— Софи Марсо? — почему-то догадался я.
— Да-да, Марсо! А такая грация, скажу я вам, мно-ого-го стоит… Порода! Без нее просто не может быть культуры русских балов! Которые мы будем устраивать здесь, в Ниигате. И на которые будут собираться уважаемые люди нашего города. Обязательно вышлю вам приглашения! Если у вас нет смокингов, могу порекомендовать очень приличный прокат.
— Но откуда же вы столько… — удивился было я, но Иосич вдруг наступил мне на ногу под столом, и я послушно заткнулся.
— Морита-сан! — громко сказал Иосич. — Давайте выпьем за успех вашего клуба, и я вам кое-что покажу!
Возражений не поступило, все снова выпили. Морита мужественно поморщился. Иосич раскатисто крякнул. Я закурил.
— Да! А вы уже слышали, что случилось с Анной-сан? — как бы вскользь поинтересовался Иосич.
— Анна-сан? — Хозяин по очереди заглянул нам в глаза. Очень быстро: сначала Иосичу, потом мне. И, опустив взгляд, покачал головой. — Да, сегодня все об этом только и говорят… По телевизору так и мелькало… Ужасно, ужасно! Кто бы мог подумать? Как жестоко и глупо! Столько крови. Такая бессмысленная смерть… А почему вы спрашиваете?
— Дело в том, что неделю назад я продал Анне-сан автомобиль.
— Вот как? И что же? — Хозяин изобразил на лице вежливый интерес и принялся разливать по третьей.
— Сейчас эта машина у меня на стоянке. По идее, я должен отправить ее в Находку ближайшим судном. Клиент все оплатил — и товар, и транспортировку. Да и получатель в России ждет, ну, вы понимаете…
— О да, разумеется! Когда все оплачено, заказ нужно выполнить, даже если клиент уже умер. Так поступают все уважаемые бизнесмены!
— Я тоже так считаю, Морита-сан. Вот только машину Анны-сан опечатала полиция. В таможне-то все документы на нее оформлены.
Морита поднял руку со стопкой и замер, задумавшись на пару секунд.
— Был бы рад вам помочь, но… не вижу проблемы! В контрактах это, кажется, называют «обстоятельством форс-мажор»? Я думаю, в такой ситуации никто не станет требовать возврата денег.
— Нет-нет, Морита-сан! Вы не так поняли, — широко улыбнулся Иосич. — Мне не нужно помощи. Мне нужен лишь небольшой совет. Все-таки вы человек опытный, в этом городе уважаемый…
— Хм… — горделиво усмехнулся хозяин. — Ну что ж, я вас слушаю!
— Понимаете, вместе с автомобилем… А точнее, с капитаном судна, которое его должно было везти… В общем, Анна-сан попросила меня передать в Россию письмо.
— Письмо? — поднял бровь Морита.
— Да. Она вручила мне конверт и сто долларов для капитана — ну, чтобы это письмо передали кому нужно. Будь то обычная ситуация — мне бы и в голову не пришло, но… — Иосич изобразил на лице активную неуверенность. — Вот уже три дня ко мне приходят из полиции. Спрашивают, насколько я был знаком с подозреваемой, не просила ли она меня о чем-нибудь необычном… Ну, вы понимаете.
— Та-ак?
— В общем, я решил заглянуть в этот конверт. А то, знаете, мало ли что. Не дай бог, я же потом крайним окажусь. Так или нет?
— Ну что ж, э-э… Пожалуй, вы действовали правильно. — Хозяин чокнулся о рюмку Иосича на столе. — Кампай!
И выпил свою до дна.
— Вот оно, это письмо, Морита-сан…
Иосич достал из папки грубо надорванный почтовый конверт с эмблемой «Аэрофлота». В конверте оказались сложенный втрое лист бумаги и новехонькая банкнота в сто долларов.
— Пожалуйста, посоветуйте, что мне со всем этим делать!
— Но я не читаю по-русски…
— Это ничего, Морита-сан. Я переведу. Тут совсем несложно.
Иосич откашлялся, выпил — и принялся с выражением декламировать по-японски то, что сам же нацарапал всего полчаса назад. Я взглянул на бумажку в его руках. По-русски это выглядело так:
1. «Екатерина», Морита-сан. Ниигата, 12 чел.
Клуб: 025-272-8179
Моб.: 090-3364-5798
(Блондинка-пианистка??)
2. «Покахонтас», Ямадзаки-сан. Айдзу (2 часа от Ниигаты),
5 чел.
Клуб:025-670-220-3140
Моб.: 070-4816-6321
3. «Стрэй Кэтс», Цутому-сан. Касивадзаки, 3 чел…
— …Ну, и еще двенадцать названий. — Иосич перевел дух, достал из кармана пачку «Парламента» и закурил.
Я взглянул на хозяина. Тот задумчиво смотрел в окно. За окном была ночь.
— Так какого совета вы от меня хотели? — очень медленно спросил он.
— Что мне делать, Морита-сан? — Иосич драматично развел руками. — Завтра я, по идее, должен передать это письмо полиции. А ведь могу и не передавать! Но как тогда? Выкидывать подобные вещи в мусор, согласитесь, неосмотрительно. У вас есть идеи? Поделитесь…
— Я думаю, что… — Морита сан прищурился, все еще глядя в окно. — Я думаю, нам лучше пройти ко мне в офис.
И мы прошли в офис.
Потайной «будуар» оказался самой банальной конторой. Два железных стола с ящиками, стеллаж с папками вдоль стен, ксерокс в углу, мусорная корзина и огромный шреддер у выхода.
Словно бы невзначай Морита остановился у шреддера, нажал какую-то кнопку. Аппарат плотоядно заурчал, на передней панели вспыхнул зеленый глазок.
— Вот! — Хозяин ласково погладил машину. — Недавно приобрел. Замечательная вещь. Не хотите опробовать? — И он выразительно посмотрел на бумагу в руках у Иосича.
— Смотря какой ценой, Морита-сан, — улыбнулся Иосич, глядя на хозяина в упор. — Смотря какой ценой…
— Смотря чего и сколько вам хочется, — с улыбкою же парировал Морита. И теперь уже глаз не отвел.
— Ну, лично мне в этой жизни уже мало чего хочется… — Иосич занес письмо над пастью шреддера. — Но вот уже пять лет подряд, Морита-сан, я ужинаю в одной и той же лапшевне. Это меня очень тронуло. Надеюсь, вы меня поймете. Пять лет подряд совершенно чужие люди кормят меня так, как мне нравится!
— Да, — хозяин задумчиво кивнул. — Я хорошо понимаю, о чем вы… Кстати, вы о какой лапшевне?
— «Тампопо». Не слыхали?
— «Тампопо»? На Фурумати? Как же, помню! Забегал туда на прошлой неделе!
— Да-да. Но вы, наверно, не в курсе… Фурумати задирает им планку, Морита-сан. Ресторанчик может загнуться. Я понимаю, что здесь свои законы, но… Мне бы этого не хотелось. Уж очень я там привык. А что получается? Сидишь себе, ешь свою рамэн, никого не трогаешь, и вдруг заходят какие-то скандалисты — ну, вы меня понимаете…
— Да что вы говорите? В «Тампопо?» Вот уж не знал… Безобразие. Бедная женщина. Одну минуточку!
Хозяин достал из кармана мобильник, набрал номер. Затем отодвинул парчу на окне и, повернувшись к нам в профиль, вгляделся в полную луну.
— Ямада?! — рявкнул он раз в пять громче, нежели разговаривал с нами. — Да, я! Кто у вас там по Фурумати?.. Дзиро? Давай его сюда!.. Дзи-тян? Да, Морита! В «Тампопо» на Фурумати заглядывал? Сегодня? Так вот, запомни: там отбой! Завтра же принеси им лимон и извинись!.. Ты слышал? Я сказал: принеси деньги, извинись и забудь об этом месте вообще! Все вопросы — сам знаешь к кому! Да, я потом сам заеду, так и передай… Ну, все понял? Чао!
Хозяин выключил трубку и легонько поклонился Иосичу. Иосич разжал пальцы над шреддером и уронил в щель машины письмо. Из раструба внизу выползла аппетитная белая лапша, покачалась раздутыми хлопьями у наших ног и застыла.
Иосич занес над щелью сто баксов.
— За сегодняшнюю выпивку, Морита-сан! А также — привет российскому капитану.
— Заметано!
Иосич сунул банкноту в шреддер. Раструб внизу выплюнул комок зеленоватой пены.
— Чек выписать? — предложил Морита.
— Не стоит! — поклонился Иосич. — Всю жизнь пью за свои.
— И это правильно! — важно кивнул хозяин.
Пока бизнесмены ритуально раскланивались, я расхаживал по офису со стаканом халявного бренди в руке, разглядывая помещение. Обычный офис на четырех работников. Ничего личного. Ящики в столах. Бумаги в папках. Дискеты в кейсах. Ручки в карандашницах. Белые стены, высокий потолок.
И лишь на одном из столов я обнаружил занятную штуковину. Стеклянный шар сантиметров пятнадцать в диаметре. Внутрь которого непостижимым образом запаяна огромная черно-белая бабочка. Хрупкие крылья с тончайшими прожилками, ниточки усиков, бисеринки-глаза — все как живое. Просто Время застыло в стекле и решило никуда больше не торопиться.
На спине у бабочки я разглядел пятно, похожее на человеческий череп. Снаружи по стеклу бежала изящная гравировка — надпись от руки по-латыни:
ACHERONTIA STYX
И по-японски:
«Мертвая голова»
Чечня, Россия, 1980.
— Что это, Морита-сан? — не выдержал я.
— A-а! Это мой старший брат, — отозвался хозяин. — Заливает в стекло что угодно. Разработал у себя на «Тойоте» специальные технологии. В прошлом году у него родился ребенок. Так отец первый локон с головы сына тоже запаял в стекло. Красиво, не правда ли?.. Бабочек этой породы в России больше не существует. Уже в начале 90-х годов их там не осталось вовсе. А эту еще в 80-м поймал для меня один русский друг… — Он театрально расхохотался, отобрал у меня шар и поднял на вытянутой руке. — Хо-хо! Возможно, у меня в руках последняя «мертвая голова» России! Кто знает?
