Мысли мелочные, но все какие-то червивые, донимающие.
Вот эти кассирши, например. Опять они. Почему они все время хотят то десять копеечек, то двадцать? Якобы чтобы без сдачи.
Сегодня я присмотрелся: мать моя женщина! да там у них груды этих монеток! Россыпи! Тогда зачем?
И я догадался, что это специальная лечебная физкультура для склеротически-артритических пальчиков, которые роются в кошелечках, все рассыпают, заполошно зовут на помощь: Коля! Коля…
Коля, нагруженный верблюдом, суетится и беспомощно приседает рядом. Очередь пропитывается настроением кобры.
Надо было ввести такую физкультуру и в нашей больнице. С разрабатыванием суставов. Чтобы покупали гречку, да в рваном пакете – простите, я перевешу, да чтобы стыдно стало, что вообще пришла лечиться и покупать еду.
Одна беда: у меня суставы в порядке. Но это временно.
Есть еще одна беда: крупная купюра. Рублей сто. Ее меняют всем магазином. Но это отдельная тема.
Маршал Кейтель
Мое недельное – дольше – сражение с раковиной завершилось безоговорочной капитуляцией и раковины, и трубы.
Воспользовавшись хирургическим орудием, я извлек из трубы маршала Кейтеля, и он подписал акт. Он, маршал, представлял собой жалкое зрелище.
Когда-то он был картошкой. И жил бы себе в условиях сельского хозяйства. Так нет же, устроил агрессию – и против кого! Против человека, который умеет делать пункции…
Новая баня Цили Аароновны
С утра в мою бедную голову ломится даже не лытдыбр, а нечто непоименуемое.
Вот взял и вдруг вспомнил новую баню Цили Аароновны, нашей дачной соседки. Она не снимала дачу, она володела ею сама, и у нее была резная, она же кованая, калитка.
И был у нее еще зять, с машиной, который построил эту самую баню. Баня была из красного кирпича, а вела к ней, как принято в волшебных странах, дорога из кирпича желтого.
– Заходите, заходите, – приговаривала Циля Аароновна, приглашая нас осмотреть баню. Нам было до этой бани, как до пизды, но мы вошли. Следом за гордой Цилей Аароновной, которая шагала впереди и терла руки передником.
Совершенно новая, необъезженная еще баня. Предбанник, полки, печка, шайки.
Никто в ней еще не успел помыться.
И вот что меня поразило: уже тогда, на девственно чистых бревнах, еще сохранявших аромат смолы и леса вообще, была выцарапана надпись. Такие надписи так просто не делаются, тут подоплека нужна. Написано было следующее: «Люблю тебя, котенок, люблю твои глаза. Но ты еще ребенок, тебя любить нельзя».
Я моментально вспомнил о древнем обычае запускать в помещение кошку. Первой, на счастье. Очевидно, нечто подобное состоялось и здесь, но не в коня корм, баня сгорела.
Бытовая зоология
Кроту за стеной остоебало сверлить, и он купил новые инструменты.
Постукивание, поглаживание, вкрадчивое растирание. А я как раз собрался вздремнуть, но теперь придется соснуть. У Крота.
Мне кажется, что на восстановление Петергофа после развеселой немецко-фашистской оккупации ушло меньше сил и средств.
О, у него объявилось нечто долбежное. И еще пила.
Все ли читали рассказ Кафки «Нора»? Там про крота. Как он обустраивал нору.
Один к одному.
Иногда я радуюсь, что руки у меня растут все-таки из жопы, а не из мозга.
В особенности окурки
Что-то вокруг происходит.
Вчера напал на зарубежного вида дворничиху по причине своего сей же секунд выдуманного арийского превосходства.
Я, понимаешь, плачу колоссальные деньги, а на лестнице как было нехорошо, так еще хуже и стало, особенно после домофона.
– Убирать, – спрашиваю, – не собираетесь? В особенности окурки?
Сейчас звонок в дверь.
Настороженно выглядываю: стоит. Напишите, говорит, мне расписку. Что я лестницу вымыла.
Чтобы я, значит, отыскал бумагу и ручку и написал ей расписку в половом акте: дескать, полы эти вымыты и даже благоухают свежестью ферганской долины.
Я велел ей удалиться, уединиться, написать самостоятельно и пообещал подписать все, что угодно. Вплоть до согласия на посещение подвала с целью интимного экстрима или наоборот.
Предутреннее
Пробудишься так вот в четыре часа утра и раньше, посмотришь в окно, а там идет страшная жизнь.
Эти домики…
Их специально устанавливают, эти якобы детские домики.
В них что-то тлеет и курится, доносится хрипловатый говорок из категории шансон.
Я бы придумал специальные милицейские эвакуаторы для таких домиков.
Чтобы катались по дворам и не тачки хапали, а сразу, не глядя, забирали такие домики и увозили за городскую черту, на неведомые стоянки. Потому что там заведомо замышляется, совершается или обсуждается преступление.
Оптика
Я в Москве.
Мне немного недостает привычной микроскопии.
Волею провидения я живу сейчас на самом что ни на есть девятом этаже, тогда как дома привык обитать на втором.
И мне, конечно, несколько не с руки наблюдать за явлениями с поднебесного балкона. Благодаря которому даже окурки мои уподобляются падающим звездам и побуждают загадывать разнообразные желания: например, чтобы они не попали кому-нибудь в глаз или, наоборот, попали за шиворот.
Кроме того, конечно, затягивает бездна.
Когда-то я читал сомнительную статью о юношеских стихах Карла Маркса, которому хотелось устремиться в бездну или куда-то еще – короче, вниз, в заведомо нехорошее место, и увлечь за собой всех окружающих.
Так вот на балконе я понемногу начинаю постигать этот Капитал.
Ну, не настолько, чтобы хотеть увлечь кого-нибудь за собой. Я вообще по натуре одиночка.
Но тем не менее.
Дома, в Питере, этого нет. Там сразу видно дно, где и Карл Маркс, и ему подобные кто бродит, а кто лежит.
Коммерческий дискурс
Зашел на московский товарно-денежный рынок, он же вещевой-пищевой. В принципе, от питерского мало чем отличается.
В культурном, современного вида павильоне прислушивался к дискурсу.
Участвовали: продавщица пятьдесят последнего размера, охранник с мобилой, некто Леша и прочие персонажи. Все одновременно и как бы в режиме диалога:
– Э-эх! Спать хочу! Холодно в городе! Любви хочется, детектива!
– Блядь, загадили нам все, козлы…
– Домой!
– Слушай, беги уже за шаурмой, мне холодно.
– Что-то у тебя нет ничего святого, Леша!
– А чего?
Джулия Робертс
Иногда со сторонней подачи смотришь фильмы, которых сам никогда бы не посмотрел. Нет, все замечательно, никаких претензий, ни к кому – просто существуют явления (книги, фильмы, люди), которых не должно быть. Звезды легли, и карты легли, и я осведомился в существовании на свете фильма «Близость» и его героев, которые тоже все легли, попеременно, друг с дружкой, в режиме копуляции жгутиковых организмов.
Там было высокое креативное начало со сладкой, по утверждению Джулии Робертс, спермой, которое (начало) мне в итоге захотелось навсегда где-нибудь запереть в креативной студии и не выпускать, пока не наступит смертельно опасный спермотоксикоз.
Там было животное начало в лице ебливого доктора (я лично оскорбился за всех докторов), которого переводчик то и дело называл то травматологом, то дерматологом, и было вообще непонятно, когда он работает и как. Создалось впечатление, что он купил свой диплом в переходе метро вместе с больничным листом, под покровом которого и шляется по шалманам.
Этот доктор хотел знать про Джулию Робертс все – где она кончила, с кем, на каком лежаке, в какой позе, сколько раз и какова на вкус сперма творческого начала, о чем и было исправно, через запятую ему доложено послушной Джулией Робертс, в режиме раскаяния и сострадания, от чего звериное докторское начало осатанело и впало в прострацию.
Вообще, партнеры в этом кино менялись местами с удивительной скоростью. Вот они вместе, но вот как будто что-то произошло, чего нам не показали – так, ерунда, месяца полтора миновало, и они уже поменялись местами, и так много раз.
Доктора к концу фильма мне захотелось лишить диплома и высечь, просто так. На Сенной площади, но в Москве нет Сенной площади.
Короче говоря, мир изменился. Еще вчера я не догадывался о существовании в мире такого кино, а сегодня уже знаю наверняка. По сюжету победило животное докторское начало, но по жизни-то – креативное, ибо на выходе образовался фильм.
Шекспир
В продуктовом магазине – шекспир всерьез и надолго.
Кассирша:
– Гамлет, ты чего такой сердитый с утра?
– Да-а… Я когда сердитый, вот так делаю: ррррррррррр. А у нас еще есть мальчик, его Отелло зовут, он двинутый немножко. Он, когда сердится, тоже вот так делает: ррррррррррррррр.
Дядя
Посетил московского дядю. Дядя был на удивление трезвый и даже не с бодуна, хотя какие-то мысли при виде меня в нем закопошились, но были убиты в зародыше.