Богдан Васильевич потянулся, вытряхнул последние капли в рот. Аня продолжал смотреть на него с ожиданием продолжения рассказа.
— Я и раньше отмечал некоторые подозрительные движения. Васька, бывало, начинал дико заливаться лаем. Мелькнет что-то зеленое в углу зрения, а оно у меня не очень. Очки, видишь. Но затем пришлось столкнуться с ними вплотную. Загоняли мы с Васькой для наших нужд одну собачонку вглубь коллектора. Она смерть почуяла и ни в какую на уси-пуси не шла. Вот и полезли мы туда к ней сами, мы не гордые. Там огибок имеется, сворачивают трубы в одном месте. Местечко так себе, скажу я вам. Идем с Васькой и тут он как затрясется, как припадет на все четыре лапы от страха. Видел хоть раз такое незабываемое зрелище, когда собака готова упасть в обморок в силу испытываемого ужаса? Само по себе зрелище, достойное Виталия Валентиновича Бианки или Константина Георгиевича Паустовского. Смотрит Васька наверх. А на потолке сидит эта дрянь пучеглазая, пережевывает нашу добычу и уже на нас наметилась. Там и погиб господин Василий Шариков, да будет ему земля пухом.
— А ты? — спросил Аня. — Как тебе удалось уйти от нее живым?
Почувствовав в соседе по палате благодарного слушателя, Богдан Васильевич степенно погладил бороду, вперил взгляд в потолок и начал декламировать хорошо поставленным голосом:
— Когда я закрыл глаза, мысленно прощаясь с обрыдевшим существованием в данной системе координат, некоторое время слышал лишь хруст костей несчастного Васьки и невоспитанное чавканье сущности из фантазий Босха. Затем все стихло. Лишь капли из труб бились о бетонный пол. Я медленно открыл глаза, ведь не дважды удастся узреть собственную погибель. Теперь прямо предо мной стояли на задних лапах два Пьяных водолаза. Их огромные глаза, напоминающие полупрозрачные апельсины, жадно пожирали взглядом мои унты из отменной собачьей шкуры… А потом они набросились на них и стали пожирать прямо на моих ногах!
Последнюю фразу рассказчик произнес столь громко и с чувством, что с коридора к ним заспешила дежурная медсестра. Глянула в палату, Богдан Васильевич успокоил ее, промурлыкав несколько комплиментов. Аня дождался, когда она удалится, после чего спросил напрямую:
— Богдан Васильевич, а ты согласишься проводить меня туда? Посмотреть на них хочу.
Бродячий философ вздрогнул. Видимо, его напугала сама мысль вернуться в это страшное место.
— Окстись, болезный вьюнош. Ты видишь мои ноги? Пусть Пьяные водолазы не ставили целью меня трогать, но действовали они весьма неаккуратно. Хожу я теперь с трудом. Да если бы и ходить мог. Сия квинтэссенция мистики и кошмара, существа за гранью потока реальности, никак не подвигают встретиться с ними вновь.
— За гранью потока реальности, — повторил Аня задумчиво. — За гранью реальности…
— Уж поверьте мне, молодой человек, — авторитетно сказал Богдан Васильевич. — Я в последние годы изрядно дружил с Зеленым змием, его ближней и дальней родней. Не единожды бывали у меня по сему поводу определенные видения, галлюцинации. Чем-то Пьяные водолазы напоминали порождения делириум тременс. Но мое тренированное восприятие трудно удивить кошмарными плодами воображения. Они же сумели это сделать, поскольку и реальны, и нереальны одновременно. И вдобавок…
Тут Богдан Васильевич поманил к себе Аню. Когда он приблизился, прошептал ему на ухо:
— Там был еще кто-то. Я чувствовал. Не только Пьяные водолазы. Кто-то их позвал из глубины и они, оставив мои ноги, устремились на этот зов.
— Как звучал этот зов? — в тон Богдану Васильевичу прошептал Аня, совершенно не морщась от запаха пота, больных зубов и перегара, идущего от его соседа по палате. Философ ответил:
— Похоже на ржание лошади.
Глава 12. Витязь в собачьей шкуре
— Мы уже проверили с Визирем эту теплотрассу, — сказал Герди. — Ничего подозрительного не отыскали. Ни собачьих трупов, ни следов потусторонних существ. Ни-че-го. Только вонь и грязь.
— Не так вы искали, — ответил Аня. — Хотя интересно: Визирю зачем Пьяные водолазы?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Он подозревает, что это разведчики, — сказал Герди, — Сначала появляются Пьяные водолазы. Осматривают все. Затем через какое-то время начинают схлопываться границы города. И как они схлопнутся, внутрь хлынут уже совсем другие твари с совсем другими задачами.
— Мне кажется, Визирь упустил что-то самое ключевое. Знать бы что… Ты уверен, что он вас не гонит на убой?
— Может быть. Но мы все пришли на помощь, и мы ему поможем. Мы знаем, на что идем. Все мы обязаны Визирю слишком многим, если не всем.
Они пили чай в комнате Ани. Как оказалось, у дальней родственницы доктора Светы сдавалась в аренду скромная комнатка в скромной же квартире. Туда доблестный представитель рода Ци аграи куп пеле и переехал. Пил чай и отлеживался, ожидая, пока заживет рана.
Сама хозяйка квартиры откровенно синячила, приводя по ночам в дом собутыльников и собутыльниц. Попойки шли до утра, иногда сопровождаемые скандалами и драками. Но Аня на них внимания не обращал, решив, что подобное поведение в традициях Земли. А в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
Сегодня Герди явился проведать больного. Принес продукты и свежие новости: тренировки Визирь продолжал в интенсивном режиме. Предполагал, что дело начнется примерно через две недели. Группа налаживала боевое взаимодействие. Работали и с огнестрельным оружием, и с холодным.
— Я планирую сегодня слазить в теплотрассу и очень вероятно, найду этих тварей, — сказал Аня. — Пойдешь со мной?
Герди слегка скривился, давая понять, что не испытывает восторга от перспективы провести вечерок в темной грязной теплотрассе.
— Пошли! Прикроешь, если что. Одному сложновато ловить это существо. А Богдан Васильевич не в тех кондициях.
— Богдан Васильевич? Этот бомж?
Герди однажды навестил Аню в больнице и его вид соседа по палате достойного аграи куп пеле не вдохновил.
— Он видел Пьяных водолазов. Я его уговорил стать проводником. Сейчас должен подойти с грузом. Ты на машине? Отлично! Оружие с собой?
— Нам понадобится оружие?
— Естественно.
— Интересно, как ты сумел уговорить этого бездомного безумца проводить нас до места? Когда я навещал тебя в больнице, он трясся, как кусок желе в холодильнике.
Аня допил чай, поставил на столик и торжественно улыбнулся.
— Все просто. Продемонстрировал умение Мечтателя. Я ему показал на ладошке танец крылатых камнеедок. Зрелище впечатляет и не таких. В общем, он теперь меня боится больше, чем Пьяных водолазов. Я ему предложил исполнить его самую заветную мечту.
— Что же у него за мечты? Ящик водки?
— А он от исполнения мечты отказался. Говорит, и так помогу, без гонорара. Лучше исполни самую заветную мечту нашей докторши Светы. Он в ней души не чает. Я выслал на нее заряд Исполнения Мечты.
— А что у нее за мечта? — Герди уже отвык удивляться всему, о чем говорил его собеседник. Он понимал, что Аня — непрост, в этом и Визирь его убедил. Потому разговоры о высоких материях, доступных собеседнику, не стал воспринимать за горячечный бред.
— Не знаю. Вечером скатаемся, посмотрим. Оно же не сразу действует.
***
Вскоре все трое выходили из машины у поросшей кленами дыры, ведущей в туннели теплотрассы.
Герди, одетый по полной боевой выкладке, стильно и футуристично. Аня в походном шитом-перешитом костюме с рюкзаком и пулеметом наизготовку и бледный Богдан Васильевич в чистых, но драных зимних вещах с чужого плеча. Ноги ему быстро вылечили в больнице, не зря он так обожествлял доктора Свету. Бродячий философ слегка прихрамывал, но уже не жаловался на раны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сейчас он остановился, принюхался.
— Свято место пусто не бывает, — сообщил бойцам. — Там уже другие бродяги поселились. Чую, шашлыки жарят.
— Давай свой груз, — сказал ему Аня. — Бродяги нам не помешают. Одеваемся и вперед. А ты здесь покарауль. Можешь пока в машине посидеть.
— Мы уже тут все обшарили с Визирем… — начал было опять старую песню Герди. Но внезапно заткнулся, проследив за приготовлениями Ани. А тот вытащил из мешка, принесенного бомжом, собачьи шкуры.
