Конечно, с ее стороны было неразумно вести себя так грубо и агрессивно и постоянно нарываться на ожесточенные ссоры с Филом. Но что делать? Она испытывала жгучую потребность сделать ему больно, так и хотелось обидеть его как можно глубже. Столь долго копившаяся злость – реакция на предательство восьмилетней давности – должна была найти выход. Выговориться – и вроде бы и легче станет.
– Зачем я здесь? – Он небрежно пожал плечами. – Надеюсь, ты не забыла, что я обещал вернуться?
– Ты прав, не забыла!
– В таком случае, спешу тебя обрадовать – я все еще хочу осмотреть дом. – Голос звучал безразлично. Недоверие, отразившееся на лице Айрис, было проигнорировано. – Мой прошлый визит в Олдфилд Холл слишком быстро завершился, мне не удалось все рассмотреть, как хотелось бы.
– Допустим, тебе позарез необходимо узнать все о доме, но разве не лучше было бы передоверить осмотр мистеру Рейсу?
– В последнюю нашу встречу, если мне не изменяет память, ты настаивала прямо-таки на грани истерики, чтобы не вовлекать в это дело агента. Как прикажешь понимать сегодняшнее твое заявление? Ты передумала?
– Я... я хочу сказать, что теперь, когда моя мать знает о продаже Холла, это уже не имеет значения, – попыталась оправдаться Айрис.
– Надеюсь, миссис Динмор не очень расстроена?
– Я бы не сказала, что она в восторге, – не без издевки заметила Айрис и тут же добавила: – Боюсь, ты не сможешь встретиться с ней сегодня, мама сильно простужена и лежит в постели.
– Весьма сожалею. Жалею ей скорейшего выздоровления, – сочувственно произнес Филипп, поворачивая машину на дорогу, ведущую к Олдфилд Холлу. – У вас сейчас есть постояльцы?
– Нет. Почему ты спрашиваешь об этом? – спросила Айрис, с подозрением взглянув на красивый профиль сидящего за рулем мужчины.
– Я только хотел убедиться, что не доставлю вам лишних хлопот, – ответил Филипп. – Судя по всему, нет никаких серьезных причин откладывать осмотр дома на будущее. Как ты считаешь?
Посмотрев мрачно на Фила, Айрис тяжело вздохнула.
– Наверное, нет, – тихо сказала она.
Автомобиль тем временем остановился у главного подъезда Холла.
Айрис считала, что ведет себя малодушно, уступая просьбе Фила. Судя по всему, особняк не так уж и интересовал незваного гостя. Но в то же время вряд ли имело смысл продолжать упорствовать, настаивать на своем – все равно не переспоришь этого твердолобого упрямца.
Тот, видимо, забавляясь, играл с ней в кошки-мышки и ждал, когда же она, наконец, дойдет до полного нервного истощения и выложит свои карты на стол. Уж Айрис ли не знать, чего он потребует. При одной мысли об этом ей становилось дурно.
Пока Бартон помогал ей перенести свертки в дом, молодой женщине удалось немного успокоиться. Правда, нервная дрожь не отпустила ее даже в тепле прогретого помещения. Единственное, что утешало, – на этот раз Эшлинг не было дома. Она, слава Богу, в Лондоне, с семьей Джун, далеко от незваного папаши, и вернется домой только завтра, к тому времени, дорогая моя малышка, твоя мамочка что-нибудь да придумает, уговаривала себя Айрис. Однако что бы она ни говорила, чем бы ни занималась, постоянно ощущалось присутствие Филиппа, как и угрозы, исходящей от него. Что-то следовало предпринять, чтобы разрядить обстановку. Но что? Три недели она живет в состоянии панического страха. И безучастно ждет, как приговоренный к повешению – неизбежной петли. Пора бы начать действовать.
Чего она, собственно, так боится его? Конечно, она знала раньше совершенно другого человека. Но не мог же он за восемь лет так измениться, чтобы при одном его появлении паниковать? Впрочем, уговаривай себя – не уговаривай, а нервный спазм, сковавший желудок, так и не проходил.
Ее решение взять ситуацию в свои руки, судя по всему, совершенно не совпадало с настроением Филиппа – он вовсе не собирался представлять ей такую возможность.
– Очень милая комната, – сказал он, оглядывая уютную, теплую кухню со старомодным дубовым буфетом, большим сосновым столом и удобными стульями. – Я чувствую себя здесь как дома. Может быть, стоит остаться на денек-другой?
– Что?!
– Чему тут удивляться, дорогая Айрис, – не без насмешки произнес он, видя застывшие от ужаса глаза несчастной женщины. – Ты сама говорила, что вы берете постояльцев.
– Да, но...
– И поскольку ты успела сказать, что в данное время у вас никого нет, мне-то, надеюсь, найдется свободная комната?
– Нет, нет, это невозможно, – прерывающимся голосом проговорила она, пытаясь найти подходящий предлог для отказа. – Мужчина... в доме, где только одни женщины. Я думаю, это не очень хорошо. – Ей бы хотелось, чтобы голос ее звучал более убедительно.
Брови Филиппа удивленно поползли вверх.
– Ты хочешь сказать, что у вас не останавливался ни один мужчина?
– Ну... – запнулась она под пристальным, насмешливым взглядом ясных голубых глаз.
– Очень разумно с твоей стороны не пытаться лгать мне. Ты никогда толком не умела этого делать, – усмехнулся он.
Айрис тупо уставилась на нежеланного гостя, а тот тем временем, не торопясь, снимал пальто.
У нее началась ужасная головная боль. Сильное нервное напряжение снова сковало все тело. Состояние, в котором она пребывала, никак не способствовало рассудительности. Выхода из создавшейся ситуации она не видела.
Ей показалось, что Фил принял решение заночевать в Холле внезапно, буквально минуту-другую назад. А может быть, просто дразнит ее, намеренно пытаясь сбить с толку, довести до такого состояния, когда она будет неспособна сопротивляться и согласится на все что угодно? Тогда лучше выбрать тактику безразличного ожидания. Скажем, спокойно, не торопясь, провести экскурсию по дому, а потом, пряча эмоции и собственный страх, попытаться убедить уехать вовсе или остановиться в гостинице.
– Хорошо, я покажу тебе Холл, – деловито приступила она к исполнению роли равнодушной хозяйки.
Но через минуту он поломал едва намеченный ею сценарий поведения. И она поняла, что вряд ли удастся быстро избавиться от настырного гостя. Едва приступили к неспешному осмотру дома, вдруг он разворачивается и стремительно выскакивает на улицу. Вскоре, правда, вернулся, неся взятый из машины небольшой дорожный кейс. И уже потом последовал за Айрис, поднимающейся вверх по лестнице.
– Я до сих пор не могу поверить, что ты действительно хочешь остаться здесь на ночь, – беспомощно пожимая плечами, проговорила молодая хозяйка, направляясь в комнату для гостей.
– Не можешь? – тихо повторил Филипп.
Он поставил кейс на ближайший стул и ироничным, насмешливым взглядом осмотрел комнату, в которую его привела хозяйка Холла. В ней стояла изящная антикварная мебель. На окнах висели красные бархатные гардины, а на стенах – большие картины в тяжелых золоченых рамах. Все это создавало впечатление одновременно и уюта и роскоши.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
