Чем закончилась история, я не узнала. Не хватило сил. И уже падая на кровать, думала только о том, что ждет меня завтра. Но от усталости не было даже страха, а какое-то равнодушное смирение перед неизбежным.
Утром меня разбудил будильник. Подскочив на месте, протерла глаза и отключила телефон, сняв будильник с повтора.
В окно весело стучалось солнце. День обещал быть чудесным, если бы не одно весомое «но». И это «но» ожидало меня во дворе на скамейке. Я выглянула с балкона вниз и сразу разглядела знакомую фигуру в черном допотопном плаще. Там же прогуливался со своим мопсом наш сосед, а Дима, словно почувствовав мой взгляд, поднял голову и посмотрел наверх.
— Ну, привет, куратор, — сказала в пространство, понимая, что он меня не услышит. Зачем-то махнула ему рукой и вернулась в комнату. Подождет. Не моя проблема, что он раньше пришел.
Но все же заторопилась. Умывалась в спешке. Одевалась еще быстрее. Не то, чтобы я так уж стремилась к новой жизни, но все же некрасиво заставлять человека ждать.
Мама уже была на ногах. Они с Федором на пару напекли блинов и попытались накормить вдвоем одну меня.
— Спелись! — проговорила, жуя блин, пока мама с улыбкой подливала мне еще чаю.
Федор и мама переглянулись, и я поняла, что эта ночь не прошла для них даром. Интересно, а домовой ей уже продемонстрировал свою птичью ипостась? Ей определенно понравится.
— Куда спешишь, дочь? — спросила мама немного удивленно. — Не ты ли вчера говорила, что уволилась?
— Ждут ее, — вместо меня ответил Федор. — Во дворе.
— Интересно, кто? — спросила мама, а мне вот было интересно, как домовой про Диму узнал. Не иначе, почувствовал.
— Куратор, — пояснила с набитым ртом. Протолкнула чаем недожеванный блин и вскочила, клюнув маму в щеку. — Мне пора.
— Я тоже пойду, — вдруг сказала мама, отчего я удивленно посмотрела на нее.
— Не думаешь же ты, что я тебя отпущу с незнакомцем бог весть куда? — проговорила она важно и пошла менять халат на более пригодную для улицы одежду. В итоге пока я обувала кроссовки, мама успела и переодеться и волосы причесать.
Федор остался в доме, а мы вышли из квартиры, причем я чувствовал себя ну очень не по себе. Представляю, что подумает куратор Северский, когда я выйду из подъезда вместе с мамой. Даже неловко стало. А все потому, что я не чувствовала опасности для себя в этом человеке. Мне казалось, что он искренне желает устроить меня в хваленую академию магии.
Мы спустились вниз по лестнице. Лифт был кем-то занят, а ждать не хотелось.
Демитр уже стоял у подъезда, важно заложив руки за спину.
Мама подошла к нему ближе. Смерила взглядом так, как это умеют только мамы.
— Доброе утро, Марина Александровна, — спокойно поздоровался блондин.
— Доброе утро. Вы, значит, Дмитрий? — мама прищурила глаза.
— Демитр, если быть точным, — усмехнулся куратор.
На несколько секунд воцарилась пауза. Я встала рядом с мамой, но отвлеклась на мопса Витюню, который шумно облаял каких-то первоклашек, проходивших мимо. Детвора шарахнулась в сторону, не ожидая такой подлости от мелкой псины, а дядя Коля натянул поводок и привычно заголосил:
— Не бойтесь, он не кусается!
Мопс продолжил тявкать, а детвора припустила прочь, явно не веря в добрые намерения собаки.
— Мне бы хотелось увидеть ваш паспорт, — попросила мама, глядя блондинистому куратору в глаза.
Демитр хмыкнул.
— Не проблема, — проговорил он, поднял руку и шевельнул пальцами. Я моргнуть не успела, когда в его руке оказался документ, причем без обложки, все как есть: синяя книжечка с гербом нашей родины. — Вот, изучайте, — Северский почти мило улыбнулся. — Но сразу хочу сказать, что не имею никаких дурных намерений в отношении вашей дочери.
Мама немного удивилась фокусу, но паспорт взяла. Изучила и вернула владельцу, предварительно с его же молчаливого согласия, запечатлев в телефон разворот, где было имя владельца документа.
— Я удалю все это, когда Лада вернется домой, — заявила она тоном криминального авторитета.
Демитр уже искренне улыбнулся и наконец взглянул на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вы готовы, Лада?
— Что, опять через портал пойдем? — уточнила я.
— Да. Это отлично экономит время и попасть в академию иным способом просто нельзя.
— А можно ли мне с вами? — мама никак не могла успокоиться, но блондин отрицательно покачал головой.
— Увы. Родственники и друзья могут посещать учебное заведение только по особым дням.
— Мам, — не удержалась я. — Не волнуйся. Все будет в порядке. Если бы мне грозила опасность, Федор бы меня не отпустил одну.
— Это да, — неохотно признала мама. — Он мне много чего интересного рассказал ночью, но не волноваться не могу.
— Я верну Ладу уже через час, или немного больше, — пообещал удивительно тактичный Северский и посмотрел на меня, спросив: — Идемте?
— Идемте, — кивнула с неохотой.
Демитр шагнул вперед. Я за ним следом. И так мы дошли до угла дома, который не просматривался из окон. Я специально повертела головой, проверяя тихое место, когда блондин сделал пас рукой и стена пошла рябью.
— О! Платформа девять и три четверти, — пошутила я.
Демитр хмыкнул и сделал приглашающий жест рукой. Я же, собравшись с силами, нырнула в марево портала и вышла уже на подстриженной лужайке перед высоким зданием презентабельного вида.
— Так вот ты какой, Хогвартс! — сорвалось невольное с губ, когда, вскинув голову, посмотрела на строение с колонами, видневшееся в полумиле от места, где нас выпустил портал. Здание поражало своими масштабами и казалось очень старым и крепким.
— А вы юмористка, — проговорил Северский, встав рядом.
— Есть немного, — призналась невольно и поправила рюкзак на спине. В подобных ситуациях меня именно юмор всегда и спасает. Но не говорить же об этом куратору?
— Тогда идемте, нас уже ждут. А потом, если пожелаете, вам покажут академию.
Куратор первым ступил на тропинку, ведущую к зданию академии, я поспешила за ним, не переставая удивляться чудесам, которые, оказывается, всегда были рядом.
— Конечно, пожелаю, — проговорила, слушая, как шуршит под ногами яркий мелкий гравий. Подобный я наблюдала в парках на юге. И теперь вот здесь.
Удивительное дело, пока мы шли, вокруг не наблюдалось ни одной живой души.
Прямо перед зданием академии росли несколько высоченных вековых дубов. На одном, когда мы подошли ближе, я увидела здоровенную цепь. Она словно опутывала дерево, внизу свисая с высоких нижних ветвей наподобие качелей. Зрелище удивительное и навевающее определенные мысли и фантазии.
— У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том, — продекламировала себе под нос, а затем уже громче, спросила у куратора, — а почему здесь так тихо и пусто?
— Сейчас в академии занятия, — спокойно ответил Демитр.
Я кивнула, а сама снова бросила взгляд на приглянувшееся дерево. Оценила цепь, попыталась разглядеть на ветвях хотя бы одну русалку, или, на крайний случай, кота, но не найдя никого из сказки господина Пушкина, со вздохом поспешила догонять Северского.
Он шел не оглядываясь. Уверенный в том, что следую за ним.
Догнав мужчину, спросила:
— А жить я где буду, если поступлю?
— Все студенты академии живут здесь в общежитии. По выходным есть свободное время для посещения дома. Также, студенты могут уезжать на каникулы, — он произнес это настолько будничным тоном, что у меня закралось невольное подозрение.
— А вы что, тоже здесь преподаете?
— Да. Так что мы будем встречаться на занятиях, — обрадовал меня мужчина.
Но вот мы и подошли к зданию. Запрокинув голову, я посмотрела наверх, туда, где развивался острым языком тонкий зеленый флаг с эмблемой академии, которую, впрочем, было не разглядеть с такого расстояния. Я оценила толстые колонны, замысловатую лепнину, и только после вошла в высокие двери, следуя за куратором Северским.
Мы очутились в огромном холле с высокими потолками и двумя лестницами, ведущими на верхние этажи. Холл был залит солнечным светом, проникавшим в высокие узкие окна, украшенные угловатыми витражами, отчего на каменном полу растеклись радужные пятна.
