который я тру большим и указательным пальцем.
Алина, которая идет между мной и Квинном, смотрит на меня. Ее глаза из под маски смеются.
Но я не знаю точно, почему она смеется - возможно, она просто высмеивает меня. Я отпускаю
синий камень и вытираю руки о штаны. К тому же я замечаю, что шнурок на ее ботинках
развязался. Сначала я не хочу говорить, но затем все же показываю на ее ноги. Она кивает и
завязывает узел. Когда она наконец снова встает, я тоже улыбаюсь ей. Вероятно, потому что
хочу перетянуть ее на свою сторону и показать, какая я милая. Если я буду обходиться с ней
хорошо, надеюсь, она не отнимет у меня Квинна.
Через полчаса мы достигаем почетного надгробного камня. Там уже собралась печальная
толпа, чтобы вместе оплакать умерших родственников и прочитать имена на огромном
пятиугольнике. Чтобы избежать эпидемии , мертвецов закапывают за несколько миль от
купола, чтобы туристы не могли добраться до тел. Но чтобы у людей было место для скорби,
министерство позволило соорудить этот надгробный памятник. Разумеется, многие Вторые не
могут позволить себе кислород, в котором нуждаются, чтобы прийти сюда. Моя семья,
должна была устроить дома маленький прощальный вечер, когда умерла моя бабушка.
-Знаешь ли ты кого-нибудь, чье имя высечено на этом камне? - спросил Квинн Алину.
Она на мгновение закрывает глаза и видно, как ее веки дрожат. - Нет, - говорит она. - Имен
моих родителей там нет.
Квинн открывает рот, чтобы что-то ответить, но я щипаю его. Это не его дело.
-Можете представить каким огромным он должен был бы быть, если бы на нем размещались
бы все имена тех , кто задохнулся? - спрашивает он.
Мы осматриваем внушительный камень, однако быстро отворачиваемся и снова идем.
Представление просто головокружительно.
Постепенно редеют ряды солдат, которые окружают купол в концентрических кругах , и через
час мы оставляем позади последний защитный пояс. Только несколько дневных туристов
можно узнать по маленьким точкам в дали, медленно путешествующих, приблизительно на
расстоянии одной мили.
Мы пересекаем старый школьный двор, проходим мимо разрушенных скамеек и сломанной
корзины для баскетбола. В углу лежат опрокинутые мусорные ведра, из которых выкатились
пластиковые бутылки, совершенно невредимые. Мы выходим на широкую улицу с
пешеходным мостом из бетона, по которому попадаем на другую сторону. Там Алина
останавливается и решительно упирается руками в бока.
-Отсюда я пойду дальше одна, - решает она.
Я смотрю на Квинна.
-Но одной не безопасно, - возражает он.
-Не переживай, у меня достаточно воздуха, чтобы попасть туда, куда нужно, - она стучит по
кислородному баллону и показывает нам большой палец. - Мне не нужно столько много как
ей. Я уже наполовину закрыла вентиль.
-Куда именно ты собралась? - спрашивает Квинн.
-На запад.
-Ты не сможешь добраться до города.
-Не переживай, я иду в определенное место.
-Эй, ты должна сказать мне, что ты запланировала. Знаешь ли, что я получу разгон, если мой
отец узнает, что я помог крысам?
-Мы называем себя повстанцами, - остро отвечает Алина.
Квинн краснеет. - Я понимаю, что ты не можешь быть такой плохой, как они говорят. Только...
Меня ждет как минимум месяц домашнего ареста. Скорее два, однако если ты объяснишь мне
о чем идет речь, он мог бы помочь, наверное.
Алина кривит лицо и закатывает глаза. Если Квинн хочет произвести впечатление на нее, он
определенно ведет себя глупо: министерство преследует ее, а он пытается объяснить ей, что
будет ругаться с отцом. И более того мысль, что отец Квинна мог бы встать на сторону
Алины, просто абсурдна.
-Квинн... - начинаю я, но он отмахивается.
-Спасибо, что помогли мне, но теперь наши пути расходятся. По другому слишком опасно, -
Алина смотрит на меня. Почему? Я выгляжу слишком слабой? Она едва ли выносливее меня,
в конце концов она тоже Вторая.
-Впрочем ты даже не спросила как нас зовут, - обижено говорит Квинн.
-Ты Квинн Каффри. Я слышала на границе.
-А это Беа, - представляет он меня и кладет руку мне на плечо.
-Очень приятно познакомиться, - Алина прощается обычным рукопожатием и
поворачивается. - Ах да, спасибо за шмотки. Я бы замерзла без них. - Она осматривает руины
домов и кучи обломков, виднеющиеся на горизонте. Ландшафт постоянно меняется:Дальше
разоренные поля, бывшие сельскохозяйственные участки, чередуются с областями, где
сваливают металлолом. Туда и направляется Алина.
-Ты не доверяешь нам? - кричит Квинн ей вслед. Он смотрит на меня в поисках поддержки,
но я только пожимаю плечами. Почему она должна доверять нам? Я тоже не верю ей. Я же не
знаю ее.
Тут Алина снова оборачивается. - Здесь отличное место для кемпинга, - говорит она вытянув
руку, чтобы привлечь внимание Квинна. -Если вы пойдете дальше, это будет очень
удручающе и опасно. Если только у вас есть защитные шлемы в рюкзаке, - она пытается
улыбнуться. - Чуть подальше на север раньше был лес. Лес Монаха.
Я закатываю глаза, чтобы показать ей, что мы не тупые. Конечно мы знаем про этот лес.
Каждый знает о нем. Именно там мы и планировали переночевать. Даже если и не
планировали добраться туда так быстро.Вообще-то мы хотели побродить по уютным
деревням, вместо того, чтобы бежать по самой короткой дороге напрямик и оставлять остатки
прошлой цивилизации в стороне.
-Да. Окей, - бормочет Квинн. Он очевидно сдался.
-Удачи, - кричу я. - Но скажи, есть ли у тебя что поесть? - пусть я и не особо радуюсь
обществу Алины, все равно не хочу, чтобы она умерла с голоду.
Когда она медлит с ответом, я достаю пачку кексов из рюкзака и отдаю ей. Она улыбается,
машет свободной рукой и решительно отправляется в путь.
.
Квинн и я смотрим ей вслед, как она добирается до нескольких разрушенных домов в дали.
Кажется, она точно знает свою цель.
Хотя солнце стоит еще высоко, небо все еще хмурое и дымное. Мой взгляд блуждает, но я не
замечаю других людей, как маленькие точки передвигающиеся в дали. Квинн и я одни. Мы
приседаем на каменную стену и едим запасы протеина со вкусом кокосовой пальмы. С маской
это не очень легко: одной рукой мы оттягиваем нижнюю часть маски и отправляем маленькие
кусочки в рот, а второй прижимаем маски к носу.
С тех пор как Алина исчезла на горизонте, Квинн погрузился в молчание. Некоторое время я
игнорирую это в надежде, что он снова опомнится. Но видимо хорошо, что он не открывает
рта остаток пути, и нам не приходится говорить об этом.
-Она должна была нарушить какой-то закон, - говорю я. Мне тяжело назвать ее имя.
-Что бы там не произошло, она была очень взволнована. Надеюсь, мы смогли помочь ей.
-Ну, она не выглядела совсем беспомощной. . Она знает, что делает. И вообще, чем ты
можешь ей еще помочь? Побежать за ней?
Квинн все еще смотрит на покинутые здания на горизонте. Внезапно он перестает есть, бьет
себя по голове и смотрит на меня. Я оборачиваюсь. Тогда он делает губы бантиком,
прижимает свою маску к моей и издает громкий чмок. Я чувствую, что краснею и начинаю
возиться с молнией.
-Что? - спрашиваю я и дергаю уже мои волосы, которые зажаты ремнем моей маски. Он сидит
слишком туго и мне приходится надавить и оттянуть его.
-Ты совершенно права, мы должны последовать за ней! Она совершенно одна, полностью
беззащитна и полагается только на себя. Это очень опасно снаружи. здесь масса опасностей, и
только посмотри на небо. Погода просто ужасная, у нее нет подходящей одежды. Знаешь кем
мы будем, если с ней что-то случится? Убийцами.
-Убийцами? Почему это? Если ей нужна наша помощь, она попросила бы. Но Алина
довольно ясно сказала, что мы не должны идти с ней.Она не хочет нашей помощи. Квинн, у
нее есть знакомые здесь. Люди, которые ей важнее чем мы. Мы не ее друзья.
Когда я заканчиваю говорить, Квинн усиленно жует нижнюю губу. Он выглядит обиженным. -
Неужели ты совсем не жаждешь приключений, Беа? Так как это действительно первое
настоящее приключение, с тех пор как мы были детьми. Ты не чувствуешь себя... более
живой?
-О да, супер. Я чувствую себя такой живой. Но если мы побежим следом за этой девочкой,
скорее всего это продлится недолго. Мой кислород не вечен, - я стучу по своей бутылке.
-Ах это, у нас его достаточно. Хватит на два дня. И кроме того, она намекнула, что там куда
она направляется, кислорода достаточно. Там и пополним запасы.
-Блин, Квинн, - я готова заплакать. Лучше бы сказать ему, что мы вдвоем, только мы,
планировали это путешествие, и я надеялась, что здесь вне купола он откроется мне, а не
какой-то прибившейся девчонке. А если я откажусь идти с ним? Ну тогда я неверное, вернусь
