— Скажи, парень, что ты знаешь о лошадях?
— Вполне достаточно, чтобы сообщить вам, сэр, что одна из ваших скоро захромает.
— Я рассчитываю добраться до конюшни, прежде чем это произойдет! — прокричал кучер Джон. — Только бы успеть!..
— А если не успеете, то каждый человек с хорошим зрением сможет это увидеть, — заметил мальчик.
Герцог невольно рассмеялся и спросил:
— А ты, Алан, тоже ищешь работу, как и твой отец?
— Нет, не стану искать, если вы бросите мне еще одну монетку.
— Что ж, Алан, если передумаешь, приходи в Пенн-Хаус возле Берлингтонского пассажа. И приведи свою мать. Я могу дать работу вам обоим. — Мерион бросил мальчику вторую монетку.
Мальчишка ловко поймал монету. Затем, не сказав больше ни слова, резко развернулся и убежал. Герцог же со вздохом откинулся на спинку сиденья и, вытащив из кармана фляжку с бренди, сделал несколько глотков. Алан очень походил на Джошуа Кеплесса, только был помоложе и еще более тощий.
Минуту спустя герцог еще раз отхлебнул из фляжки и, открыв дверцу кареты, крикнул:
— Коучмен, я, пожалуй, пройдусь!
— Пешком, ваша светлость? — изумился кучер.
— Да, разумеется. Ведь всем известно, что Мейфэр — вполне безопасный район. Если, конечно, ты не станешь громко выкрикивать мой титул, — добавил герцог с усмешкой.
— Но ведь… — Коучмен осекся, затем пробормотал: — Слушаюсь, сэр.
Минут через десять Мерион уже сидел на диване в своем кабинете. А напротив него, в кресле, устроилась собака Магда.
— Этот мальчик напомнил мне Джошуа Кеплесса, — говорил герцог, — и я все еще не знаю, стоит ли мне выдвигать мой билль. Впрочем, я почти уверен, что он будет обречен с самого начала…
Магда же наблюдала за хозяином, и казалось, что она внимательно слушает его речь и размышляет над каждой его фразой. Теперь, после смерти Ровены, Мерион начинал понимать ее любовь к животным, особенно к спаниелям — верным, покладистым и никогда не вступавшим в пререкания. Что же касается Магды, то она была прекрасной собеседницей, поэтому герцог продолжил:
— Голодные всегда существовали, но теперь я стал их замечать из-за Джошуа Кеплесса. Ведь он был единственной опорой своей матери и своей сестры. Но поверь, Магда, бедные есть везде. И конечно же, я очень удивлюсь, если окажется, что я принял правильное решение во время голосования по Хлебным законам.
Тут Магда спрыгнула с кресла и, взобравшись на диван, устроилась рядом с хозяином. Тот погладил ее и вновь заговорил:
— И сейчас, когда я вижу голодающего мальчика, мне кажется, что я ошибся при голосовании. Наверное, было бы лучше ввести свободу беспошлинной торговли. По крайней мере сдерживала бы цены.
Потрепав Магду за уши, Мерион поднялся с дивана и подошел к письменному столу. Усевшись, принялся просматривать бумаги, прибывшие с курьером из Пеннфорда. Среди них было и письмо от брата Дэвида, настаивавшего на решении относительно предложенного им варианта капиталовложений, «Принципы политической экономии Рикардо», которые рекомендовал ему Дэвид, должны были подтвердить его точку зрения. Мерион решил, что возьмется за чтение этим же вечером. Книга, по его расчетам, должна была или усыпить, или же, напротив, вызвать прилив сил. И наверное, прилив сил гораздо предпочтительнее. Потому что в ближайшие дни ему очень многое предстояло сделать.
Во-первых, следовало продолжить войну с Бендасом — война эта была в самом разгаре. Кроме того, он должен был решить, оставить ли детей в Лондоне или отправить обратно в Пеннфорд. А также следовало найти новую любовницу, потому что…
Подумав о любовнице, герцог тотчас же вспомнил о синьоре Верано, столь его заинтриговавшей. Впрочем, «заинтриговала» — не то слово. Уж скорее очаровала, обворожила, заставила заговорить о самом сокровенном — о Ровене.
К тому же он ее поцеловал.
Но мог ли кто-нибудь использовать синьору Верано, чтобы как-то повлиять на герцога Мериона или же дискредитировать его? Если так, то он очень скоро об этом узнает. И уж тогда наступит время действий.
Глава 6
Мерион мог бы выбросить Елену Верано из мыслей на следующий же день, если бы члены палаты лордов не решили, что им обязательно надо обсуждать ее красоту и ее историю во всех подробностях. Они снова и снова заговаривали о ней, когда собрались во вторник на сессию.
— Эта женщина поразительна!
— Она несравненная!
— А как же повестка дня, джентльмены?! — закричал Мерион, не удержавшись.
Но никто не обратил на него ни малейшего внимания.
— А где синьора Верано будет петь в следующий раз?
— Как давно она овдовела?
Мерион уже раскрыл рот, чтобы сурово отчитать болтунов, но тут очередной вопрос одного из лордов заставил его прислушаться.
— А почему она проводит столько времени с виконтом Бендасбруком?
— Да-да, верно! Вчера они и уехали вместе!
— Этот коротышка ей и в подметки не годится.
— Но он мастерски ездит верхом.
— О, неужели?! И кто же вам это сообщил, милорд? Ваша жена?
Беседа приняла непристойный характер, и Мерион перестал слушать лордов-болтунов. «Но почему же певица и виконт уехали вместе?» — спрашивал он себя. Впрочем, этому могло быть очень простое объяснение. Вероятно, у синьоры Верано не было собственного выезда. Или же она флиртовала с виконтом? А может, они любовники. Нет, едва ли… Ведь если б она состояла в связи с виконтом, то не стала бы откровенничать в темной комнате с ним, Мерионом. Или, может быть…
Герцог замер на мгновение, пораженный очередной своей мыслью.
Действительно, не попросил ли ее лорд Уильям, внук герцога Бендаса, установить взаимоотношения с герцогом Мерионом?
Тут прозвучал колокол, призывавший собравшихся принять участие в заседании, и Мерион, отбросив посторонние мысли, приготовился слушать.
Оживленные дебаты по поводу злополучного билля весьма позабавили его. Позабавило и поведение премьер-министра. Чтобы понять, какие сведения появятся в газетах на следующий день, достаточно было взглянуть, как реагировали на дебаты наблюдатели, сидевшие на галерее. И среди них, как ни странно, находился Уильям. Было удивительно, что столь непоседливый человек сумел высидеть так долго. «И вообще, что его сюда привело?» — думал герцог.
Когда объявили перерыв, Мерион решил, что с него довольно. Третьего чтения билля сегодня не предполагалось, тем более — голосования. Так что он вполне мог отправиться домой и заняться более серьезными делами. Возможно, его секретарь сообщит ему кое-что новое о герцоге Бендасе и его семье. Более всего Мериону хотелось узнать, есть ли хоть крупица правды в истории о том, что Бендас лишил наследства свою дочь еще до того, как она стала взрослой.
