих кракеноподобных щупальц, пляшущих в замысловатых окружностях. Лицо не имело черт, только на месте глаз пылал неугасимый бледный огонь. Его-то издалека и принимали за звезду.
Голову гиганта венчал опрокинутый полумесяц, похожий на рога.
Селин задрала голову и прикрыла рукой глаза от солнца.
От чуть поджатой нижней губы к подбородку спускался затейливый каскад полос, перечисляющий навыки навта с правом ведения переговоров на суше от имени Гильдии. Сине-серая тройная линия под бровями от внешнего угла века до виска скупо рассказывала о старшей юнге-адъютанте, блестяще зарекомендовавшей себя в административной работе на судне. Нанесенный рисунок еще больше приковывал взгляд к её большим голубым глазам и оттенял белизну тонкой кожи, едва тронутой загаром.
— Кто это?
— Сам Орфей. Малый Орфей. Путеводная звезда навтов.
— Страшно представить, что же изображено на Большом Орфее, если таков Малый…– она сглотнула, не сводя глаз с монумента.
Любовавшийся ею всё это время капитан посерьёзнел.
— А вот это название настоятельно рекомендую вам никогда не упоминать.
Селин наконец оторвалась от статуи и посмотрела на него.
— Потому что вам немедленно станут задавать вопросы, на которые ответить вы не сумеете.
По обе стороны от гигантского маяка тянулась разомкнутая изломанная береговая линия, в разрыв которой вплывал и тут же, не доходя до берегов, таял удивительный туман. Забрав чью-то подзорную трубу, де Сарде разглядела сотни сияющих шпилей и башен, отливающих бронзой и латунью.
Эскадра вошла в порт.
Словно гигантская пасть, на корабли надвигалась ажурная крыша доков. Тысячи каплевидных окон до остатка пропускали свет. Поднимающиеся прямо из воды колонны покрывали тонкие ветви кораллов и серая патина.
Поднялась беготня. На воду спускались шлюпки. Навты вязали канаты и весело переговаривались. Константин был непривычно молчалив и смотрел по сторонам, разинув рот.
Казалось, капитан не замечал окружившей его красоты. Они с Фаусто стояли у трапа с сумками, полными накладных, что-то обсуждали и рявкали на замешкавшихся матросов.
На причал вышли пожилые навты в чёрных бушлатах.
— Экипаж «Золотых песков»! «Пески»!
— «Лентяй», сюда!
Команду «Фурии» звать не пришлось. Наскоро опустошив трюм, команда сгрудилась вокруг капитана, розовощёкой коротконогой толстушки, в ожидании приказа следовать за провожающим на расквартирование.
К Курту подошёл Джонас и вполголоса проговорил:
— Капитан велел вам держаться меня, пока дела и всякое такое.
