Существует так называемое «Учение о Признаках». Оно заключается в следующем: когда Создатель Вселенной создавал лекарственные растения, он (или, по некоторым версиям, она) сопроводил их специальными приметами для подсказки. Растения, используемые для лечения зубной боли, имели форму зубов, а для лечения ушной – форму уха. Из растений для лечения насморка сочилась зеленая слизь, ну и так далее. Многие люди верили в это.
Чтобы применять эту доктрину на практике, надо иметь немалую толику воображения (но в случае Лабазника Носового лучше не иметь), и поэтому в мире Тиффани Создатель проявил более творческий подход. На некоторых растениях были крошечные надписи, надо было только знать, где их искать. Найти их было трудно, а прочитать еще труднее, потому что растения понятия не имели о грамматике. Большинство людей слыхом не слыхали о надписях и применяли традиционный способ определения ядовитости или полезности растения: они давали его престарелой тетушке, которая им всем надоела. Мисс Левел же разработала новую методику. Она надеялась, что с этой методикой жизнь станет получше (а что касается тетушек – то и подлинее).
– Вот это Ложная Горечавка, – говорила она Тиффани в длинной холодной мастерской позади дома. В руках она торжествующе держала какой-то сорняк. – Считается, что это еще одно средство от зубов, но ты только взгляни на срез стебля в собранном лунном свете, через мое голубое увеличительное стекло…
Тиффани взглянула и прочитала: «Памагаит ат прастуды Вызываит санливаст Не работат с тяжелыми придметами».
– Да, орфография ужасна, но для маргаритки сойдет, – сказала мисс Левел.
– Вы хотите сказать, что растения сами указывают, как их надо применять?
– Нуууу, не каждое, конечно… И надо знать, куда смотреть, – ответила мисс Левел. – Например, вот этот обычный грецкий орех. Чтобы прочитать надпись, надо поджечь скрученную красную ватку и посмотреть сквозь зеленое увеличительное стекло.
Тиффани прищурилась. Буквы были мелкими и трудночитаемыми.
– Может содержать орех? – разобрала она. – Но это же ореховая скорлупа. Конечно, внутри находится орех. Эээ… Ведь так?
– Не обязательно, – ответила мисс Тик. – Внутри может оказаться, например, изысканная миниатюра из золота и самоцветов, изображающая причудливый храмовый ансамбль в далеких землях. Почему бы и нет, – прибавила мисс Тик, заметив выражение лица Тиффани. – Это не противоречит законам. Само по себе не противоречит. Мир полон чудес.
Тиффани было что записать в дневник этим вечером. Дневник лежал на комоде, придавленный большим камнем. Похоже, что Освальд понял намек, но теперь он начал полировать камень.
А теперь отойдем назад, поднимемся над домом и окинем взглядом ночную землю…
В нескольких милях от коттеджа, что-то невидимое тащилось по земле, издавая звуки, как роящиеся мухи…
Полетим дальше. Мимо со свистом проносятся дороги, города и деревья. Летим, пока мы не окажемся в большом городе. В центре его стоит высокая старая башня. Под ней раскинулся старинный магический университет. Летим в универститескую библиотеку, к книжным полкам и… наше путешествие только начинается.
Мимо проносятся полки с книгами. Книги прикованы к полкам цепями, а кое-какие из них даже лязгают переплетами, когда мы пролетаем мимо.
И вот мы попадаем в отдел с наиболее опасными книгами, теми, которые держат в клетках или в чанах с ледяной водой, или просто зажимают между свинцовыми пластинами.
Здесь, под стеклянным куполом хранится полупрозрачная, излучающая магический свет книга. Прежде чем заняться исследованиями, всем молодым волшебникам, увлеченным наукой, рекомендуется ее прочитать.
Ее название гласит: «Роители: Трактат об Изумительно Хитроумном Устройстве» Доктора Магической Философии, Бакалавра Сверхъестественных Языков, Почетного Профессора Магии, Сентимента Суетона. Большая часть рукописи посвящена описанию большого и мощного магического аппарата для безопасной поимки Роителя. Но на самой последней странице, доктор Суетон пишет или написал:
«В соответствии с прославленной старинной рукописью Res Centum et Una Quas Magus Facere Potest[5], Роитель является разновидностью демона (действительно, профессор Ужастолп классифицировал их таким образом в своем труде „Подглядывая за Демонами“. Кюви также относит их к разделу „удивительные духи“ в LIBER IMMANIS MONSTRORUM[6]. Однако, древние тексты, найденные в Пещере Сосудов той самой злосчастной Первой Экспедицией в район Локо, рассказывают совершенно другие истории, которые подтверждают мои собственные, не такие уж и ничтожные, научные изыскания.
Роители появились в первые же секунды Творения. Они не живут, но обладают некоторым жизненным состоянием. У них нет тела, нет мозга или своего собственного сознания, и сам по себе роитель является довольно пассивным существом, неторопливо плывущим сквозь бесконечную ночи между мирами. Согласно Ужастолпу, большинство из них закончили свой путь на дне глубоких морей, в жерлах вулканов или в сердце звезд. В сравнении со мной, Ужастолп был довольно заурядным мыслителем, но тут он оказался прав.
И все же, роитель способен испытывать страх и жажду. Мы не можем догадываться, что же так страшит роителя, но судя по всему, они ищут прибежища в телах, обладающих тем или иным могуществом – величайшей силой, интеллектом или необыкновенными магическими способностями. Этим они напоминают обычных слонов-отшельников Говандолэнда, Elethantus Solitarius, которые проводят жизнь в поисках глинянной хижины потяжелее, чтобы спрятаться в ней, как рак-отшельник в своей раковине.
Я не подвергаю сомнению мысль, что роители послужили развитию жизни. Почему рыбы выползли из моря? Как человечество смогло освоить такую опасную вещь, как огонь? Я уверен, что за всем этим стояли роители, зажигая наиболее выдающихся представителей различных видов огнем необходимых амбиций, который вел их ввысь и вперед! Что же ищут роители? Что же толкает их вперед? Что они хотят? Это то, что я выясню непременно!
О, волшебники мелкого пошиба предупреждают, что роитель разрушает мозг своего хозяина, вызывая его скисание, и приводит к скорой смерти от мозговой лихорадки. Что за вздор! Люди всегда боятся того, что не понимают!
Но я все понимаю!!!
Сегодня утром, в два часа, я поймал роителя с помощью моего устройства! И сейчас он заперт в моем сознании. Все его воспоминания стали моими, воспоминания каждого живого существа, в котором он когда-либо жил. И вместе с тем, благодаря своему исключительному интеллекту, я могу управлять роителем. Он не может овладеть мной. Я не чувствую изменений от его присутствия. Мой ум по прежнему могуч, как и был всегда!»
В этом месте на рукописи появляются пятна, по-видимому у доктора Суетона закапала слюна.
«О, как они препятствовали мне все эти годы, эти черви и ничтожества, которым лишь рок повзолил считаться моими руководителями! Они смеялись надо мной! НО ТЕПЕРЬ ТО ОНИ НЕ ПОСМЕЮТСЯ!!! И даже те, кто называет себя моими друзьями, О, ДА! Даже они лишь мешают мне. – А как же предупрежения? – спрашивают они. – Почему сосуд, в которых лежали схемы, был закрыт крышкой, с вырезанными на ней словами „Не Открывать Ни При Каких Обстоятельствах!“ на пятнадцати языках? – говорят они. Трусы! И это, с повзоления сказать, мои друзья! Они говорят – существа, в которых поселился роитель, становтся параноиками и сходят с ума! Они пищат, что роителя нельзя контролировать!!! ДА КТО ХОТЬ НА МИНУТУ ЭТОМУ ПОВЕРИТ? О, какая слава меня ЖДЕТ!!! Я очистил свою жизнь от всего презренного!!! И что до этих, кто проявляет ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ, ДА, ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ, колотя в мою дверь из-за того, как я обошелся с так называемыми Аркканцлером и Советом Колледжа… КАК ОНИ СМЕЮТ ОСУЖДАТЬ МЕНЯ!!!!! Как все насекомые, они даже ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮТ ОБ ИСТИННОМ ВЕЛИЧИИ!!!!! НУ Я ИМ ВСЕМ ПОКАЖУ!!!! Но… Я выскомр… блит!!!!! молоточекккккдфджуиф блорт…»
И на этом записи обрывались. На табличке возле книги некий волшебник тех времен написал: «Все, что удалось найти от профессора Суетона, было помещено в банку и похоронено в Саду Роз. Мы советуем всем студентам, занимающимся научными изысканиями, проводить некоторое время у его могилы, в размышлениях о причинах, способствующих его смерти».
Луна была на пути к полнолунию. Растущая луна, вот как она сейчас называлась. Одна из самых скучных фаз луны, которые так редко изображают на картинах. Вся слава досталась полной луне и полумесяцу.
Роб Всякограб сидел один-одинешенек на кургане напротив поддельной кроличьей норы и не сводил глаз с далеких гор, чьи снежные вершины блестели в лунном сиянии.
Чья-то рука легонько коснулася его плеча.
– Так на тя не схоже, дозволить кому к себе подкрасться, Роб Всякограб, – сказала Дженни, присаживаясь рядом с ним.
