Озеров вздохнул. Опустил взгляд и посмотрел на руку куратора, затем перевел взор на лицо Демитра, читая его решимость и эмоции.
— Вы уже все для себя решили Демитр Станиславович. И вижу, не особо нуждаетесь в моем разрешении, — сказал он, намеренно перейдя на «вы» и подчеркивая этот факт.
— Я должен был поставить вас в известность, — холодно улыбнулся блондин и встал. — Итак, ваша забота сообщить о произошедшем госпоже Ядвиге. Я приведу девушку. Завтра. Утром. — Отчеканил он последние слова.
Но покинуть кабинет куратор не успел. В дверь постучали и мгновение спустя она открылась, а в проеме появилось веснушчатое лицо миловидной молодой женщины с рыжими кудрями волос, затянутыми в узел на макушке. Женщина привычным движением поправила на носу очки и произнесла:
— Прошу прощения, господин Озеров, — произнесла она. Голос у рыжей секретарши был приятный, мелодичный. — К вам тут госпожа Рогожина и…
— О, господи, — простонал Озеров, закатив глаза. — Я уже понял. Пусть проходят, мы все равно закончили нашу беседу с куратором Северским.
Рыжая кивнула и исчезла. Демитр не стал ждать, когда в кабинет войдут те, кто ожидали в приемной. Шагнул вперед и, толкнув дверь, открыл ее нараспашку. Быстрый взгляд куратора выхватил просторное помещение, залитое искусственным светом и помимо секретарши, двоих: женщину преклонных лет и молодого мужчину, стоявшего в вальяжной позе с руками, скрещенными на груди.
Демитр знал обоих. Женщина была преподаватель истории темной магии, профессор Елизавета Рогожина, а молодой мужчина — студент выпускного курса, Владислав Гроза, который, к слову, оправдывал не только надежды всех преподавателей академии, так как был поистине сильным колдуном и его будущее обещало быть великим, но также и свою фамилию, потому что являлся негласным главой над всеми студентами академии. И порой доставлял немало хлопот из-за живого и вредного, как говорили все преподаватели, нрава.
— О, куратор Северский, — госпожа Рогожина заметила Демитра. Он кивнул ей и ответил на приветствие. Мазнул взглядом по лицу Грозы и усмехнувшись, прошел мимо.
— Вы можете проходить, — рыжая секретарша Вера пригласила преподавателя и студента в кабинет к директору академии.
Рогожина вошла первой. Влад последовал за ней. А Демитр направился широким быстрым шагом прочь. У него еще были важные дела на сегодня. А утром следующего дня мужчина планировал встретиться с девчонкой, получившей чужую силу. И, желательно, разобраться, как это произошло и кто именно ей подарил магию.
* * *
Спалось плохо. Я лежала на боку и таращилась на стену напротив, словно на ней были ответы на мои вопросы.
В комоде, на груде старых вещей, устроился мой новый знакомый — домовой Федор. И я ума не могла приложить, чтобы понять, что мне делать со всем этим счастьем, буквально свалившимся на голову?
Федор многое рассказал. Но еще большее предстояло узнать, поскольку, и это понимали мы оба, одним разговором ограничиться было просто невозможно.
Но вывод сделан. Итак, я — ведьма. Ведьма не по призванию и характеру, а из-за дара, полученного мной от милой старушки, которая, по словам Федора, умерла в тот самый день, когда ее забрала скорая от станции метро.
Если бы я только знала, что все обернется подобным образом, прошла бы мимо. Нет, я бы пробежала мимо. Хотя, кого я обманываю. Не пробежала бы. Это не в моей глупой несовременной натуре пройти мимо того, кто нуждается в помощи. Но ведь не зря говорят, что от добра добра не ищут. Зато теперь я знаю, что со мной приключилось и почему стала видеть то, что видеть была не должна.
Все это попахивает сказкой и сумасшествием. Оборотни, вампиры, домовые, которые умеют превращаться кто в кошек, кто в сов, как мой Федор. И неизвестно еще сколько всякой нечисти, прежде известной мне лишь по фильмам и фольклору, существует на самом деле. Но самое главное, что мне теперь делать с этим даром. По словам Федора, его прежняя хозяйка была зельеваром, да еще и порчу умела как наводить, так и снимать. А еще домовой сказал, что сила у старухи была большая, да только, мол, не пользовалась она ей. То ли берегла, то ли опасалась привлечь кого-то в городе. Кого именно мне пока узнать не удалось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Утро вечера мудренее, попробовала убедить себя. Ну, про вечер это я, конечно, преувеличила. Сейчас глубокая ночь, которая грозится скоро стать светлым утром. И мне, не выспавшейся, взбудораженной, придется нестись на работу толкаясь в метро.
Спать, спать и еще раз, спать, велела себе. Закрыла глаза, но еще долго ворочалась, прогоняя ненужные мысли, не дававшие покоя.
* * *
Как и предполагала, проснулась я без настроения. В зеркале ванной комнаты на меня взирало взлохмаченное чудовище с красными глазами и опухшим лицом. Пока чистила зубы, успела мысленно посмеяться над собой. Уверена, повстречай меня сейчас тот вампирюга, принял бы за свою.
После завтрака, как всегда, в спешке собрала рюкзак и велев Федору до ухода матери на работу не показываться ей на глаза, выбежала из квартиры, торопясь на работу. Да и как иначе, ведь меня ждали: гора немытых тарелок, кастрюль и вилок-ложек, скучавших на мойке.
Но моим грандиозным планам было не суждено сбыться. Я поняла это, когда вышла во двор и увидела на скамейке уже знакомого мне блондина Диму. Он сидел с невероятно прямой спиной и глазел на меня так пристально, что сомнений не было — этот мужчина пришел по мою душеньку.
— Доброе утро, Ладушка! — поздоровался со мной сосед Николай Григорьевич, выгуливавший с утра пораньше своего Витюню, который как раз заинтересованно обнюхивал бордюр, натянув до предела поводок.
— Доброе утро, дядь Коль, — отозвалась я с радушной улыбкой и прошмыгнула мимо, сделав вид, что знать не знаю всяких там блондинов. Надежда, что он поймет тонкий намек и не пойдет следом растаяла как дым уже спустя пару тройку шагов, когда Дима догнал меня и окликнул по имени.
— Лада, подождите!
Ого, как официально. Я даже запнулась и обернувшись к мужчине, поправила лямку рюкзака.
— Доброе утро, Лада, — блондин приблизился, смерил меня взглядом сверху вниз и добавил, — надо поговорить.
— Не надо, — отрезала я. — У меня работа и я могу опоздать.
— Это важно.
Меня, кажется, не услышали. Блондин сделал шаг вперед, сократив расстояние между нами и сказал:
— И это не просьба. То, что я хочу вам сказать прежде всего имеет значение для вас.
— А давайте вечером, а? — сделала попытку. — Приходите сюда часикам к десяти. Я как раз буду идти с работы и мы…
— Вы, кажется, не понимаете всей серьезности вашего положения. — Он был сама тактичность. Но на этом его благородство закончилось. Мужчина поднял руку и положил мне ее на плечо. Затем оглянулся на соседа — дядя Коля на нас не смотрел, — и снова перевел взгляд на меня.
— Где вы работаете? — спросил, удерживая на месте.
Я сдвинула брови. Еще не хватало, чтобы этот тип пришел к нам в ресторан!
— Я встречу вас после работы и подвезу до дома, — сообщил мне Дима.
— Э, нет, — я скинула руку со своего плеча. — Я с незнакомцами в машинах не езжу, уж простите.
Блондин как-то странно улыбнулся и сказал:
— Тогда сделаем по-моему, — и взяв меня за руку, повел за собой куда-то в подворотню. Я и пискнуть не успела, когда воздух перед нами пошел волнами. Мы сделали шаг, другой и вышли…
А вот тут было впору заорать, потому что мы вышли в чей-то просторный кабинет с высокими окнами, письменным столом и рядом полок, заставленных книгами и какими-то свитками. И это вместо привычной дороги от дома к метро. Обстановка здесь была похожа на обычный кабинет декана где-то в дорогом университете. Особенно порадовало окно, за которым виднелся лес. Самый обычный, осенний, уже лишенный ярких красок и готовящийся к зимнему сну.
Я даже икнула от удивления.
Лес? В нашем городе? Откуда?
Подавив ор, выдернула руку из ладони Димы, резко развернулась и уставилась на него. Затем огляделась еще раз, протерла глаза, ущипнула себя на тот случай, если сплю, и только почувствовав боль, ахнула и сказала:
