«Почувствуй лес, Джинни, впусти его в своё сердце…»
Да чувствовала я лес! Не смогла бы перестать ощущать, даже если б захотела. Одних только рысей-перевёртышей, достигших зрелости, на поляне было больше десяти. Парни и девушки, принявшие человеческий облик, дарили друг другу полные призыва взгляды. Вряд ли кто-то из них станет дожидаться дня весеннего солнцестояния. Где-то на западе резвились лисицы, а прямо над нами в верхушках елей устроили шумные игры белки. Рядом со мной тихо охнула и прижала руку к груди Киара. Её раскрасневшийся супруг стоял в нескольких шагах и смотрел на жену так, что я предпочла поскорее опустить голову. Дриада, да что же ты вытворяешь, поганка зеленоволосая? А ну, живо брысь из потока! Хватит уже твоему лесу благословения Богини Плодородия.
Шагнув вперёд, вернула спящего рысёнка матери. Руки дрожали, дыхание стало прерывистым. Что-то Богиня разошлась не на шутку.
Звонкий, будто переливы колокольчика, смех пронёсся в верхушках деревьев, и я поймала себя на том, что улыбаюсь. Радость искрящейся вспышкой пробежала по телу, прогоняя прочь тревоги и сомнения. Богиня звала меня, манила. Для того чтобы исполнить её волю, было достаточно одного шага… Я повернулась в сторону дома и покачнулась. Взгляд чёрных глаз, в глубине которых плясали огненные всполохи, был тяжёлым и материальным, подобно удару в солнечное сплетение. Вездесущая Ириндиль не обошла вниманием и Даркана Шэлгара. Крепко зажмурившись, я быстро повернулась и прыгнула в костёр. А в ушах по-прежнему звенел смех Богини Плодородия.
* * *
Пламя приняло меня. Огонь не соблазнял, не раздавал обещания в отличие от Земли, а радовался моему возвращению домой. Окружающий мир задрожал, подёрнулся дымкой. На какое-то мгновение я вообще забыла, зачем забралась в костёр.
«Джинни… Джинни…» – Мысленный голос Даркана прорвался сквозь огненную пелену.
Ну что ещё этому демону нужно? Мне так хорошо и уютно. Оставьте меня в покое!
«Рысята, Джинни…»
Охнув, поспешно опустила огненную завесу, теперь пламя плескалось на уровне колен. За время моего общения со стихией рыси сменили ипостась. Серебристо-серые кошки расположились вокруг костра, и вид у них был отнюдь не дружелюбный. Даже Киара раздражённо била по земле хвостом и угрожающе рычала в мою сторону. Корзинка с малышами теперь находилась позади родителей. И только дриада с совершенно безмятежным видом сидела на пригорке и доплетала венок из подснежников. Третий по счету.
– Наконец-то! – Дриада вскочила на ноги и надела на себя венок, второй нацепила на голову Киаре. Рысь возмущённо фыркнула, после чего получила звонкий поцелуй в нос. – Джинни, ты бы предупредила, что так изголодалась по Огню. Мы бы дали тебе время настроиться.
«Даркан…» – мысленно шепнула я.
«Что, огненная моя?»
«Всё было настолько плохо?»
«Почему же плохо? Я впечатлился. Уверен, что и ифриты, и демоны Хаоса оценили бы столп пламени высотой с вековую ель, а перевёртыши, увы, сочли, что огненная дева решила приготовить из новорождённых рысят жаркое, а то и вовсе принести их в жертву Стихии…»
Сказать, что мне стало стыдно, – ничего не сказать вовсе. Первое, чему обучают юных элементалей – искусству управления стихией, духи должны уметь контролировать её силу и мощь. Нет, занятия по первичному контролю я не прогуливала, просто стихий во мне намешано слишком много.
– Джинни, раз ты вернулась, можем начинать. – Дриада хлопнула в ладоши и зажгла вокруг костра зелёные огоньки, отмеряющие границу, за которую не было хода никому, кроме неё и рысят.
Киара проворчала что-то по-звериному и мотнула головой. Нет, я как чувствовала, что молодая мать передумает проводить ритуал! Да и куда ей спешить? В следующем году найдёт более адекватного духа и омоет с его помощью детёнышей Огнём. Ну не хотят и не надо, я как бы и не настаиваю, а совсем наоборот. Хватит с меня и того, что я теперь вроде как вторая мама для одного из рысят. Главное, чтобы Киаре никто не проболтался, а то вон как меня золотыми глазищами сверлит, словно хочет опровергнуть утверждение, что хищники мясо элементалей не едят.
– Куда это ты собралась? – удивлённо приподняв бровки, спросила дриада, заметив, что я намереваюсь покинуть костёр.
– Как можно дальше отсюда, – честно призналась я. – Рыси передумали проводить ритуал.
– Ритуал уже начался, и его придётся завершить, – огорошила меня Хранительница. – Огонь уже получил жертвенную кровь.
Накопители! Я же с ними в костёр сиганула. Так вот почему Огонь так разошёлся – стихия приветствовала новых приверженцев, попутно запугав старых. И что мне теперь делать? Я ещё раз присмотрелась к перевёртышам и скисла – они не производили впечатления существ, которых можно уговорить мне поверить.
Дриада приблизилась к Киаре. Маленькая изящная ладошка принялась перебирать белоснежный мех на загривке рыси, и та довольно заурчала. Тут же из живого кольца выскочил Тагир, подбежал к Хранительнице и ткнулся мордой в живот. Супруг Киары был похож на большого кота, которому не терпелось получить порцию ласки. Для всех перевёртышей Заповедного леса Хранительница являлась не только вестницей Богини, прежде всего она была другом и защитницей. Но дриада не могла дать хищникам Огонь. Ей были чужды ярость и неукротимость, свойственные этой стихии. Подобно Богине элементали Земли могли лишь убеждать, соблазнять…
Рыси поддались на уговоры не сразу. Они фыркали, рычали, били хвостами по земле, а какие когти при этом вспарывали землю! Устав изображать из себя огненный столб, я опустилась в костёр и притянула колени к груди. Вмешиваться в процесс переговоров не собиралась. Себе дороже. Покрутив головой, нашла Даркана. Тот тоже держался в стороне и с невозмутимым видом вертел в руках мою лампу. Это он мне так намекал, чтобы я не забыла в случае чего в неё вернуться? Мог и не переживать, геройствовать точно не стану.
«Ровно до того момента, пока не потребуется загнать ритуальный нож в сердце…» – попытался съехидничать демон, но почему-то реплика вышла грустной.
Наконец Киара сдалась и, кивнув дриаде, потрусила к сородичам. Те обступили её, а затем ловко поднялись на задние лапы, закрывая от любопытных глаз. Перевёртыш во время трансформации – зрелище не для слабонервных. Это только иллюзии и мороки можно наводить по щелчку пальцев.
Молодая мать ступала медленно и осторожно, готовая в любой момент обратиться в бегство. Я продолжала неподвижно сидеть в центре кострища, в глаза Киаре не смотрела, а на малышей и вовсе взгляд поднять боялась. Перевёртыш поставила корзинку у ног дриады и приблизилась к костру, проигнорировав зелёную границу. Ну и чёрт с ней, мы сегодня и так отклонились от классической церемонии дальше некуда.
– Никогда не думала, что добровольно отдам своих детей в руки огненной фурии, – процедила сквозь сжатые зубы Киара.
Она и не представляла, что настоящая огненная фурия смертельно бы обиделась, услышав эти слова. Для летучих воительниц я была ходячей насмешкой над их родом. Мало того что уродка с неполным комплектом рук, так ещё и сдохлик полярный. Больше всего фурий бесила моя водная ипостась и хвост. Да, я не собиралась проводить внеплановую лекцию об огненных девах из Инферно, но и выслушивать обвинения, идущие не по адресу, было выше моих сил.
– Огненная фурия никогда бы не смогла отправиться за твоим малышом за Грань, и зов Богини Земли она бы также не услышала.
Киара молча кивнула в ответ. Она усиленно пыталась вникнуть в услышанное и понять заодно, что я такое. Бесполезное занятие, я и сама за двадцать пять лет не разобралась. Впрочем, никто из Глав Родов элементалей тоже. Пары, принадлежащие полярным стихиям, обречены на бездетность. Одно время я сутки напролёт проводила в архивах, изучая случаи рождения детей у огненно-водных или воздушно-земных элементалей. В каком бы из миров Четырёх Стихий я ни собирала информацию, в моём распоряжении оказывалась тоненькая книга учёта малышей, рождённых у пар сопредельных стихий, и с десяток научных трудов, опровергающих саму возможность зачатия у полярных. Считается, что элементаль должна быть предана лишь одной стихии и посвятить жизнь служению ей. Официально смешанные союзы не запрещены, но на рождённом вопреки законам природы малыше всегда будет лежать печать смеска.
Дриада вывела Киару за границу круга, потом взяла одного из спящих младенцев из корзинки и поднесла ко мне. Я тут же вскочила на ноги, но руки протягивать не спешила. Хранительница укоризненно нахмурилась, дескать, чего тормозишь-то, и только тогда я рискнула принять малыша.
Богиня! Какой же он кроха. Такой розовенький, крепенький, а как спит, только носик чуть слышно посапывает. Пробудившееся пламя костра было мягким, словно домашний очаг. Золотистый огонь скользнул на ладонь и заиграл на кончиках пальцев. Прости, малыш, но мне придётся тебя разбудить. Я провела по тёплой, пахнущей молоком щёчке, дотронулась до лба. Ребёнок сморщил носик и чихнул. Краем сознания отметила гул, пронёсшийся по поляне. Перевёртыши всё ещё мне не доверяли. Ну и пусть, я‑то в себя поверила. Пляшущее на коже пламя начало алеть, мягкое и золотистое, оно приобретало оттенки оранжевого и красного, а вместе с ним росла и тревога. Что, если я не смогу сдержать стихию и оставлю на нежной коже рысёнка огненную печать? В прозвучавшем в голове смешке отчётливо слышался треск горящей древесины:
