После заседания Государственного Совета посланный Ратам Аном слуга вызвал Тенга на беседу к начальнику войска столичной области. Конечно, по должности назначение в провинцию должен был решать военный советник императора, Меч ратов. Но Ратам Ан хотел растолковать своему протеже, как следует себя вести, чтобы получить без помех это назначение. Ему не хотелось вызвать неудовольствие вельмож, рассчитывавших на обычную благодарность от каждого искателя государственных должностей.
«Пойми, Тенг Паас», — втолковывал Ратам Ан, — «большинство этих людей ничего не решает с твоим назначением. Но каждый их них может вмешаться в это дело, поскольку их влияние на императора гораздо выше чем твое, или даже мое».
«Чью же благосклонность я должен купить?» — рубанул напрямик Тенг.
«Во-первых, всех высших военачальников. Во-вторых, советников императора и членов Государственного совета. В-третьих, особо, — председателя Военной палаты и председателя Тайной палаты императора. В-четвертых, императорского казначея и казначея императорской армии. В-пятых, коллегии предсказателей при храме Аверена, бога войны. В-шестых, евнухов императорского гарема, любимой императорской наложницы и императрицы».
«Ну, а они-то здесь при чем?» — удивился Тенг.
«То есть как при чем?» — Ратам Ан был искренне изумлен такому невежеству в вопросах придворного этикета. Впрочем, чего еще ждать от безродного купеческого сынка. — «Именно они имеют самое сильное влияние на императора. Они же имеют постоянный доступ к государеву уху. Шепнут ему при случае что-нибудь не то — и прощай твое назначение!»
Ратам Ан организовал Тенгу аудиенции у всех перечисленных вельмож. Их благосклонность, выраженная в золотых шонно, измерялась точными цифрами. Сундуки Тенга заметно похудели. От нескрываемого и однообразного корыстолюбия государственных людей кандидатом в начальники Хаттамского войска овладели тоска и уныние. Небольшим исключением стал лишь визит в коллегию предсказателей в храме Аверена.
Нет, жрецы питали к золотым монетам с профилем Эраты II и Эраты III такую же тягу, как и все прочие чиновники. Однако, в отличие от прочих двух- или трехминутных визитов в коллегии предсказателей у Тенга состоялся примечательный разговор.
«Так я могу надеяться на верное толкование воли великого Аверена?», — спросил Тенг, вручив заранее оговоренное с Ратам Аном подношение.
«Конечно, конечно», — закивал глава коллегии. — «Впрочем, сейчас мало почтения к толкователям божественной воли. И, по правде сказать, на то есть основания. Мало кто способен на самом деле прозреть волю богов». — Пред лицом этого незнатного юноши, уезжающего (и, должно быть, навсегда) в далекую провинцию, его потянуло на откровенность.
«Но ведь есть же среди вас и настоящие провидцы?» — заинтересовался Тенг.
«Не кривя душой против истины, среди нас только один на что-то способен. Да и он больше похож на сумасшедшего, чем на предсказателя».
«И кто же он?»
Жрец повернул голову вглубь храма и громко крикнул в полумрак:
«Сподвижник Сиймар! Нам нужен ваш совет!».
После затянувшейся тишины из глубина храма послышались шаркающие шаги и к беседующим неспешно приблизился второй жрец — лысоватый, с лихорадочным блеском глубоко запавших глаз.
Глава коллегии предсказателей заискивающе обратился к нему:
«Сподвижник Сиймар! Этот юноша не хочет покидать храм, не выслушав вашего совета».
Тот, кого назвали сподвижником Сиймаром, пристально вгляделся в Тенга и пробормотал:
«А так ли уж нужен Тенгу Паасу мой совет? Похоже, он уже все для себя решил».
«Многое, но не все», — вежливо поклонился ему Тенг. — «Нельзя обрести решимость, не зная, на что идешь. А в молодости трудно удержаться от безрассудных поступков. И совет старших может быть как нельзя кстати».
«Ну что ж…» — Сиймар помолчал минуту-другую, затем заговорил. Это было почти слитное и весьма невнятное бормотание:
«Я вижу… Войско твое окрепло… Кочевники устрашены… Богатая добыча… Их сила сломлена… Твоя крепнет…» — на этом он сделал паузу.
«Я смотрю, с твоим назначением мы и вправду можем быть спокойны за дела Империи в Хаттаме» — удовлетворенно заключил глава коллегии.
«Империя устрашена…» — пробормотал сподвижник Сиймар, но так тихо, что ни Тенг, ни глава коллегии предсказателей его не расслышали.
Когда Тенг уже распрощался со жрецами и шел к выходу из храма Аверена, у самых дверей от темного простенка отделилась фигура и шепнула:
«Постой».
Тенг остановился и обернулся. Это был Сиймар.
«Тебе надо знать», — забормотал он, глядя куда-то мимо Тенга остановившимися, невидящими глазами. — «Ты стремишься к великим целям. И не соседние варвары будут тебе помехой. Едва ты возвысишься, знать занесет над тобой кинжал. Но главная угроза будет идти из Алата. Ты потрясешь одряхлевшую Империю. Схватка будет смертельной…» — далее его бормотание становилось все более и более невнятным. — «Огромное войско идет на Алат… Варвары врываются в блестящую столицу… Пожар и смерть… И опять орды кочевников… как саранча, ползут они по всему миру… Доблесть и сила… Предательство и верность… Жизнь и смерть…» — он замолк и голова его обессилено склонилась на грудь.
Тенг не счел слова прорицателя пустым бредом, но и не придал им большого значения. Нелады со знатью? Конечно, они будут, раз он задумал возвысится. Варвары? Кочевники? Их полно вокруг Империи, и вполне возможно, когда-нибудь они хлынут и на Алат. Другое дело, что «сподвижник Сиймар» сумел очень верно почуять далеко идущие амбиции Тенга. Однако он никому не сказал об этом, а предпочел разговор с глазу на глаз. Видать, не очень-то он любит имперскую знать, да и саму империю. Что ж, тем лучше.
В следующую свою встречу с Ратам Аном Тенг услышал от него:
«Твои дела близки к успешному завершению. Главный евнух получил твои подношения» (при этом Ратам Ан, конечно, умолчал о том, какая часть подношений, в передаче которых он посредничал, прилипла к его собственным рукам).
«Так теперь можно просить об аудиенции у императрицы?» — поинтересовался Тенг.
«Тебе что, жизнь надоела? — вскинулся в непритворном ужасе Ратам Ан. — Спаси нас боги, если о такой мысли узнает император, не сносить нам всем головы!»
«А как же тогда быть?»
«Вот здесь и сыграет свою роль главный евнух. Подношения императрице, как и любимой наложнице императора, пойдут через него».
«Сколько же мне приготовить?»
«Э-э, не спеши. Тут тебе не битва, сплеча рубить не годится. Что деньги? Деньги им ни к чему. К их услугам вся императорская казна. Надо придумать что-нибудь такое… Изысканное!» — нашел нужное слово Ратам Ан. — «Женщины все-таки. Ну, с любимой наложницей попроще. Это обычная тупая девка, хоть и весьма смазливая. Ей довольно побрякушек, лишь бы золота да камней драгоценных побольше. А вот императрица — штучка потоньше…» — и начальник войска столичной области надолго призадумался. Из оцепенения его вывел голос Тенга:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
