В гроте у самого моря сооружена платформа из неплотно связанных стволов бамбука. Лианами она крепится к потолку грота. У каждого охотника здесь свое место — отгороженный занавесом уголок. Они ведут совместное хозяйство. У некоторых тайцев сил хватает только на то, чтобы добраться до своей циновки. Утомленные, почти все мгновенно засыпают. Ип мирно пыхтит сигарой, свернутой из бананового листа. Сахат молится, повернувшись в сторону Мекки. Другие смотрят телевизор, установленный в нише.
Однажды вечером покой лагеря нарушил пронзительный гудок. Это на катере прибыл хозяин, господин Апичат, приезжающий раз в неделю за гнездами. В легкомысленной соломенной шляпе и застиранных футболке и шортах он больше похож на отдыхающего бездельника, чем на владельца предприятия, приносящего многомиллионный доход. Его бизнес поставлен на широкую ногу. Правительство Таиланда предоставило Апичату лицензию на право сбора гнезд на 60 островах в течение пяти лет. За это он вносит в государственную казну полтора миллиона долларов. На него трудятся около сотни охотников.
С широкой улыбкой на круглом лице Апичат раздает охотникам прихваченные с собой печенье и напитки. Они тепло приветствуют друг друга. Он привез им новости из дома и не забыл про батарейки для телевизора. Телевизор Апичат подарил охотникам в свой прошлый приезд. Улыбка сходит с его лица, когда он просит Ипа разложить на циновке собранные за неделю гнезда. Апичат тщательно осматривает и взвешивает каждое гнездо. Итого — 25 килограммов отборных белых гнезд. В Гонконге за них можно получить 50 тысяч долларов.
Инспекция закончена, и Апичат присоединяется к трапезе охотников. Его короткая плотная фигура и бледная кожа, выдающая китайское происхождение, резко контрастируют с поджарыми и темными телами работников. Предки Апичата — китайцы — поселились на юге Таиланда в начале этого столетия. Охотники, как и большинство других жителей этого региона,— мусульмане, потомки малайских рыбаков, начавших заниматься промыслом «ласточкиных гнезд» несколько поколений назад.
После обеда, когда все прильнули к экрану телевизора, наблюдая за боксерским поединком, Апичата потянуло на откровение. Он не прочь порассуждать о трудностях своего предприятия. Разумеется, ему известно о риске, которому подвергаются охотники в пещерах. Но на этом опасности не заканчиваются. В этих широтах стычки с пиратами не редкость. Самого хозяина повсюду сопровождает вооруженная охрана, которая конвоирует собранные гнезда на материк. У многих охранников на теле видны многочисленные шрамы.
У пещеры надпись на тайском, предупреждающая о том, что вход в нее заминирован. И это не розыгрыш: в прошлом году несколько воров погибли, подорвавшись на минах. «К сожалению, мы вынуждены принимать меры безопасности, — заключает Апичат. — Морские разбойники живут по соседству с моими островами и не упустят случая увести добычу у нас из-под носа».
Впрочем, пираты и гурманы, возможно, и не догадываются о том, что «ласточкины гнезда» могут иметь еще большую ценность. Профессор Конг считает, что они найдут широкое применение в современной медицине. В традиционной китайской медицине их уже давно используют для лечения легочных заболеваний, как средство для омолаживания кожи и как исходный продукт для приготовления тонизирующего напитка, одинаково пригодного для детей, больных и стариков.
В ходе своих исследований профессор Конг обнаружил, что в гнездах содержится растворяющийся в воде гликопротеин, который стимулирует деление клеток в иммунной системе человека. «Если нам удастся выделить этот ингредиент и определить, на какие клетки он воздействует, то его можно будет использовать для борьбы с вирусом СПИДа», — считает Конг.
Некоторые ученые обеспокоены тем, что хищнический сбор гнезд может отразиться на численности колоний саланган. Профессор Конг тоже придерживается этой точки зрения: «Если сохранятся нынешние масштабы сбора, то саланганы вымрут прежде, чем нам удастся обнаружить, какую пользу могут принести их гнезда».
В отделении зоологии Национального университета Сингапура пытаются выработать научные рекомендации по сбору «ласточкиных гнезд». «Охотникам следует иметь в виду брачный цикл саланган, — высказывает свое мнение Кан Ни, руководитель исследований. — Иначе никакие средства защиты от браконьеров не .смогут компенсировать вред, который наносят саланганам сами хозяева пещер».
Ученые рекомендуют ограничивать ежегодный сбор гнезд в зависимости от погодных условий и поведения птиц в брачный период. Первый раз гнезда надо собирать прежде, чем саланганы успевают отложить в них яйца. Гнезда, построенные во второй раз — в идеальное время для пестования птенцов, следует поберечь, пока те не подрастут. При благоприятных обстоятельствах птицы могут построить гнездо и в третий раз.
Но любой тщательно разработанный план нуждается в одобрении со стороны хозяев пещер: им придется пойти на временную потерю прибыли взамен на изобилие гнезд в будущем. Договоры на аренду островов пересматриваются каждые пять лет. Бытует мнение, что столь короткий срок способствует хищнической эксплуатации пещер, заставляя временных владельцев стремиться к быстрому обогащению.
Мистер Апичат ратует за сохранение популяции саланган, чего не скажешь о многих его коллегах. В соседней провинции охотники, работающие на другого хозяина, отказались входить в пещеру после того, как один из них разбился насмерть,— собиратели гнезд боялись духа погибшего. За время, пока длилась «забастовка», саланганы отложили яйца. Вернувшиеся к работе охотники, собирая гнезда, разбивали яйца и выкидывали неоперившихся птенцов на землю. По словам Эрика, пол пещеры был усыпан яичной скорлупой и умирающими птенцами.
На скалах рядом с Тигровой пещерой много гниющих стволов бамбука, свидетельство былого изобилия гнезд, когда-то собиравшихся здесь. Теперь нет ни птиц, ни их гнезд. Ип говорит про решимость охотников, несмотря на трудности, продолжать промысел, который для многих стал образом жизни. «Здесь не осталось ни одной птицы. — Ип делает жест рукой в сторону скал. — Они улетели, потому что боятся людей. Но куда бы они ни скрылись от нас, мы найдем их. Если заметим гнезда, то возьмем их. Даже если это будет невозможно, мы все равно найдем способ добраться до них».
Слова Ипа вызывают смешанные чувства. С одной стороны, восхищает его отчаянная решимость охотиться за гнездами в царстве вечной темноты, с другой — охватывает тревога за будущее удивительных пернатых созданий, дающих ему средства к существованию.
По материалам журнала «Нэшнл джиогрэфик» подготовил Александр Солнцев
Молодой мир. Часть IV
Окончание. Начало см. в № 1—3/91
В тронном зале пленные Короли складывали захваченные гангом трофеи. Здесь же находился Эрни. Мощный наркотик власти, приправленный недавним чувством страха и физической опасности, продолжал бурлить в его крови. Он зачем-то проверял и перепроверял вещи, занимаясь делом, которое мог бы поручить любому другому. Затем Эрни рассматривал прошения освобожденных рабов, вынося решения с важным и непроницаемым видом. Короли, обвинявшиеся в зверствах, ползали у его ног и заверяли в своей преданности гангу с улицы Сили, если только он их спасет.
...Через некоторое время суета улеглась, бывшие бойцы пошли отдыхать.
Эрни вышел на высокую террасу. Далеко внизу, откуда-то из восточной части города, доносились едва слышные выстрелы — это пытались спастись немногие уцелевшие Короли. Начинался рассвет.
Подошел Роберт с девушкой, которая, как он сказал, помогла победить, вывесив во время боя флаг ганга. Эрни посмотрел на нее, думая: «Черт возьми, обыкновенная шлюха. Неужели Роберт этого не видит?» Девушка чуть не подмигивала ему, но он. только кивнул Роберту. Возможно, она на всех так смотрит. Да и чего скажешь простаку, который ничего не хочет видеть?
Появилась Кэти и тихонько стала рядом. Эрни сказал, не глядя на нее:
— Надо проследить, чтобы ничего не пропало. Затем отобрать лучшие грузовики Королей, уложить продукты и все прочее и проваливать отсюда.
— Проваливать? — удивилась Кэти. — Но от кого нам бежать? На нас здесь никто не нападет.
— Никто...
— Тогда зачем уезжать? Здесь красивые помещения, настоящие кровати и ванные комнаты, не так, как в старом кинотеатре. Почему же ты хочешь уехать?
— Я боюсь, что здесь мы станем...
Тут подошло несколько парней из ганга:
— Эрни, понимаешь, сейчас все ругаются из-за спален. Многие наши ребята пошли с рабынями, а их девушки не только потеряли своих парней, им теперь и спать-то негде. Честно, скоро все передерутся, если ты не придешь и не разберешься...
