— Думаю, я только что потеряла несколько лет своей жизни, — сказал я, потирая грудь.
— Успокойся, Калимна, – он поцеловал меня в макушку. — Просто пойдем.
Прежде чем мы сделали еще шаг, сильная рука схватила меня за руку, а сумка была сорвана с плеча. Сердце ушло в пятки. Меня оттащили от Ки. Я споткнулась, отбиваясь, когда меня тащили вниз по маленькому переулку между молочным магазином и парикмахерской. Там были мужчины, но я их не рассмотрела, потому что меня ударили об кирпичную стену. Я могла разглядеть только тени. Их было трое? Четверо? Я слышала крики Мереки, но не могла разобрать слова, когда кровь шумела в моих ушах.
Большая и грубая рука закрыла мне рот. Когда я втягивала воздух через нос, почувствовала запах дешевой выпивки. Я хотела закричать, но у меня пересохло в горле, и я с ужасом подумала, что умру именно так.
— Черт! Отпустите ее, нахрен! — кричал Мереки.
Меня поглотил страх. Я хотела увидеть его, но больше всего – чтобы он ушел. Я не хотела, чтобы он пострадал, пытаясь спасти меня, но знала, что нет никаких шансов, что он уйдет. Я с яростью отбивалась, но это было безуспешно. Кто бы это ни был, он слишком силен, и я просто тратила энергию, пытаясь убежать.
— Деньги, — сказал один из мужчин.
Они могли их получить. Только чтобы Мереки не пострадал.
Рука больше не закрывала мой рот, и я закричала.
— Уходи, Ки. Пожалуйста, уходи, — я не хотела ничего другого. — Пожалуйста, отпустите его. Делайте со мной, что хотите, но не трогайте его, — его жизнь была для меня важнее всего на свете.
Меня резко толкнули в спину, я ударилась коленями о грубый гравий и упала вперед. Мои руки были за спиной, а лицо касалось земли.
— Калимна, все в порядке, — в его голосе слышалось отчаяние, после чего последовал удар и стон. Я повернула голову, взглянув боковым зрением. В лунном свете я увидела его окровавленный нос и один закрытый глаз. У меня не получалось не смотреть на него.
— Заткнись, маленькая сучка, — меня ударили по затылку и, стоя на коленях, я почувствовала, как он раздвигает мои ноги. Боже. Он собирался изнасиловать меня на глазах у Ки. Этого нельзя допустить.
— Пожалуйста, не причиняй боль Ки, — я отчаянно пыталась снова повернуть голову, но теперь одна из его рук давила мне на затылок. Другой поднимал мою юбку и срывал нижнее белье.
— Не трогай ее, — взревел Ки. — Пожалуйста, не трогай ее.
Человек позади меня пугающе молчал. А мое сердце забилось, желая, чтобы Мереки ничего не говорил. Они снова сделают ему больно.
Нападавший сорвал с меня трусы, и я закрыла глаза, желая, чтобы мой разум отключился. Я подумала о рисунке, который продала сегодня – дорожная карта к свету. Как я могла его продать? Изображения закружились в моей голове. Обычно они были ясными, но теперь они были беспорядочными, хаотично превращаясь в размытое и непонятное шоу ужасов.
Странный рев вернул в ужасающую реальность, и меня прижали весом, по крайней мере, вдвое больше, чем раньше.
— Калимна, я спасу тебя, — голос Ки был так близко к моему уху и его слова вернули мне надежду. — Я люблю тебя.
Потом он исчез, и в моем сердце появился страх из-за всего, что я когда-либо испытывала. Казалось, что с каждой секундой жизнь покидает меня.
— Ки! — крик умер в горле после удара по голове, и меня поглотила тьма.
Я летела над безжизненным телом, с ужасом наблюдая лужу крови вокруг, парализованная замешательством и страхом. Возможно, я кричала или вообще ничего не делала. Кто-то определенно кричал, но здесь больше никого не было. Это происходит, когда ты мертв? Где я была? Мое зрение было размытым и неясным, поэтому я закрыла глаза, впуская забвение.
Боль.
Единственное, что я могла чувствовать. Что-то не так. Я была полностью дезориентирована, прежде чем попытаться открыть глаза. Чувствовала неизвестные запахи, и мой мозг пытался их опознать – сосна, лимон и отбеливатель. Я лежала на кровати – простыни были не мягкими и холодными, и тогда я услышала писк. Откуда-то шли звуковые сигналы, но мой затуманенный мозг не мог этого понять. Мне нужно открыть глаза, но я боялась. Мои веки словно щиты от того, с чем я собиралась встретиться. Я надеялась, что они останутся закрытыми. Тогда никто меня не увидит. Я могу спрятаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Эмерсон.
Я не узнала голос, поэтому демонстративно сжала глаза.
— Эмерсон, — я снова услышала женский голос. — Можешь открыть глаза?
Она звучала дружелюбно.
Мой разум наполнился страхом. На краю сознания был намек на что-то очень болезненное, но я оттолкнула его. Ни за что.
Дезинфицирующее средство. Это то, чем я пахну. Жесткие простыни. Звуковые сигналы.
Боже мой. Я была в больнице. Почему я тут оказалась? Открыв глаза, я встретилась с серьезной, но дружелюбно выглядящей женщиной в униформе с бейджем.
— Милая, как ты себя чувствуешь? — спросила медсестра Марина.
— Как я сюда попала? — проворчала я и морщась, удерживая свой вес на локтях.
— Милая, просто отдыхай, — она положила руку мне на плечо и нежно подтолкнула назад. — Тебе это необходимо. Морфин должен помочь в этом.
Мой взгляд неуверенно скользили по телу.
— Что со мной произошло, и где мой парень?
— Произошло нападение и тебя ударили по голове, — она положила руку мне на плечо. — Полиция хотела бы произвести допрос как можно скорее.
— Полиция? – спросила я и сердце выскочило из груди.
— Они просто хотят узнать о произошедшем, чтобы найти виновных.
Когда я снова открыла глаза, то плыла над своей больничной койкой, и все, что могла делать, это наблюдать свой сон.
Дверь открылась и, к моему облегчению, Марину, дружелюбную медсестру, теперь сопровождал Мереки. Переполненная радостью и отчаянно пытаясь позвать его, я не могла вымолвить и слова.
— Проснись! — я кричала на спящую себя. — Эмерсон, проснись. Мереки здесь, чтобы увидеться с тобой.
Пока Марина поправляла простыни и заполняла мою карту, Ки стоял у моей кровати, пристально глядя на меня своими красивыми, любящими глазами. Мне было очень приятно знать, что, когда я проснусь, он будет рядом, чтобы держать меня за руку и говорить, что все будет хорошо. Мы могли бы вместе поговорить с полицией и найти способ жить дальше. Мне просто нужно проснуться.
Часть 2
Глава 11
Настоящее
— Привет, милый. Я дома, — говорю, хлопая входной дверью так сильно, что она вздрагивает.
Мереки не поворачивается ко мне. Я научилась просто быть благодарной, что он все еще здесь, когда каждый раз, приходя домой, задаюсь вопросом, не сегодня ли он уйдет навсегда. Я научилась принимать душераздирающее ожидание и радоваться подарку каждого дня, но это не значит, что мне легче, когда он так откровенно игнорирует меня. Я найду способ это изменить.
— Пойду в ванную, — говорю я, нарушая гнетущую тишину. Направляюсь в спальню, снимаю испачканную мукой одежду и принимаю душ. Мне нужно мыть голову каждый день. Это профессиональный риск зарабатывать на жизнь выпечкой.
Помывшись, я собираю разбросанную одежду и складываю ее в корзину для белья. И тут замечаю камешек на полу. Я была в беспорядке, но, к счастью, Кэрри не заметила, что я плакала, когда вернулась на работу. Один маленький камешек, ответственный за такие душевные страдания. Видимо, он выпал из кармана, и я быстро поднимаю его, проводя большим пальцем по поверхности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Когда я возвращаюсь в гостиную, Мереки выглядит совершенно измученным, но все еще потрясающе красивым и все еще моим. Он не смотрит на меня, но я все равно сажусь рядом.
— Помнишь день, когда мы встретились? — спрашиваю я, сжимая камешек в кулаке. Привлечь его внимание в последнее время становится практически невыполнимой задачей.
Он кивает, но не улыбается и даже не смотрит на меня. Я любила этого человека больше половины своей жизни и ненавижу то, что с нами стало. Это не то, чего я хотела.