— Вот именно, что сдашь, — криво усмехнулся Бушмин. Сотник достал из кармана пиджака записную книжку, перелистнул ее, отыскивая чистую страничку, затем стал что-то на ней писать, одновременно поддерживая разговор:
— Я понимаю твои опасения, Андрей. Но я также понимаю, что без надежных документов, без денег и без «крыши» тебе сейчас не прожить. Все это ты можешь без труда получить с помощью моего ведомства, если только согласишься с нами сотрудничать. С учетом всех обстоятельств, тебе придется начать новую жизнь. Все, чем ты раньше занимался, — импровизация. Тебе чертовски везло, но вечно это продолжаться не может… Мое руководство гарантирует, что уголовное преследование в отношении тебя производиться не будет. Даже если ты кого-то убил в эти дни, скажем, в целях самозащиты, ни этот, ни какой-либо другой поступок такого рода в вину тебе поставлен быть не может. Короче, полная амнистия…
— Глупый, наверное, вопрос… Кто выступает гарантом нашей сделки? Твой начальник Белицкий? Или сам министр может поручиться, что вы не кинете меня, как это у нас получается сплошь и рядом?
Закончив писать, Сотник выдрал лист из записной книжки и передал его Бушмину.
— Здесь два московских телефона, плюс е-мейловский адрес в Интернете. Желательно, чтобы ты вызубрил это наизусть…
— Зачем мне это?
— Сам же говорил, «не дай бог», «могут шлепнуть через час-другой»… — Спохватившись, Сотник суеверно постучал по дереву. — Как бы не накаркать… Меня просили, если ты вдруг возникнешь на горизонте, передать тебе эти «реквизиты». Но я уверен, что завтра, максимум послезавтра…
В этот момент неожиданно запиликал сотовый телефон. Сотник сделал предупреждающий жест, затем, отойдя чуть в сторонку, стал с кем-то переговариваться. Он отрывисто бросил в трубку пару-тройку реплик, после чего дал отбой. Вид у Сотника был встревоженный. Затем он стал переговариваться с кем-то по рации, причем происходило это уже в движении.
— Значит, так, Андрей, — скороговоркой сказал Сотник. — Вот же ситуевина… Надо смотаться в одно место, посмотреть, что там за дела… И тебя не могу оставить, потому как исчезнешь с концами, я ж тебя знаю… Значит, так… У меня две тачки, обе у центрального входа…
Они уже вышли на центральную аллею и торопливо, едва не сбиваясь на бег, двинулись к северным воротам парка.
— Товарища, что страхует тебя, с собой не бери! Решайся! Пан или пропал… Решился?! Ну тогда по коням!
Глава 10
Розанова вывернула на стол содержимое сумочки… Вот… Нашла… Газовый баллончик. Оч-чень грозное оружие! Теперь с этой пшикалкой, стало быть, она будет круговую оборону держать. Потому как другого оружия, кроме кухонных ножей и чугунной сковородки, в доме нет.
«Не паникуй… Главное, не открывай входную дверь…» А ведь еще есть дверь в предбаннике… Но замки — так себе… То ли дело в родительской квартире, там папа металлическую дверь установил в полуотсеке, да и в самой квартире двойная дубовая рама…
…Ни в коем случае нельзя отзываться на звонки, в том числе и по телефону. Пусть думают, что тебя нет дома… Куда подевалась? А может, к соседке пошла… «Что стучишься в дверь моя, видишь, дома нет никто…»
Звонки в дверь прекратились. На какое-то время воцарилась мертвая тишина. Может, соизволили убраться? Сотник сказал по телефону: «Держись, Лена, мы мигом». А потом связь с ним прервалась, как будто лезвием кто-то чикнул…
Постой, постой… Ну же, кулема, вспоминай, куда ты его спрятала? В тайнике, обнаруженном на «секретной базе» Розанова в Дачном, хранились не только тетради с последними его записями, но и еще кое-что… Об этой находке она Белицкому ничего не сказала, иначе наверняка бы отобрал. Присовокупила к тем вещам, что оставлены в память об отце. Мать тоже не в курсе, узнай она о подобной находке, заставила бы немедленно избавиться.
Ну же! Кажется, в один из картонных ящиков сунула… В какой именно? Туда, где собраны альбомы-складанки… На самое дно упрятала, чтобы «буся» случайно не обнаружила. Ага, вспомнила…
Может, зря она тревогу подняла? Напридумывала всякого-разного, нафантазировала… Себя до смерти напугала и людей от служебных забот оторвала. Правильный, наверное, поставил Вадим Петрович диагноз: невменяема…
Со стороны входной двери донеслись какие-то странные звуки. На слух это воспринималось как частые хлопки в ладоши. Несмелые аплодисменты, так и не перейдя в овацию, тут же оборвались; затем что-то звякнуло раз и другой; и напоследок раздался еще один хлопок — прозвучал он хотя и негромко, но плотно и упруго, так выходит хорошо притертая пробка из бутылки.
Лена испуганно затаилась в своем ненадежном укрытии. Напрягла слух до предела… Шестое чувство подсказало ей, что в квартире теперь она не одна.
Мужчина в кожанке и солнцезащитных очках на короткое время застыл посреди холла. Хотя в квартире царит полумрак, снимать очки он не стал. Зачем? Ему и так все видно. Широко раздувшиеся ноздри вобрали летучие запахи женского парфюма. На глаза попалась выпотрошенная сумочка, часть ее содержимого, включая газовый баллончик, валялась на полу.
Здесь она, здесь… Вот же сучка, затаилась где-то. Видно, заподозрила неладное, потому и дверь не стала отпирать… Зря только время потерял, когда топтался на площадке, прикрываясь букетиком… А времени, кстати, осталось в обрез. Так что некогда ему тут играться в жмурки…
Мягкий палас скрадывал звук шагов. Уютное гнездышко…
А где же его хозяйка?
Бегло осмотрел большую комнату. Мягкий уголок, стенка, картины развешаны там и сям, детские рисунки… Здесь ее нет.
И спрятаться ей здесь негде.
Не простая, видать, бабенка, раз такие силы приведены в действие… Не дали даже толком выпасти, вали, и все тут! В прежние времена так не поступали. Есть «одноразовые» киллеры, расходный материал… А нынче вот «больших» побеспокоили, видать, крутая пошла косьба…
Время, время… В считанные секунды он осмотрел, кажется, всю квартиру: сияющую чистотой кухню, будуар, то бишь спальню, убедился, что хозяйка не прячется на застекленном балконе…
Ванная, туалет… Где же эта чертова баба?!
Он остановился в коридорчике, напротив кладовки. Маленькая темная каморка, чулан, его еще называют «тещиной комнатой». А за дверью, в темной норке, прячется маленькая глупая мышка…
Он позволил себе растранжирить еще пару секунд, слизнув кровь с уколотого шипами роз пальца. Затем направил пистолет с навинченным на дуло глушителем на дверь: зачем, спрашивается, ему рисковать? Прозвучал выстрел. Один. Громко и раскатисто…
Глава 11
На то, чтобы добраться до Артиллерийской, ушло не более десяти минут времени.
— Володя, сворачивай к девятиэтажке… К дальнему подъезду! В машине, кроме Сотника, находились еще двое, молодые парни, в возрасте до тридцати, из оперсостава УБЭП. Что касается транспорта, то это была обычная «волжанка» без милицейской символики, из числа тех тачек, что используются в оперативных целях.
Вторая машина, «Опель» с тонированными стеклами, на борту которого находились Бушмин и еще один оперативник, свернула в соседний двор; здесь они должны дожидаться Сотника и К°.
— Михалыч, «Тойота»…
— Вижу, — коротко бросил Сотник. — Погодь, Коля… Погодь хвататься за рацию! Две-три минуты ничего не решат… Володя, остаешься здесь, осмотрись как следует! А ты, Николай, дуй следом за мной!
Одним махом вознеслись на пятый этаж… Дверь, отделяющая полуотсек от лестничной площадки, была прикрыта, но не на замок. На полу в коридоре ворох цветов, темно-красных бархатистых роз; поначалу Сотнику даже померещилось, что коридорчик испятнан загустевшей кровью.
Дружно обнажили табельные стволы. На короткое время застыли у двери. Сотник на всякий случай сверился с цифирью: а вдруг перепутали квартиру?
— Замок выбит, — прошептал опер. — Боюсь, мы опоздали.
— Прикрывай спину, Коля. — Сотник легонько, кончиками пальцев толкнул дверь. — Ну все, с богом…
Дверная цепочка, как и следовало ожидать, была перебита. Вошли в квартиру тихонько, крадучись, без криков и матерных угроз. Мертвая тишина… Неужели и вправду опоздали?
Сотник выбрался из прихожей в холл. Увидел там то же самое, что за несколько минут до него видел киллер. А потом… и самого киллера.
Сотник от изумления даже присвистнул. Это был неожиданный поворот. Он всякое в жизни видел, но такого…
— Эй, есть тут кто живой? — Переступив через распростертого «жмура», он заглянул в кухню, затем сунулся в спальню. Включил свет: в комнате темно из-за плотно зашторенных окон, да и на улице уже начинает смеркаться. — Коля, посмотри в гостиной…
— Ее здесь нет.
—Лена! Розанова! Не понял… Куда она подевалась? Сотник присел на корточки. Озадаченно почесал дулом «ПМ» кончик носа. Пригнул голову к плечу, чтобы получше рассмотреть «фейс» — мужик лежал практически на боку, с подогнутыми в коленках ногами, с пробитой черепушкой, покоящейся на выпростанной руке. Здесь же, на полу, валялся рабочий инструмент киллера — «беретта М-92Ф» с навернутым на дуло глушителем.
