Елена Баукина
Алхимик из Леоса
Магиум № 1
Ласточка в замке Кордейн
Пасс 1
Юная леди Сандрин открыла глаза, потянулась, пошевелила пальцами, стягивая чепец и приглаживая непослушные светлые кудри. Нужно было собраться до прихода слуг. А замок всё ещё спал, тишина густо расползалась по его коридорам – нарушать её в этот час считалось почти преступлением. Вода в маленькой золотой клепсидре, висевшей на стене, засияла матовым синим светом, дойдя до цифры 5 и наполняя пространство небольшой комнаты бликами заснеженных скал и облаков. Дубовые резные панели на стенах комнаты стали почти незаметны. Напротив кровати висела гравюра с изображением ласточки, летящей над замком. Сандрин с грустью взглянула на картинку – в памяти возник далёкий, почти забытый образ матери, всегда ласковой, нежной, с такими же светлыми волосами, как у неё. «Моя леди Ласточка, моя маленькая смелая птичка», – шептала когда-то мать, леди Аделина Кордейн, поглаживая дочь по голове. Мать дала дочери это прозвище из-за дугообразной формы тонких бровей, похожих на крылья этой стремительной птицы. С тех пор минуло девять лет. Леди Аделина давно умерла – остались лишь милые воспоминания.
Ласточка выставила голые ступни из-под одеяла, встала на косматый ковёр и снова потянулась. Широкая кровать юной графини с балдахином из узорчатого синего дамаска занимала почти половину комнаты. На полу, рядом с сундуком, сидел большой рыжий полосатый кот с наглой мордой и изучал хозяйку янтарными глазами, облизывая розовый нос шершавым языком. Юная леди поздоровалась с ним:
– Доброе утро, милорд Плюш! Как спалось?
– Мур-р-р… – замурлыкал полосатый зверь и зевнул.
Поправив на плечах рукава ночной рубашки, Сандрин подошла к сундуку, открыла крышку, потом прошла к телескопу у окна и стала в него смотреть. Леди Ласточка всматривалась в даль, настраивала линзы, пытаясь что-либо различить за стенами замка. Туман покрывал поля. Ночная мгла рассеивалась, уступая место живительным лучам рассветного солнца. В лицо девочки из приоткрытого окна веяло прохладой.
От этого замечательного нового дня девочка ждала массу впечатлений. Вдалеке на самой высокой ветвистой сосне зажёгся и снова погас зелёный огонёк. Юная графиня улыбнулась, на цыпочках подкралась к двери, прислушалась, нет ли кого в коридоре, потом подошла к сундуку. Она увидела под крышкой наглого рыжего кота, зарывшегося в её одежду.
– Мяу! – как-то надрывно пропищал кот и хмуро посмотрел на хозяйку.
– Если вы, милорд Плюш, не станете мешать и путаться под ногами, я награжу вас куском копчёной колбасы! – пообещала Ласточка коту и не без труда вытащила пушистого толстяка из сундука.
Резной сундук, расписанный разноцветными птицами и рыбами, хранил её тайны: небольшой портрет симпатичного юноши, который она нашла в одной из комнат замка, личный дневник и шёлковый платок с инициалами «Л. Г.», вышитыми светлой шелковой нитью. Сандрин погладила платок, надела тёмно-зелёную тунику из тонкой шерсти с золотистым геометрическим орнаментом по краям. Натянула штаны и сапоги, перепоясалась широким поясом с медной кованой застёжкой.
Осталось только прибрать волосы. Ох уж эти волосы! Мелкие кудри почти не расчёсывались, обычно они цеплялись за все выступы, бахрому и даже за пуговицы случайно встречавшихся Ласточке на пути людей. Сандрин взяла черепаховый гребень и показала язык своему зеркальному отражению. На неё смотрело овальное лицо в обрамлении мелких светлых кудрей с маленьким конопатым носом и дугообразными бровями. В замке Сандрин не считали красавицей: худощавая, угловатая, похожая на шкодливого мальчишку, она всегда стремительно двигалась, странно одевалась, любила ходить в старомодных сапогах, оставшихся от матери. Слуги косились на неё, а отец был уверен, что с возрастом дочь остепенится.
Светлые кудри ну никак не хотели расчёсываться! Прикладывая немалые усилия, девушка всё-таки заплела их в тугую косу. Из тайника за задней стенкой сундука она достала лук и колчан со стрелами. Этот короткий лук специально для неё смастерил садовник Крис. Он не всегда служил садовником. Когда-то давно его руки держали не лопату, а самый настоящий двуручный меч. А теперь этот воин одерживал победы лишь в борьбе с блестящими прожорливыми жуками, объедавшими листья его любимых розовых кустов.
В коридоре послышались шаги служанок.
– Пора вставать, юная леди, – прозвучал в чуть приоткрывшуюся дверь знакомый раскатистый голос няни Мирабель. Няня неспешно вошла, оглядываясь по сторонам. Это была приятная женщина средних лет с пышными формами. Она постоянно ходила в белом чепце и фартуке поверх длинного платья мышиного цвета. Няня воспитывала детей графа Эдварда уже много лет. Следом за ней, неся кувшин с тёплой водой для умывания, ковыляла сонная служанка Габриэлла, симпатичная, но с великоватым носом на вытянутом лице и длинной гусиной шеей.
– Исчезаю! – игриво воскликнула их воспитанница. Синяя дымка окутала силуэт леди Ласточки, и она исчезла на глазах няни, словно мираж в восточных пустынях Левсонии.
– Сандрин… где эта бестия? – пришла в ужас няня Мирабель и неуклюжей походкой бросилась к тому месту, где видела юную графиню в последний раз.
Носатая служанка оглядывалась по сторонам. Кувшин в её руках наклонился – вода полилась на пушистый ковёр.
– Ай, ай… держи её, Габриэлла! Что ты стоишь? Закрой дверь! – ловила воздух Мирабель, беспомощно бегая по комнате. Кот Плюш смотрел на суету вокруг, лениво позёвывал и путался у них под ногами. На кровати юной леди появились две вмятины. Мокрый ковёр смялся под невидимой подошвой сапога, и на каменном полу остались сырые следы.
Служанка поставила кувшин и бросилась помогать, рассекая воздух костлявыми руками и ловя невидимую девчонку. Но дверь хлопнула – а это значило, что в комнате девчонки уже нет.
– Говорила же тебе, ворона: закрой дверь! – сокрушалась няня, потрясая мягким кулаком.
– Не переживайте, госпожа Мирабель, – нисколько не испугавшись и зевнув, ответила служанка, – леди Сандрин всегда появляется к обеду.
Кот Плюш потянулся, выгнулся дугой, вытянул в сторону заднюю лапу, потом неторопливо пошёл к двери.
– А ты, морда ненасытная, всё под ногами путаешься! – отругала жирного кота няня, а потом принялась за сонную Габриэллу. Показала ей на полупустой кувшин и строго приказала:
– Немедленно убери воду!
Немного поразмыслив, Габриэлла выплеснула воду из кувшина в окно. Внизу кто-то вскрикнул. Мирабель вздохнула и безнадёжно махнула рукой.
Под окнами дома в воздухе повисло сырое пятно.
– Что за дурная привычка?! Чтоб ты ежа проглотила! – ругалось пятно голосом юной леди. На дорожке, вымощенной белым камнем, появились мокрые следы.
Пасс 2
Большая рысь прислушивалась к звукам, шевеля ушами с чёрными кисточками на самых кончиках. Пятнистая кошка лежала на крепком суку высокой ветвистой сосны, с которой был подан зелёный сигнал, который и наблюдала Сандрин в телескоп. Листья деревьев и высокая трава лесной поляны колыхались волнами от тёплого южного ветра. Где-то в кустах смородины допевал ночную серенаду влюблённый соловей. Туман отступал, росинки переливались цветами радуги. Синяя дымка столбом встала у смолистого ствола сосны, превращаясь в девичий силуэт. Сандрин чихнула и выжала мокрые волосы.
– Здравствуй, Ласточка, – насмешливо поздоровалась рысь, – А выглядишь ты как мокрая кошка…
– Кто бы говорил! – сердито ответила Сандрин и швырнула в рысь шишкой.
Шишка пролетела мимо. Рысь потянулась, вытягивая передние лапы и задорно задирая куцый хвостик.
– Неважно стреляешь! И почему папенька тебя только на охоту берёт? – дразнилась фелис.
– Слезай, Лили! – рассердилась Ласточка и показала на лук за спиной. – Иначе покажу, как я плохо стреляю!
– Ой, ой… – пристыдила её кошка и повисла на ветке. Тело рыси вытянулось почти до самой земли, плавно изменяя формы. Рысь превратилась в русоволосую обнажённую девушку. Глаза и уши её оставались кошачьими. Подруги кинулись навстречу друг другу и расцеловались.
– Я так скучала по тебе, Сандрин, и чуть не уснула, пока здесь ждала! Интересно: как тебе удаётся улизнуть из замка?
– Есть один способ, но тебе об этом знать не надо, – загадочно улыбнулась Ласточка и взяла Лили за руку.
Лили часто заморгала и надула губы. Но, быстро проглотив обиду, достала из дупла зеркальце и игриво сверкнула солнечным зайчиком в глаза подруги.
– Зеркальце твоего учителя – хорошая вещь, Ласточка, – улыбнулась она, мягко ступая по траве. Её одежда была аккуратно сложена у дерева. Нагота совсем не смущала девушку. Казалось, свобода текла в жилах этого создания вместе с кровью. Прохладные капельки росы засверкали на гладкой коже.
Ласточка задумчиво посмотрела на неё. В её памяти возникло лицо молодого учителя.
