пока у меня есть деньги и другие пути обогащения, я такой разборчивый в средствах: хочу держать свои способности в тайне, не связываться с нечистью, пока будет хоть какая-то вероятность, что ритуал пойдет не так. Стоит пропасть хорошим вариантам, я займусь плохими. А если и с плохими ничего не выйдет, начну бегать по городу и искать, как можно заработать. Чем сильнее на тебя давит мир, тем сильнее тебе нужно вертеться, чтобы обеспечить свою жизнь и выдержать это давление.
Повозку с осликом я до опушки тянуть не стал: спрятал за холмом, в полукилометре от деревьев. Ослика распряг и стреножил, чтобы тот далеко не убрел, а пощипывал траву у повозки.
Заросший пыреем провал в пещеру я нашел быстро. Правда, пройти удалось не больше двадцати метров, прежде чем насторожилась обезьянка, а потом и я услышал шорох впереди. Похоже, монстры все же навестили эту пещеру. И вряд ли они против того, чтобы полакомиться не только гнильем, но и человеком.
Глава 4
Я долгие минуты стоял на месте, прислушиваясь.
Угуканья так и не услышал, так что надеюсь, это не обезьяны вернулись в пещеру. В то, что меня спасет Горо, остановив сородичей, не слишком-то верится.
Чем можно выгнать из пещеры падальщиков?
Можно разжечь огонь, только вот у меня нет для этого никаких инструментов — Кабал собирался буквально никак, захватив в поход веревку, кинжал и рюкзак. Что говорить — он даже найденного детеныша хотел утащить в рюкзаке, даже не задумываясь о том, что догнать и засунуть в сумку даже чужую кошку сложно, а тут — дикий зверь. Может, с яйцом это и сработало бы, но с той же обезьянкой, не будь она ранена — нет. Да и я протупил…
Можно привлечь охочих до свежего мяса хищников, чтобы те погоняли падальщиков, но решение все равно не самое мудрое. Если подумать над ним дольше пары секунд, всплывают подводные камни в виде вопросов: как подманить хищника, как убежать от хищника, как потом выгнать хищника из пещеры.
Не могу сходу припомнить всех падальщиков среди демонических зверей, но среди тех, кого все же вспомнил, нет ни одного сильного зверя. Надеюсь, тут нет существ типа земных медведей, которые пусть и хищники, но и от мяса с душком не откажутся.
Потому я прошелся по коридору, нашел обглоданную кость и аккуратно пошел на звуки, стараясь двигаться как можно бесшумнее.
Страшных зверей я заметил первым. В ответвлении тоннеля, куда я до этого не заходил, копошились возле трупа крупной обезьяны четыре жука размером с чихуа-хуа.
Все, Кабал, выдыхай. Опасность миновала: возвращайся к логову и начинай разделку.
Обезьянку пришлось оставить снаружи, не пускать в логово Короля и даже не разрешать заглядывать сюда. Не знаю, как она отреагирует на своего мертвого отца, а сталкиваться с истерикой животного не хочу. Пусть лучше сидит в коридоре возле пещеры и наблюдает за окрестностями, а в случае опасности — верещит или иначе привлекает мое внимание, чтобы мы успели сбежать.
Черт, так мне все равно придется как-то расчленять обезьяна, чтобы продать его как добычу, а с учетом этой вот ситуации с родственными узами такое будет выглядеть очень странно. Может, и впрямь продать кому информацию о местонахождении тел? Думаю, когда мои слова будут подкреплены видимым аргументом, они станут гораздо весомее.
Я вздохнул, отогнал лишние мысли и принялся за дело: срезал чешуйки возле головы змеи, а потом аккуратно принялся эту голову отрезать.
Вот сейчас началась самая трудная часть этого похода: мне пришлось сперва обезглавить змею, потом — вырезать сердце и часть чешуек, каждая из которых длиной с ладонь, весит килограмма два-три, и тянуть этот груз прочь по пещере. Сначала — до выхода, а потом и до повозки с осликом.
Когда привязал веревку к монструозным зубам змеи и волок голову по пещере, благодарил всех богов за то, что Кабал взял в поход веревку. Не будь ее, пришлось бы страдать еще сильнее: катить голову по земле, а то и попросту вырезать ценные ядовитые железы из башки, не отрезая сам трофей.
Обезьянка в стороне не осталась: пока я тянул на выход голову, подбирала камни и бросала в подернутые белесой пленкой глаза.
После этого я хотел нарезать еще чешуек, причем набрать красивых, светло-зеленых, с пуза змеи, но все пошло не по плану. Когда я постарался и действуя подобранной костью, как рычагом, перевернул обезглавленную тушку, по пищеводу из желудка змеи хлынула едкая кислота. Заполонившая пещеру вонь была ужасна. Я едва не заблевал все вокруг, после чего подхватил то, что уже вынул из монстра и бросился прочь. На сегодня, пожалуй, все. Пусть это место пока проветривается.
По итогу я ужасно вымазался в кровище, устал, измотал нервы во время разделки, постоянно ожидая нападения. Но, какой бы напряжной не была такая работа, результат того стоил. И результатом я считал не монеты, которые еще не выручил, а охреневшую рожу дядьки Пита, мимо которого бодро прошагал везущий повозку ослик. Я шел рядом с повозкой, смотрел только перед собой и держал лицо.
Если бы я посмотрел на стражника, хотя бы взгляд кинул в его сторону, это смазало бы эффект. А так, пока стоящие в очереди люди поднимали шум, орали, галдели, тыкали пальцами в сторону повозки и едва ли не дергали меня за вещи, чтобы я обратил внимание на их вопросы, я молча продвигался вперед, напустив на лицо скучающее выражение. Мол, ну голова змеи ранга кошмара, и что тут такого?
Стражники на воротах меня не остановили. Народ не стал возмущаться, что я пролез без очереди, а особо любопытные прошли через ворота со мной и шли следом за повозкой, с пылом обсуждая, где и как я мог урвать такую добычу. Обезьянка тоже привлекала внимание, кто-то обсуждал и ее.
А я все думал, каковы теперь будут отношения с местной стражей. Пит-то сегодня увидел, какого я монстра тяну в город, но не остановил, и придираться не стал. От ступора ли он растерялся и ничего мне не сделал? Или решил, что ссориться с человеком, который, измазавшись в крови по уши, взъезжает в город на повозке с головой громадной змеи — как минимум не слишком разумно?
Долго размышлять я не стал. Жаль, что не получится показать
