Лич, на которого Хозяйки возлагали такие большие надежды, поначалу действовал безупречно — он успешно восстановил несколько десятков зомби, порубанных на куски вампирами, отчего защита города на этом участке дала ощутимую трещину. На стене начался переполох, вампиры и их людские приспешники забегали, словно муравьи около подожжённого муравейника, и с трудом справились с восставшими из небытия поднятыми. А потом вдруг появился маг. Он швырнул всего несколько огненных шаров в лича, и тот был вынужден бежать с поля боя.
Гарлик стоял неподалёку и слышал, что лич рассказал Хозяйкам. Оказывается, огненные шары неведомого мага были чрезвычайно сильны, и половину имеющейся энергии личу пришлось потратить на защиту. А в довершение всего маг нанёс удар, в котором присутствовала некромагическая сила, и тело бессмертного лича уцелело только благодаря укрепляющим заклятьям Хозяек. Вот почему энергия у него закончилась намного раньше, чем рассчитывали колдуньи — у лича хватило сил только на то, чтобы самостоятельно добраться до их шатра.
Хозяйки, прокричавшись, вновь взялись за дело. Собрав шаманов, они выкачали из них магическую энергию и передали её личу. Тот, на глазах взбодрившись, вновь бросился в бой. Но вскоре он опять вернулся — опустошённый и еле двигающий ногами. Вампирский маг быстро перебрался к месту атаки лича и обезвредил его. А затем всё повторилось… и не единожды. Маг оказался просто вездесущим — куда бы лич не направлял свои заклятья, вскоре там появлялся маг и отгонял лича от стен. Изрубленные зомби так и оставались лежать грудами мёртвого мяса.
Гарлик перестал радоваться, когда настала его очередь передать энергию. Хозяйка Силлит с презрением фыркнула, узнав в нём «слабака». Гарлик встал в круг шаманов, отдал всю имевшуюся магическую энергию Хозяйкам и рухнул без чувств. Лич в который уже раз помчался к стенам города, а три высшие колдуньи, глядя ему вслед, обменивались едкими замечаниями.
— Лучше бы мы истратили эту уйму энергии на ударные заклятья, — фыркнула Силлит.
— Тогда нам пришлось бы самим подбираться к стенам, — возразила Квай — самая молодая Хозяйка Ковена. — Пусть уж это делает лич, которому ни стрелы, ни копья не страшны. И отражает огненные шары.
Гилиан мысленно поблагодарила Квай за поддержку, когда та закончила:
— Всё равно от него толку нет. Даже если его и сожгут — невелика потеря.
Гилиан начала гневно раздувать ноздри. Её не волновала судьба лича, но ведь речь идёт о её творении. Получается, эти двое обвиняют её в бесполезности. Силлит поняла, что Квай перегнула палку, и примирительно сказала:
— Он не бесполезен, просто мы ещё не придумали, как использовать его в полную силу. Кстати…
Силлит с недовольным видом умолкла, Гилиан и Квай уставились на неё, ожидая продолжения.
— Сёстры, увлёкшись личем, мы совершили ошибку, — лицо Силлит побледнело. — У нас осталось слишком мало действующих шаманов.
Гилиан только сейчас поняла, что они натворили. Заряжая энергией лича, они бездумно лишили магических сил большинство шаманов. И пока шаманы не наберут энергии, они не смогут управлять ордами поднятых. А случится это не раньше утра. Сил оставшихся на ногах мужчин не хватит для управления ордами зомби. Получается, толпы мертвецов будут всю ночь тупо лезть на стены и превращаться в разрубленные куски плоти под мечами вампиров. Как бы презрительно не относились колдуньи к мужчинам-шаманам, но именно их сила позволяла управлять поднятыми. У женщин таких талантов не было, а потому десятки старших сестёр и сотни младших, присутствовавших при осаде вампирского города, сейчас ничем помочь трём Хозяйкам не могли. Напротив, каждая из них с превеликим удовольствием доложит старшим Хозяйкам, оставшимся в Эрмелеке, о преступной самонадеянности командующих.
— Старшие нам не простят такого промаха, — простонала Квай.
— Ничего с нами не случится, — Гилиан обрела хладнокровие. — Мы скажем, что отправили всех поднятых на длительный штурм, чтобы обескровить защитников города перед решающим натиском.
— Но ведь решающий штурм назначен через неделю, — возразила Силлит. — Ты не забыла, что мы сами отговорили Джарема от общей атаки? За эту неделю чума должна была выкосить большинство вампиров и людей в городе.
— Помню. Допустим, заклятье ослабело, а вампиры оказались не подвержены чуме. Кроме того, если скажем, что длительной атакой мертвецов мы сохраняем жизни воинов, ни Джарем, ни, тем более, Джагатай против этого ничего не возразят. Да и тараны уже приехали. Так что, решающий штурм начнётся завтра, а не через неделю.
— Отзывай своего лича, — хмуро сказала Квай. — Он же должен восстановить тех, кто прорвётся через подземный ход. Энергия завтра ему понадобится.
— Если он не справится, нам будет трудно объяснить Ковену, почему мы истощили всех шаманов поголовно, — поддержала её Силлит.
Гилиан кивнула и послала сигнал личу. Три Хозяйки Ковена смотрели на штурмующих стены зомби, и у каждой в голове крутилась мысль о дыхании Великой Госпожи — именно эта «награда» постигнет их, если завтра штурм закончится неудачей. Старшие Хозяйки им не простят, если сильная армия в сопровождении тысяч мертвецов не сможет овладеть Григотом.
* * *
Двери большого Тронного зала были распахнуты на одну створку — обе створки открывались только для королевских особ, а герцог Фиал королём не был. После объявления герольда посланец и брат мироттийского короля вошёл в зал в сопровождении блистательной свиты, приблизился на диктуемое этикетом расстояние к трону и поклонился Его Величеству Юловару второму и его супруге — королеве Белинде. Юловар в ответ спустился с тронного возвышения и, подойдя к герцогу, пожал ему руку. Для посвящённых этот жест выглядел многобещающе — король Ситгара продемонстрировал своё искреннее расположение как к Мироттии, так и лично к её посланцу.
— Ваше Величество, я уполномочен передать вам послание короля Ниала, — сказал герцог, доставая из украшенного драгоценностями кошеля свиток. — На словах могу передать его искреннее почтение и восхищение вашими решительными действиями против тилисских войск.
— Любезный герцог, рад видеть вас. Благодарю за добрые вести, что вы, безусловно, привезли мне от Его Величества Ниала, — проговорил Юловар, разворачивая свиток. — Луавиль.
Господин Луавиль, хотя уже и не являющийся главным церемониймейстером дворца, сделал знак, придворные и гвардейцы расступились, освобождая пространство справа от трона. Герцог Фиал увидел кресло, в которое ему надлежало сесть, и с удовлетворением подумал, что король Ситгара явно старается произвести на него самое лучшее впечатление — ещё бы, не каждому посланцу другого государства оказывается честь сидеть в присутствии правителя.
— Садитесь, ваша светлость, нам предстоит важный разговор.
— Ваше Величество, позвольте мне прежде засвидетельствовать своё почтение Её Величеству Белинде.
— Разумеется, герцог. А, заодно, можете поздороваться с её высочеством принцессой Лорной — будущей правительницей Тилиса, которой Ситгар окажет самую деятельную поддержку, — с этими словами Юловар повёл рукой влево.
Герцог Ниал был неприятно удивлён тем, что при ситгарском дворе вдруг обнаружилась тилисская принцесса и претендентка на тилисский трон. Мало того, она тоже сидела в богато украшенном кресле. Из-за толпы гвардейцев и придворных Ниал поначалу не разглядел её. О, как! Непрост король Ситгара — не успела закончиться бойня, как он уже вмешивается в дела другого государства. Фиал с тревогой подумал, что его брат ещё даже не приступил к воплощению своих планов насчёт Тилиса, а Юловар уже начал ткать сеть, которая, без сомнения, в итоге удушит Мироттию.
Герцог велеречиво приветствовал королеву Белинду, затем засвидетельствовал почтение тилисской принцессе, отметив при этом удивительное сходство двух женщин. Юловар жестом руки выпроводил всех лишних из Тронного зала, Фиал оставил при себе лишь секретаря, также отпустив свою свиту. В зале остались королевская чета Ситгара, сам Фиал с помощником и принцесса Лорна. Господин Луавиль, превратившийся в статую, молча стоял за троном.
