— Вот умора! — отхохотавшись, выговорил Бин. — Поросячий пятак! Нет, Арарн все-таки мужик что надо!
— Мировой мужик, — согласился Кай.
Внезапно замолчав, они посмотрели друг на друга.
— На замануху похоже, — проговорил наконец Кай.
— Да ну! — отмахнулся Бин. — Мы только одним глазком. Уж очень хочется! Мы тихонько, нас никто и не заметит.
— Ладно, пошли, — согласился Кай.
* * *
От скотобойни тянуло приторным запахом крови, но чем дальше Кай и Бин углублялись в заросли лопухов и чертополоха, тем явственней ощущалась гнилая вонь Дерьмовой Дыры.
— Да где ж они?.. — прошипел Бин, вытягивая шею, чтобы хоть что-то разглядеть поверх буйной чащи пыльных сорняков.
— Не шуми, — толкнул его в спину Кай.
— Да что — не шуми! Нет тут никого. Посмеялся над нами Дранк — точно! Сейчас насквозь эти кусты пройдем и как раз в Дерьмовую Дыру угодим. Надо было все же дать разок по шее этому…
Тут голос Бина сорвался на испуганный вскрик — он мотнулся куда-то вперед и влево и неожиданно исчез. Кай дернулся за ним. И, уже ощутив, что неудержимо скользит вниз по крутому склону невидимого из-за лопухов овражка, взмахнул руками, пытаясь уцепиться за что-нибудь. Ладони резанула боль от шипов чертополоха, в уши ринулся шум веток, и почва под ногами Кая брыкнулась, переворачиваясь. Он покатился неведомо куда, успев только прикрыть руками лицо, чтобы защититься от колючек.
Овражек оказался неглубоким и узким. Скорее даже, это был вовсе не овражек, а русло ручья, стекавшего когда-то в Дерьмовую Дыру. Здесь, внизу, было сыро и грязно и еще сильнее воняло.
Гадливо морщась, Кай поднялся, стряхивая с себя комья липкой грязи.
— Ну Дранк, — пробормотал он. — Гадина!.. А ты, Бин, говорил еще… — Кай замолчал, вдруг поняв, что никакого Бина рядом нет.
«Должно быть, скатился ниже», — решил он и зашлепал, с трудом вытаскивая босые ноги из грязи, по направлению склона. Через несколько шагов он заметил, что края овражка стали много ниже. Мальчишка дотянулся до толстого стебля, свисавшего над головой, схватился за него и вытянул себя наружу.
Какой-то приглушенный вскрик долетел до него.
— Да здесь я, здесь, — пробормотал Кай, узнав голос Бина. — Мог бы и подождать…
Он поднялся и, раздвигая кусты, пошел на звук. Когда со всех сторон неожиданно захрустели ветви, Кай еще ничего не понял. Неосознанным движением он схватился за рукоять меча, и тут на него навалились сразу несколько человек, раньше укрывавшиеся за широкими листьями лопухов. От тяжести Кай свалился сразу же. Это была настоящая, умело организованная засада. Нападавшие не говорили ни слова, Кай слышал только надсадное дыхание и тревожный шум крови в голове, пыль сразу запорошила ему глаза так, что он совсем не мог смотреть, а утереться никак не получалось — руки ему сразу же завернули за спину. Кто-то, больно надавив коленом в бок, вытянул из-за пояса деревянный меч. Кто-то, должно быть двое или трое, вздернули его на ноги и поволокли куда-то сквозь кусты.
— Наконец-то, — услышал Кай знакомый до боли гнусавый голос и, с трудом проморгавшись, открыл глаза. — С самого утра жду, — добавил Аскол. — А вас все нет и нет.
Он стоял, уперев руки в бока, прямо перед Каем на небольшой, видимо, совсем недавно вытоптанной лужайке. Никакого, конечно, поросячьего пятачка на его лице не было, только торжествующая ухмылка. Вся его шайка была в сборе, и даже более того… Бина, тяжело дышащего и полностью обескураженного, держали позади Аскола трое пацанов, одним из которых был паскудный Дранк, двух других Кай не знал. Его самого держали двое. Третий сидел на корточках близ Аскола и поигрывал двумя деревянными мечами. Еще парочка, только что продравшаяся через кусты, теперь, чертыхаясь, очищала одежду от колючек.
«Шестеро, — подытожил Кай. — Да еще Аскол. Семеро… Да еще эти двое — должно быть, наблюдатели. Девять…»
— Рыцари безмозглые! — хохотнул сын рыбника. — В башке — лягушачья икра!
Вокруг засмеялись.
— Чурбаки дубовые! — продолжал веселиться Аскол. — Какие ж вы рыцари, к хапунам, если вас никто не посвящал? А?.. Какие, я спрашиваю? Хреновые, вот какие! — ответил он на свой вопрос. — Ну как, братцы? Поможем ребятишкам? Дай-ка! — не глядя, протянул руку, в которую тотчас вложили один из мечей.
«Не мой, — с каким-то странным облегчением подумал Кай. — Бина…» Он вдруг поймал себя на мысли, что совсем не испытывает страха. Словно что-то сломилось в нем тогда, на кривой тропинке, залитой утренним солнцем, ведущей от дома травника к дому рыбника Харла. Что-то сломилось, растаяло и исчезло. А на его месте, питаемое суровым пламенем древних легенд Корнелия, поднялось, как поднимается весной из-под рыхлого усталого снега упругий молодой цветок, что-то совершенно новое, чему Кай еще не нашел названия.
— Поможем ребятишкам? — наступал на Кая, помахивая мечом, Аскол. — А? Чего скажете?
Кто-то что-то ответил, кто-то снова заржал — Кай этого не услышал. Он смотрел в глаза Асколу, который все подступал, подступал к нему, но никак не мог решиться поднять меч для удара. Он смотрел в его глаза, водянисто-серые, как болотная вода, и видел, что на неглубоком дне их плавал страх. И Кай понимал, откуда этот страх. Потому что в его глазах Аскол страха не видел.
— Этого на сладенькое оставим, — сплюнул Аскол и круто развернулся. — Начнем во-от с кого. Ну-ка… Покажи, что умеешь, — обратился он к Бину.
Бин дернулся, но его держали крепко.
— Ну-ка, защищайся! — приказал Аскол. — Чего дрыгаешься?
Бин тяжело дышал. Вытянув шею, он глянул в лицо Каю, с натугой сглотнул и сжал губы.
— Ничего не умеет, — делано огорчился сын рыбника. — Кроме того, что сопли на кулак мотать. Ну-ка… — Он размахнулся и, примериваясь, несильно, ударил Бина по плечу. Тот зашипел сквозь зубы. — Посвящаю тебя! — гнусаво завыл Аскол. — В рыцари Дерьмовой Дыры…
Тут пацаны захлебнулись от смеха.
— …и нарекаю… — Аскол на секунду задумался: — Бин — Коровий Блин!..
Каю показалось, что он сейчас оглохнет от взрыва хохота, ударившего в оба уха. Аскол знал, что делает. Сейчас он изобьет их при всех так, что следы будут видны еще несколько дней, а уж позорные прозвища, которые они сегодня получат, не забудутся никогда.
— Стой, не падай! — орал Аскол, лупцуя Бина его же мечом по спине, плечам и груди. — Стой прямо, Бин Коровий Блин! Нравится деревяшками махать, соплежуи? Нравится? Сейчас ты у меня помашешь, сучонок…
Пацаны хохотали, но из голоса Аскола смех уже исчез. Он бил все сильнее и сильнее. Прыщавое и мокрое лицо его раскраснелось, из распяленного рта летели нити слюны. Очередной удар пришелся Бину по уху — мальчишка выгнулся и закричал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
