Его люди быстро согнали вместе лошадей, которых успели выпустить, и вернули их в конюшню. Потом двое взвалили своего потерявшего сознание товарища на лошадь, привязав его веревкой, которую достали из седельного вьюка.
Миссис Роган опустилась на колени возле Катала. Он оттолкнул ее и с усилием поднялся на ноги. Лицо было разбито и покрыто синяками, но он, подняв взгляд, выдавил из себя улыбку.
— Мы — ваши должники, полковник. У вас еще будет возможность убедиться, что Роганы не забывают своих друзей. И своих врагов, — добавил он, поворачиваясь к Берку.
— Я провожу этих джентльменов восвояси, — пообещал Клей. — Думаю, я могу заверить вас, что они не вернутся.
Внезапно Катал сник. Он слегка покачнулся, мать бросилась вперед и подставила ему руку. Вместе они поднялись по ступенькам и вошли в дом, а Клей повернулся и посмотрел на Берка. Не проронив ни слова, управляющий первым пересек двор, а следом за ним — его люди. Клей замыкал шествие, по-прежнему держа «драгун» наготове. По тропе выехали на вересковую пустошь и остановились на опушке небольшого леска.
Берк отдал приказания своим людям, и они ускакали прочь. Когда Клей убрал свой револьвер, управляющий сказал:
— Я этого не забуду, полковник.
— Так же как и я, — бесхитростно сказал ему Клей.
Берк еще какое-то время буравил его глазами, а затем резко развернул свою лошадь и галопом пустился следом за своими людьми.
Клей глядел вслед, пока они не скрылись за ближайшим холмом, а потом знакомый голос произнес:
— Этого человека лучше не иметь среди врагов, полковник Фитцджеральд. — На этот раз она была одета традиционно: в синюю амазонку и шляпу-треуголку с маленьким белым пером на боку, вымокшим и обвисшим под дождем.
Он улыбнулся и пустил Пегин ей навстречу, когда она выехала из-за деревьев:
— А я и не знал, что богиня ночи ездит на лошади днем. Так, значит, вы хорошо знаете Берка?
— Еще бы, он управляющий моего дяди. — Она протянула правую руку в странном мальчишеском жесте, который удивительным образом был ей к лицу. — Я Джоанна Гамильтон, полковник Фитцджеральд. Ваш дядя и я были хорошими друзьями.
— Охотно верю. — Он осторожно взял ее ладонь в свою, и она не предприняла никаких попыток убрать ее.
— Похоже, мне следует поблагодарить вас за некоторые вещи, мисс Гамильтон. За радушный прием в конце долгого пути и за заботу о самой великолепной лошади, которую мне когда-либо выпадало счастье иметь, не говоря уже о том, что вы спасли мою дурацкую шкуру.
Она весело рассмеялась и покачала головой:
— Уж это-то никак нельзя поставить мне в заслугу, полковник. Я подъехала к лощине минут за двадцать до начала событий и успела лишь посмотреть на вас в действии. Помимо всего прочего, вы, насколько я понимаю, произвели вчера вечером переполох в трактире Кохана. Теперь я понимаю, почему у янки ушло четыре года на то, чтобы одолеть южан.
Клей пожал плечами:
— Не забывайте, что, когда рассказывают о таких вещах, не обходится без преувеличений.
Она покачала головой:
— К несчастью, мой дядя придерживается иной точки зрения на сей счет.
Он слегка нахмурился:
— Боюсь, я не совсем улавливаю смысл ваших слов.
— Все очень просто, — сказала она. — Во-первых, он — мировой судья. Сегодня утром Берк сообщил ему, что эти двое — те самые злоумышленники, которые вчера остановили ваш экипаж на Голуэй-роуд.
— Мальчишеская выходка, о которой я давно забыл, — улыбнулся ей Клей. — Мне непонятно, какое дело до этого вашему дяде.
— Это дало ему отличный повод послать Берка и его людей в Скрытую лощину. Предполагалось, что они заберут с собой Большого Шона Рогана. Мой дядя хотел привлечь его к ответственности по закону.
— А испытав вполне объяснимое разочарование из-за того, что не застали его дома, они отвели душу, как звери набросившись на его жену и одного из сыновей, — продолжил Клей. — А ваш дядя одобряет методы Берка?
— Он их поощряет, — проговорила она сухо. — Боюсь, что он ставит ирландцев на одну доску с неграми — оба народа от природы ниже его собственного, и такими их замыслил Господь.
— Не иначе как сэр Джордж — человек проницательного ума, — заметил Клей. — Позволительно ли мне спросить, разделяете ли вы его взгляды?
— Поскольку моя бабушка по материнской линии была индуской, которая родилась и выросла в Калькутте, то можно сказать, что у меня предвзятый подход, — ответила Джоанна.
Они пустили своих лошадей по тропе, предоставив животным самим выбирать дорогу, и Клей искоса бросил на нее взгляд. О смешанной крови ясно говорили большие миндалевидные глаза и кремовая кожа, отличительный признак евразийских женщин.
Она обернулась и, обнаружив, что он смотрит на нее, зарделась. Казалось, на какой-то момент самоуверенность покинула ее, и она стала просто молодой восемнадцатилетней девушкой с мальчишеским обаянием. Потом она застенчиво улыбнулась, и в этот краткий миг, когда она раскрылась перед ним, Клей понял, что это самое чудесное создание, которое он когда-либо видел в своей жизни. Странная, необъяснимая нежность захлестнула его. Он протянул руку, ободряюще стиснул ее ладонь, и ответная улыбка, казалось, проступила явственней, стала лучистой, и теперь девушка выглядела не напуганной, а вполне уверенной в себе.
В этот момент дождь превратился в муссонный ливень, и она с веселым смехом пришпорила свою лошадь. Клей отпустил поводья Пегин и галопом припустился следом. Джоанна увела свою лошадь с тропы, съехала в маленькую лесистую лощину, где сквозь деревья поблескивала вода.
Остановившись под сенью векового бука, корни которого спускались к краю маленького тихого озерца, она успела соскочить на землю, пока он вылезал из седла. Потом откинула со лба мокрую прядь темных волос:
— Здесь мы будем в безопасности, до тех пор пока немного не уляжется переполох.
Клей закурил сигару, в то время как она с сосредоточенным выражением на лице бросала в воду обломки веток и прищелкивала пальцами, а утка плавала кругами, ожидая, что ее будут кормить.
Легкий ветерок подул с другой стороны, принося с собой резкий, сырой запах прелых листьев.
— Этот запах, — сказала она, поворачиваясь к нему и трепеща от волнения, — правда, замечательный? Разве не побуждает он вас радоваться жизни?
Он кивнул:
— Мое любимое время года — осень. Хотя в ней всегда есть какая-то легкая грусть. Старые мечты подобны дыму, зависшему в воздухе на короткий миг, прежде чем растаять навсегда.
Он не сумел заглушить горечь в своем голосе, когда подумал о своей собственной мечте, мечтах тысяч таких, как он, которым вместе с Конфедерацией пришел конец в Аппоматтоксе.
