– Хорошо, – улыбнулся Шарипов, – в следующий раз пойдем в «Макдоналдс». Там будет дешевле и спиртного не бывает. Только наши телохранители нас не поймут. Могут обидеться. Решат, что мы над ними издеваемся.
– А мне нравилось туда ходить, – призналась Инна, – и вообще ты превращаешься в типичного буржуя. Уже поправляться стал, лицо округлилось. Скоро заплывешь жиром и нарастишь себе пивной животик. В твоем-то возрасте. Учти, что я люблю подтянутых и спортивных мужчин, каким ты был еще несколько месяцев назад.
– У тебя было много таких мужчин? – мрачно спросил Ринат.
– Дурак, – обиделась она, – я тебе серьезно говорю. Нужно делать выводы. Питаться регулярно, но правильно. И не есть столько холестерина, это вредно.
– С завтрашнего дня садимся на овощную диету, – решил Шарипов, – так тебе будет лучше?
– Нет. Мне будет лучше, если ты останешься молодым, здоровым и сильным человеком.
– На ближайшие сто лет обещаю.
Миловидная официантка подала им закуски. Она так откровенно улыбалась Ринату, что Инна нахмурилась.
– Больше мы сюда не придем, – сказала она, – тебя здесь все знают. Кажется, твои дорогие обеды и твои телохранители производят впечатление на местный контингент. Ты видел, как она тебе улыбалась?
– Она умеет считать, – равнодушно заметил Шарипов, – понимает, сколько могут стоить мои телохранители, сколько у меня денег, если один ужин или обед в этом ресторане обходится мне в несколько тысяч долларов. Может, увидела наши машины, когда мы подъезжали к ресторану. Или оценила стоимость моего костюма.
– Это что-то новое, – сказала Инна, – интересно, сколько стоит твой костюм? Я думала, триста или пятьсот долларов, – она взяла вилку и нож.
– Он сшит на заказ прилетевшим из Лондона портным, – признался Шарипов, – и стоит семь тысяч долларов. У меня таких восемь. Разных расцветок.
Она положила столовые приборы обратно. Задумчиво взглянула на него.
– Может, нам лучше разойтись, пока не поздно? – неожиданно сказала она. – Ты слишком богат, Ринат. Баснословно богат. Такая жизнь не для меня. Ты слишком быстро привыкаешь и к этим машинам, и к этим костюмам, и к этим ресторанам. А я так не могу. Для меня все это странно и немного неприлично. Да-да, не улыбайся. Я всегда презирала всех этих нуворишей, которые тратят деньги таким образом. Костюмы по семь тысяч долларов, это значит почти двести тысяч рублей. Или немного меньше. А еще эти обеды и телохранители, наша роскошная квартира, твои безумные подарки. Я так не могу, Ринат. Я привыкла к более спокойной, нормальной жизни.
– Сейчас нас услышат официантки и решат, что ты сумасшедшая, – пошутил Шарипов. – Что тебя конкретно не устраивает? Мои костюмы? Я их сегодня выброшу. Или подарю моим телохранителям. Наша квартира? Но мы должны где-то жить, тем более что мы планируем увеличение нашего семейства. Что еще? Тебе не нравится этот ресторан? Сейчас поедем в другой. – Он поднял руку, чтобы подозвать официанта и расплатиться.
– Не нужно, – попросила она, – не нужно никуда уходить. Ты меня не понял. Я вообще не представляю, как мы будем жить дальше. Неужели у меня всегда за спиной будут эти «гориллы»? Неужели на тебя всегда так будут смотреть официанты? И ты всегда будешь предлагать сомелье самому выбрать нам вино по его вкусу? Тебе не кажется, что от такой предсказуемой жизни можно просто сойти с ума? Уже не говоря о том, что теперь у нас вообще не будет никакой личной жизни. И у наших детей ее тоже не будет. Если ты меня так охраняешь, то как ты будешь охранять наших детей? Ведь найдется много желающих украсть нашего ребенка, чтобы получить от тебя несколько миллионов долларов. Ты можешь себе представить, что со мной будет, если такое произойдет? Я просто сойду с ума. Сразу начну представлять себе всякие ужасы. Значит, нам нужно организовать еще большую охрану для наших детей.
– Пока у нас нет детей, – примиряюще напомнил Ринат, – давай начнем беспокоиться после того, как они появятся на свет.
Официантка принесла еще несколько блюд, удивленно заметив, что они почти ничего не съели.
– Вам не понравилось? – уточнила девушка.
– Оставьте, – предложил Ринат, – мы сами разберемся.
Она разложила все на столике и отошла от них, не понимая, что происходит. Но на всякий случай не стала уходить, замерев в нескольких метрах от них.
– Даже она не может поверить, что мы можем отказаться от подобных блюд, – горько заметила Инна. – Понимаешь, что это значит? Мы повсюду будем как белые вороны.
– Я не совсем понимаю, что тебя так тревожит? Наши деньги? Обещаю, что скоро избавлюсь от большей части своего наследства. Передам его другому наследнику, бельгийцу, который был близок с моим покойным дядей. Наше положение? Какое может быть положение у нормальной семьи, где муж снова будет работать обычным журналистом? Может, я даже смогу выделить немного денег и основать какой-нибудь популярный журнал. А ты начнешь в нем сотрудничать, станешь главным редактором или советником, как тебе больше понравится. Будем вести скромный образ жизни. Я сам сяду за руль, и мы будем выезжать за город и приглашать на шашлыки наших друзей. Такой образ жизни тебя устраивает?
– Откуда ты взял этого бельгийца? – спросила Инна. – Ты уже не первый раз за сегодняшний день грозишься отказаться от своих денег. Где ты найдешь порядочного и честного бельгийца, который не промотает твои деньги и не обманет тебя?
– Насчет порядочности и честности не уверен, – признался Ринат, – но насчет денег можешь быть спокойна. Он точно не растратит наши деньги и постарается их даже приумножить.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, но это не мое дело, – отмахнулась Инна. – Давай начнем есть, а то официантка сейчас заплачет. Она думает, что нам просто не нравится, как кормят в их ресторане.
Ринат усмехнулся. Вино, которое выбрал сомелье, оказалось превосходным. Хотя счет тоже был солидным. Бутылка французского красного вина, которую им принесли, обошлась в две с лишним тысячи долларов. Весь ужин обошелся в четыре, туда вошел и счет за еду телохранителей. Ринат протянул свою кредитку, оплатил ужин и вышел на улицу вместе с Инной. По дороге домой они молчали. В квартиру их провожали двое телохранителей. Когда дверь наконец захлопнулась, Инна прислонилась к стене.
– Не могу я так, – простонала она, – хорошо еще, что эти парни не провожают нас в спальню и не дежурят там всю ночь. Сколько можно, Ринат? Это так угнетает. Или ты не заметил, что они провожают нас даже до туалетов?
– Не обращай внимания, – отмахнулся он, – пойдем спать. Завтра у тебя занятия, рано вставать. А я сделаю все, чтобы мы избавились от нашей охраны и зажили обычной жизнью.
Она пошла на второй уровень, где находились их спальни. Ринат поднялся следом. Они ночевали в одной большой спальне. Но Инна до сих пор стеснялась своего друга, предпочитая переодеваться в другой комнате. Она появлялась в спальне в ночной рубашке, чтобы быстро прошмыгнуть в постель, и не разрешала включать свет, когда Ринат начинал ее целовать. Вот и сейчас она вышла в другую комнату, появилась в спальне через пять минут. И сразу пробежала к кровати. Ринат усмехнулся. Сочетание целомудренности, какой-то детской наивности и чистоты делали ее еще ближе. Он боялся обидеть ее нечаянным жестом, невольно вырвавшимся словом, неправильным поведением. И хотя они давно уже спали в одной постели, он до сих пор не решался вспомнить весь арсенал привычек и любовных ухищрений, которому научился за время своей бурной студенческой жизни в Москве. Почистив зубы, он улегся рядом с ней, осторожно обнял ее за плечи. Инна благодарно что-то прошептала.
Сегодня они оба устали. Она заснула почти сразу. Ринат осторожно высвободил руку, поднялся. Набросил халат, выходя из спальни. В его жилище можно ходить всю ночь, настолько большой была эта двухуровневая квартира. Он прошел в свой кабинет, который почти всегда пустовал. Ринат взял чистый лист бумаги, ручку. Нужно просто посчитать, сколько денег ему останется. Просто расписать, сколько нужно оставить, а остальные деньги и все имущество перевести на имя Глущенко, который будет действовать под фамилией Леру. Итак, себе нужно оставить московскую квартиру, подмосковную дачу. Может быть, еще и киевский дом, ведь Глущенко абсолютно точно не захочет появляться в Киеве. Что еще? Недвижимость в Англии, Франции и в других местах? Это не так важно, от нее можно отказаться. Акции компаний можно передать Глущенко, отказаться от всех денег. Закрыть компанию «Астор». Себе оставить только несколько автомобилей и несколько помощников. Домработница, можно взять кухарку, няню, если появятся дети, уборщицу на дачу, двух или трех человек оставить на работе в Киеве, еще двоих или троих помощников в Москве. Они смогут работать и водителями. Оставить Тамару, которая так незаменима во всех вопросах, обязательно попросить остаться Иосифа Борисовича Плавника в качестве адвоката. Сколько стоит содержание его квартиры, дачи, дома в Киеве? Во сколько это обойдется, учитывая, что дом в Киеве ему пока даже не принадлежит? Украинцы все проверяют достаточно въедливо.
