– Ну... – нарочито медленно начала Джун, подмигнув Айрис, – можно сказать, что Филипп Бартон стал еще ослепительнее. Он, конечно, по-прежнему красив. Но теперь, став более искушенным человеком и преуспевающим бизнесменом, он приобрел... как бы это выразиться? Сексуальную притягательность, что ли. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
– Ну почему мне так не везет? Когда же я увижу Фила? – причитала Кэтрин, унося с собой новые подробности о несравненном Бартоне.
– Только, пожалуйста, не упрекай меня – мне самой стыдно, что так раздразнила подругу, – смеясь, покаялась Джун, когда они остались вдвоем. – Уж очень редко выпадает удача обскакать Кэтрин на повороте. Тебе-то хорошо, ты, я вижу, совершенно равнодушна к Филу. Но я, хоть и счастлива в браке, чуть с ума не сошла, когда он посмотрел на меня своими огромными голубыми глазами...
... Айрис неспешно перебирала в памяти детали этого недавнего разговора.
– Вот мы и пришли, – раздался голос Джека.
– Что?.. – удивленно спросила Айрис, прежде чем увидела, что стоит у своего старого «ситроена», получившего в семье ласковую кличку – «французик».
– Почему ты не запираешь машину, когда оставляешь на улице без присмотра? – назидательно выговаривал ей Джек, открывая дверцу, чтобы положить покупки на заднее сиденье.
– Бесполезно. Замки давно проржавели, а на новые денег нет, – сказала она уныло. – Спасибо за коктейль. Я действительно согрелась. А также за то, что помог донести свертки, – добавила молодая женщина.
Джек наклонился, и быстро поцеловала ее в щеку.
Сев за руль, Айрис повернула ключ в замке зажигания. В ответ ни звука. Минут десять она пыталась завести машину, испробовав все известные ей способы. Но, увы, «французик» молчал. Было от чего прийти в уныние. В сердцах она выругалась.
– Эту старую развалюху давно пора отвезти на свалку.
При звуке знакомого низкого голоса, прозвучавшего так неожиданно, Айрис вскрикнула от испуга – второй раз за сегодняшний день. Быстро обернувшись, она уставилась в лицо высокого темноволосого атлета, который занимал все ее мысли на протяжении последних недель.
– Филипп? Что ты здесь делаешь? – проговорила она с трудом.
Лицо Айрис стало белее снега, когда она смотрела остановившимся взглядом на высокую фигуру Филиппа Бартона. Его безукоризненно сшитое черное кашемировое пальто поверх строгого черного костюма больше подходило для лондонского Сити, чем для небольшого торгового городка, каким являлся Шилдтон.
– Имею удовольствие спасать девицу, которая попала в затруднительное положение, – ответил он довольно холодно.
– А вот уж от этого прошу меня избавить, – парировала пришедшая в себя женщина.
– Не будь занудой, Айрис! Эта куча металлолома не может даже сдвинуться с места. Я, между прочим, еду в Шилдтон. Если хочешь – могу подбросить. – И он показал на длинную черную спортивную машину, которая стояла в нескольких метрах от «ситроена».
– Почему ты так со мной обращаешься? – с обидой в голосе спросила Айрис, ударяя кулачком по рулю своего автомобиля.
– Как? – спросил Филипп со смехом. – Разве я виноват в том, что ты разъезжаешь по городу в древней колымаге, которую давно пора положить под пресс?
– Я имею в виду... почему здесь, посреди улицы? – процедила она сквозь зубы. – Ты не мог позвонить и договориться о встрече? Как любой нормальный человек?
– Потому что я сыт по горло твоими идиотскими выходками, – сердито ответил Филипп. Игнорируя протесты Айрис, он стал переносить покупки в автомашину. – Залезай в автомобиль и помолчи немного! Я не могу понять, что происходит – или твоя мать намеренно меня дезинформирует, или существует специальная установка, чтобы не брать трубку. Что ты стоишь? Садись в машину! – распорядился он, с явным нетерпением ожидая исполнения своего приказа.
Но Айрис не собиралась идти у того на поводу.
– Уж кто-кто, а мама к тебе относится великолепно, и если бы ты звонил, она наверняка записала бы твое имя, – продолжала негодовать молодая женщина, пока великолепная спортивная машина прокладывала путь к Олдфилд Холлу. Она лукавила: мать болеет в своей комнате, а сама Айрис старалась не брать трубку.
– Если мне не изменяет память, ты открыла пансион в своем доме...
– Ничего подобного! Мы только иногда приглашаем постояльцев, – перебила его Айрис и тут же с ужасом подумала, что она начинает повторять слова матери.
– ... И больше звонить не буду, потому что не желаю, чтобы посторонние люди отвечали на мои звонки, – закончил он решительно.
– И телефон тебя не устраивает, и другие способы нормального общения – тоже не подходят, – сказала Айрис раздраженно. – Во всяком случае, не было никакой необходимости... похищать меня таким образом.
– Похищать? По-моему, это называется иначе. Я всего-навсего помогаю тебе выбраться из нескладной ситуации, – терпеливо объяснил Филипп.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи, – продолжала сердиться Айрис. – И уж как-нибудь сама способна справиться с проблемой.
– Позволь мне усомниться в этом, – сухо ответил Филипп, предупреждая ее очередной резкий выпад.
Он остановился у застекленной будки телефона-автомата. Вышел из машины, даже не позаботясь прикрыть за собой дверь. Набрал номер и заговорил намеренно громким голосом:
– Хендерсон? Это Бартон. Позвони, пожалуйста, в автомастерскую и попроси их забрать старый «ситроен». Он застрял где-то неподалеку от театра. Пусть они займутся им, тщательно все проверят. Да, скажи, чтоб обратили особое внимание на электропроводку под приборной доской.
– Великолепно! – взорвалась Айрис, когда он, положив трубку, вернулся в машину. – А на чем я, скажи на милость, буду ездить, пока машина в ремонте?
– Я прослежу, чтобы она была готова до моего отъезда.
– Если ты думаешь, что такой объем работы можно сделать по мановению волшебной палочки, то ты просто ненормальный. Не знаю, кто такой мистер Хендерсон, но даже опытные мастера не могут творить чудеса.
Обычно мягкий голос Айрис сейчас был резким и раздраженным, звук его будто усиливался в замкнутом пространстве машины. Айрис заставила себя сделать глубокий вдох и успокоиться. Криком и грубостью разве добьешься чего-нибудь от него? Не человек – скала.
– Что ты делаешь в Шилдтоне? – спросила она минутку спустя уже более спокойным тоном.
Никчемный, прямо сказать, вопрос. Более того, просто глупый. Ответ-то известен заранее. Тем не менее, ей было приятно убедиться, что она в нужный момент может взять себя в руки. Да и сама встреча с человеком, который держал ее так долго в страхе и напряжении, откровенно говоря, не показалась ей совсем уж неприятной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
