— Да твою ж мать! Что такое навезёт и как с этим бороться!? Уже вслух не выдержав, по-русски прорычал я.
Через минуту послышалось.
— Кхе-кхе. Я конечно извиняюсь. Но может вы мистер Зейтц, знаете русский язык? Спросил по-русски Моисеич.
Я остановился, как будто налетев на стену, повернулся к Соломон Моисеевичу и с надеждой спросил.
— А вы что русский знаете?
— По сравнению с английским в совершенстве, хотя и очень давно на нём не говорил.
— А откуда знаете русский, мистер Кацман? Удивлённо спросил я.
— Видите ли мистер Зейтц, я до 19 лет жил в российской империи и до великой войны, успел закончил гимназию. Я хоть долго на русском не разговаривал, как я уже сказал, но уверен, что быстро восстановлю подзабытые нюансы языка.
— Да нормально вы говорите мистер Кацман, если также и пишите вообще замечательно!
— Ну, по грамматике русского языка в табели у меня стоит 12 балов.
— Вот и славно, давайте тогда приступать к работе, её у нас непочатый край. Времени у нас совсем мало. Как говорится, всё должно было сделано ещё вчера! И пожалуйста мистер Кацман, говорите мне просто Ричард. Вы в два раз почти меня старше, а я к вам буду обращаться, если вы не возражаете Соломон Моисеевич.
Наконец-то появилась реальная перспектива по разработке тестовых методик. Сперва для нашей корпорации, а потом бог даст и для СССР.
Соломон Моисеевич действительно оказался профессионалом, моя помощь в основном свелась к набору сотрудников и переводе с русского на английский и с английского на русский. Когда появился переводчик, я скинул это на него.
ГЛАВА 7
Дело по разработке тестов успешно продвигалось, Моисеич составлял опросники, набранные сотрудники уже приступили к опросам, для сбора статистики и тенденций. В помощь профу. наняли двух машинисток, помимо присланного Олафом переводчика. Я после работы тоже заходил помочь.
Порадовал Олаф, достав у того «жучка» из консультационной конторы, что готов был мне помочь за вознаграждение, копии методик для гражданских лётчиков, шофёров, инженеров и рабочих технических специальностей.
Изучив их Моисеич сказал, что как основа для наших тестов подойдёт, ускорив и облегчив процесс разработки. Но как он и ожидал, они не совершенны.
— А что с ними не так, Соломон Моисеевич? Спросил я.
— Ну как же!? Это же очевидно! Для чего вообще тестируют? Для определения профпригодности. Так? А что такое определение профпригодности? Моисеич, активно помогая себе жестикуляцией, принялся меня просвещать.
— Это соответствие работника профессии и занимаемой должности! Если соответствие профессии, эти их методики ещё в состоянии определить. То занимаемой должности, только на небольшом отрезке времени! Всё больше и больше распалялся Моисеич.
— Эти их методики, не совершены и ограничены! Они не позволяют определить, какие из способностей и качеств являлись врожденными, а какие приобретенными! Они совершенно не помогают понять, какие из этих качеств могут быть развиты в процессе дальнейшей работы и обучения, а какие не подаются тренировке и развитию путем дальнейших упражнений, обучений! Моисеич уже бегал по конторе из угла в угол, активно маша руками.
— Соломон Моисеевич, а можно как ни будь попроще это изложить, что бы и я понял. Лучше на примере. Моисеич остановился, вытянул руку с указательным пальцем в мою сторону и спросил.
— Ричард, хотели бы вы, что бы у вас в лаборатории простаивало без дела ценное и эффективное оборудование?
Нет конечно, ответил я.
— Вот! А используя эти методики так и будет получаться! Кто-то из работников, через какое-то время перерастёт свою должность в профессиональном плане. А администрация, не зная о его потенциале развития, не обратит на это внимание. И вместо того что бы помочь ему в дальнейшем обучении и профессиональном росте, будет его использовать на прежнем месте не эффективно! Когда следовало бы передвинуть его на новую должность, соответствующую его новому уровню профессионализма и мастерства. Это же не куда не годиться, когда потенциальный инженер или начальник производства, так и продолжает работать простым слесарем!
— Браво Соломон Моисеевич! Я полностью вас поддерживаю. Это и будет дальней темой развития наших методик. Сказал я, и демонстративно захлопал в ладоши, демонстрируя ему полное моё одобрение и поддержку.
Какой же ты молодец Моисеич, думал я. Так бы и расцеловал, будь ты женского пола. Это же то что нужно для тестирования в СССР! С их помощью, проводя допустим квартальные или полугодовые тестирования, легко будет выяснить. Готов допустим, рядовой лётчик к должности командира звена или нет. А командир авиа звена к должности комэска. И стоит ли посылать учится дальше комэска, что бы получить в результате посредственного или вообще никакого комполка. Или лучше оставить на прежней должности, имея в его лице отличного комэска, а учится послать другого. И т. д. и т. п.
Повезло мне с Моисеечем, вот что значить профессионал. Возможно, сейчас я и имел объём знаний по теме тестирования уже не уступающий, а то и превосходящий объем знаний Моисееча. Но чествовал себя я школяром по сравнению с профессором.
Настоящий профессионализм, это не количество и даже не качество знаний! Это осознание профессии целиком во всех её гранях и особенностях, глубокое вникновение в специфику, в нюансы профессии и опыт, опыт и ещё раз опыт!
Так что теперь, у меня появилась уверенность, что тестовые методики для РККА СССР мы разработаем. Осталось только продумать вопрос, как с подвигнуть правительство СССР к их активному использованию.
*******
Из конторы Моисеича отправился домой. Едя в вагоне подземки, прочёл в газете, что началась эвакуация войск союзников из Дюнкерка. Да недолго Франции осталось, думал я. Бегут сломя голову.
Я помнил из истории, что своевременное обращение правительства Англии к народу помочь в эвакуации войск из под Дюнкерка. Помогло спасти множество из окружённых англичан и частично французов с бельгийцами. В море вышли сотни и тысячи гражданских судов и судёнышек, вплоть до прогулочных катеров, крошечных яхт и мотоботов. Главное чтобы смогли пересечь Ла-Манш туда и обратно.
И ведь смогли эвакуировать большую часть войск. Правда бросив всё технику и тяжёлое вооружение во Франции. В общей сложности, было оставлено 2472 артиллерийских орудий, почти 65 тыс. автомашин, 20 тыс. мотоциклов, 68 тыс. тонн боеприпасов, 147 тыс. тонн топлива и 377 тыс. тонн снаряжения и военного имущества, 8 тыс. пулемётов и около 90 тыс. винтовок.
Интересно будь это в девяностые или двухтысячные нашлось хоть бы пара десятков владельцев яхт и прогулочных катеров? Что поплыли бы под артиллерийским обстрелом, бомбами и пушечно-пулемётным огнём «мессеров» господствующих в небе, эвакуировать солдат НАТО из Франции.
Что-то с трудом себе могу это представить. Мдя, это были другие люди и другое время! Если в этом времени, опаскудились правительства и тусовка власть предержащих. Но большая часть людей оставались действительно достойными людьми. То в покинутом мной времени для запада уже актуален вопрос, а остались ли там нормальные люди? Но вернёмся к Дюнкерку.
В моём мире распространённым было мнение что Гитлер, специально отдал «стоп приказ». Остановив вермахт в шаге от полного уничтожения окружённых войск. Типа не хотел англичан полностью добивать, что бы потом после поражения Франции ему легче с Англией о мире договариваться было. Может быть и так. Кто знает, какие реально им мотивы двигали?
В «Истории Второй мировой войны» под редакцией Тэйлор, A.J.P. и S.L. Майер, Лондон, 1974 г. издания. Отстаивается мнение что «Ландшафт вокруг Дюнкерка был совсем неподходящим для танковых атак». Может и так.
Я же склоняюсь к версии обычного прагматизма. Гитлер отдал «стоп приказ» исходя и соображений, что противник окружен, прижат к берегу и ни куда уже не денется и нечего войска попусту терять.
Я думаю, что Фон Рундштедт и Гитлер просто хотели сохранить солдат и танки для дальнейших действий против Франции, война далеко ещё не кончилась. Снабжать окружённые войска морем для организации устойчивой обороны под Дюнкерком или эвакуировать их, представлялось командованию вермахта малореальным. То есть считали окружённые войска союзников в ловушке.
И считать так имели право. Оборудованный порт Дюнкерка, с прибытием крупнокалиберной дальнобойной артиллерии, попадал в зону обстрела. И что проще, пристреляться и долбить по любому судну вставшему на погрузку или разгрузку. Только снаряды подвози. Для ночи есть осветительные бомбы.
Не надо забывать и о минирование, морскими минами порта Дюнкерка с помощью немецкой авиации. Судов для доставки или эвакуации с необорудованных песчаных пляжей, где мелководье простирается на сотни метров от берега. У англичан на тот момент не было. Господство люфтваффе в воздухе полное. Вот и напрашивалось единственное логическое решение. Уничтожение окружённых союзников возложить на немецкую пехоту Army Group B, артиллерию и авиацию.
