Конор встал и сделал шаг навстречу Рамиресу.
— Что тебе нужно? — довольно неприветливо сказал он.
— Ты, — тот ткнул в него пальцем.
Рамирес спрыгнул с коня и подошел к Конору. В ясном небе над холмами прогремели раскаты грома и подул ветер. Мгновенно появившиеся тучи заслонили солнце. Конор поежился и накинул на плечи темно-синий плед. Пошел мелкий дождь. Хезер остановилась за спиной Конора.
— Ты — Конор Мак-Левуд, — таинственно улыбаясь, произнес испанец.
— Может быть, я и Конор Мак-Левуд, но…
Рамирес не дал Конору закончить.
— Ты — Конор Мак-Левуд, который жил в деревне у озера Лох-Лир, — утвердительно сказал он. — Ты был ранен в битве, но не умер. Потом тебя изгнали из деревни. Это случилось пять лет тому назад.
В небе над холмами полыхнула молния и ударил раскат грома. Конор вскрикнул и схватился за грудь, словно молния угодила ему в сердце.
— Конор! — вскрикнула девушка.
Он распрямился и, не оборачиваясь, тихо сказал.
— Хезер, иди домой.
— Что он говорит, Конор? — непонимающе спросила она.
— Делай то, что я говорю! — крикнул он.
Хезер молча повиновалась. Рамирес проводил её взглядом и мягко улыбнулся. В небе вновь громыхнуло, полосы молний расчертили потемневшие холмы.
Конор чувствовал, как молнии бьют прямо в него. Он вытянул руку вверх, словно пытаясь защититься от потоков вливающейся в него энергии. Дрожа всем телом, он кричал.
— О-о-о!
Наконец, Конор не выдержал и упал на колени.
— То, что ты сейчас чувствуешь, — крикнул Рамирес, — называется возбуждением!
— Кто ты? — обессилено вымолвил Мак-Левуд.
Рамирес рассмеялся.
— Мы с тобой одинаковые, Мак-Левуд! Мы — братья!
Он подошел к Конору, помог ему встать и обнял за плечи. Раскаты грома снова потрясли небо над холмами. Гроза продолжалась…
Гроза над Нью-Йорком продолжалась. Тучи плотной пеленой повисли над верхушками небоскребов. Бренда выглянула в окно и покачала головой.
— Ну и погода, — пробормотала она.
Бренда вышла из лаборатории и направилась в кабинет лейтенанта Маршалла. Тот хмуро сидел за столом, прижав к уху телефонную трубку.
— Да… да… я понимаю… конечно… но, пойми, приятель — я ничего не могу поделать… Извини.
Он положил трубку и кисло посмотрел на Бренду, которая вошла в кабинет и поставила на стол свою сумочку.
— Что — неприятности? — поинтересовалась она. Маршалл развел руками.
— Этот парень жалуется мне уже третий день. Его собаку съел сосед-вьетнамец.
Бренда едва сдержала улыбку. Лейтенант хмуро отвернулся. С безразличным видом Бренда взяла лежавшую на столе перед лейтенантом папку с надписью «Аман Фазиль». Сверху в папке лежала большая фотография её вчерашнего знакомого по бару.
Маршалл искоса взглянул на папку, а затем забрал её у девушки.
— Это секретная информация, — буркнул он и положил папку назад, рядом с телефоном.
Бренда с деланным равнодушием пожала плечами и стала копаться в сумочке.
— Как дела в лаборатории? — спросил Маршалл.
— Нормально. Собственно говоря, я хотела поинтересоваться у тебя — как насчет пообедать?
Маршалл, как всякий полицейский, любил поесть.
— Это хорошая идея, — оживился он. — Но весь вопрос в том, кто будет платить.
Бренда улыбнулась.
— Ладно, сегодня плачу я.
Маршалл повеселел. Он встал из-за стола и направился к вешалке, на которой болтался его измятый пиджак.
— Тогда пообедаем, — сказал он, на ходу одевая пиджак.
Бренда вышла из кабинета следом за ним. Они направились по коридору.
— Кстати, Фрэнк, ты помнишь дело Маради? — спросила она.
— Да. А что?
— Так вот, волосы, которые мы обнаружили под воротником убитого, идентичны тем, которые вы принесли для освидетельствования. Джеффри проверил. О, черт!
Маршалл недоуменно посмотрел на девушку.
— Я забыла свою сумочку.
Бренда направилась в кабинет лейтенанта.
— Я подожду тебя внизу, — сказал Маршалл.
Бренда быстро вошла в кабинет и сразу же открыла папку с материалами по делу Фазиля. С фотографии на неё смотрело красивое мужское лицо с черными глазами. Надпись на фотографии гласила: «Расселл Нэш». Бренда положила снимок назад в папку, взяла со стола сумочку и вышла из кабинета…
Горец сидел на диване в своей квартире и под размеренный шум дождя точил немного затупившийся после схватки с Фазилем японский меч. На мгновение он оторвался от своего занятия и отложил меч в сторону. Он поднял лежавшую рядом книгу и улыбнулся. Книга называлась «Металлургическая история производства древних мечей». Горец повернул книгу и стал разглядывать фотографию улыбающейся девушки на задней стороне суперобложки. «Бренда Дж. Уайатт, бакалавр университета Нью-Йорка…»
Горец пробежал глазами по краткой биографии Бренды, еще шире улыбнулся и положил книгу назад. Спустя несколько мгновений он снова точил лезвие клинка, иногда поглядывая на колыхавшиеся в аквариуме с экзотическими рыбками водоросли. Он вспомнил Рамиреса…
— Иногда даже самого острого клинка недостаточно, Мак-Левуд.
Они плыли в лодке, направляясь всё дальше от берега. Рамирес сидел на веслах, Конор стоял в лодке, держа в руках тяжелое весло, словно баланс.
Плыви, моряк,Под парусом и без,Держи баланс…
Рамирес пел старую рыбацкую песню на собственные слова. Мак-Левуд устал держать весло и недовольно произнес
— Я не люблю лодки, я не люблю воду! Я — человек, а не рыба!
Рамирес поморщился.
— Вечно ты жалуешься на все.
— А ты похож на женщину в своем дурацком камзоле! — продолжал ругаться Конор.
Рамирес отпустил весла и лодка остановилась посреди реки.
— Тебе не нравится мой камзол? — хмыкнул он. — А что тебе вообще нравится?
— Кузнечики! — невпопад воскликнул Конор.
— Почему? — недоуменно спросил Рамирес.
Он полез в карман и достал маленькую изящную табакерку, усыпанную драгоценными камнями. Засунув в нос небольшую шепотку табаку, он стал морщить нос, слушая ответ Мак-Левуда.
— Потому что мы их жарим и едим! — выкрикнул Конор.
Рамирес посмотрел на Мак-Левуда широко раскрытыми глазами.
— Отвратительно! — с чувством сказал он и громко чихнул.
Лодка качнулась и Конор едва не вывалился за борт
— Прекрати! — испуганно заорал он. — Я сейчас упаду, испанский павлин!
Рамирес гордо сказал:
— Я не испанец, а египтянин!
Конор сварливо набросился на него:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
