в одинаковых условиях, параллельно развиваются сходные черты.
И напоследок нужно отметить, что социальная организация этих двух видов не всегда идентична, между ними есть некоторые отличия. Так, например, домашние кошки рожают котят в присутствии других членов стаи, в то время как львицы удаляются для этого куда-нибудь в саванну и возвращаются назад, только когда выводок достигает возраста шести недель. Кроме того, кошки не ходят на охоту всей стаей (и слава богу! Только представьте себе полчище домашних кошек, которые подминают под себя сурков и енотов).
Но главное отличие заключается в социальной организации самцов. У львов самцы объединяются в группы, чтобы контролировать гарем самок, а иногда и несколько гаремов сразу. Члены таких коалиций часто, но не всегда, являются родственниками, которые вместе покинули родительский прайд.
Коты же, в отличие от львов, не образуют коалиций и не ограничивают себя единственной группой самок. Большинство из них гуляют сами по себе, стараясь спариваться как можно чаще.
Но вопреки всем этим отличиям, группы львов и домашних кошек поразительно похожи по своей социальной организации и при этом сильно отличаются — насколько нам это известно — от всех остальных представителей кошачьих (за исключением гепардов). В чем же причины поведенческой конвергенции кошек и львов? И почему подобная общительность не присуща другим видам кошачьих? Все дело в многообразии.
* * *
Ученые обследовали популяции свободно живущих кошек по всему миру, от улиц Бруклина до холодных антарктических островов. Они выяснили, что, в зависимости от места, плотность популяций варьируется от одной до двух тысяч трехсот особей на квадратный километр. Две тысячи триста кошек на квадратный километр — это, если хотите знать, примерно двадцать три кошки на гектар или одна кошка на участок земли площадью с баскетбольную площадку.
Причина таких колоссальных различий проста: численность кошек определяется доступностью пищи. Когда кошки живут сами по себе, без поддержки со стороны людей, им приходится добывать еду самостоятельно. Далеко не везде дичь водится в изобилии, поэтому и число кошек в таких местах невелико: требуются большие пространства, чтобы обеспечить пищей одну-единственную одичавшую кошку. На таких землях плотность популяции низкая: от одной до шести кошек на квадратный километр.
А вот острова, где нет местных хищников, бывают невероятно густо населены мелкой живностью. Морские птицы, например, часто устраивают на свободных от хищников островах свои колонии, которые порой разрастаются до огромных размеров. Если туда вдруг завозят кошек, то птицы становятся для них легкой добычей. В результате кошки процветают, их популяция растет — во всяком случае, до тех пор, пока они не съедят всех птиц.
И все же далеко не всем бездомным кошкам приходится самим добывать себе пропитание, а если и приходится, то не постоянно. Кошки, которые живут на фермах, не только ловят грызунов, но и получают подачки от фермеров (надо же как-то порадовать котеек!). Благодаря такому обильному рациону численность кошек, живущих на фермах, значительно выше, чем в колониях, где животные вынуждены полагаться лишь на собственные силы.
Но все же больше всего кошек сконцентрировано в городах, где у них есть доступ к щедрым запасам пищи благодаря заботам неравнодушных людей и наличию большого количества доступных свалок.
Старый район Нахлаот в Иерусалиме — одно из таких мест. Согласно информации из «Википедии», Нахлаот расположен «за стенами Старого города» и «известен своими узкими извилистыми улочками, домами в старинном стиле, внутренними двориками и множеством маленьких синагог». Сообщается также, что в одно время синагог здесь насчитывалось больше, чем где бы то ни было еще: почти 300 на те несколько кварталов, из которых состоит район. Но в интернет-энциклопедии ни слова не говорится о другом, не менее важном поводе для гордости: в этом районе зафиксирована самая высокая в мире плотность популяции кошек.
Нам стало известно об этом благодаря израильской аспирантке Веред Мирмович. Проведя детство в израильском кибуце, где практиковалось коллективное воспитание детей, а не жизнь в семье с родителями, Мирмович впоследствии заинтересовалась проблемой эволюции социальных систем. В начале 1980-х годов, когда она училась в университете, единственным доступным для нее жильем стала квартира в цокольном этаже (или так называемом английском подвале) в районе Нахлаот. Из расположенного на уровне тротуара окна перед ней открывался отличный вид на мусорный контейнер на противоположной стороне улицы (если только обзор не загораживала припаркованная рядом с домом машина). День за днем она наблюдала, как кошки взаимодействуют друг с другом, питаясь мусорными отбросами.
Постепенно она стала различать кошек по внешнему виду и заметила, что они тоже узнают членов своей стаи, мирно уживаются друг с другом и враждебно относятся к чужакам. Наблюдения Мирмович противоречили общему представлению о кошках как об одиночках, поэтому она загорелась идеей посвятить этой теме свою научную диссертацию.
Гуляя по району, Мирмович быстро выяснила, что кошки питались главным образом из мусорных баков: либо из тех, которые люди выкатывали на обочину к приезду мусоровоза, либо из более крупных контейнеров. Но в Нахлаоте мусорные баки стояли не в каждом дворе. В небольшом по размеру районе было девять контейнерных площадок. Каждый вечер, обычно после ужина, жители выносили мусор на ближайшую помойку. А там их уже поджидали кошки: от трех до пяти на каждый бак, по десятку на один контейнер.
Самой легкой добычей становились объедки повкуснее, которые люди кидали прямо на землю или оставляли в пакетах рядом с контейнером. Но даже мусор, брошенный внутрь, быстро растаскивали, если крышку не закрывали или если бак оказывался переполнен.
Закрытые контейнеры — случай посложнее. И все же один из котов научился открывать крышку и пролезать внутрь. Но кому захочется обедать в закрытом мусорном баке? Поэтому кот подпрыгивал, ударялся о крышку и открывал ее, запуская внутрь своих сородичей. Они сидели и ждали, когда он в очередной раз сотворит чудо, но никто из них так и не научился его трюку.
Все это изобилие обеспечивало едой такую большую популяцию кошек, что запомнить каждую из них по отдельности было задачей не из легких. Но для того, чтобы изучать взаимоотношения в стае кошек, нужно уметь отличать их друг от друга. Поэтому Мирмович взяла у сестры фотоаппарат, отсняла всех кошек в округе и стала носить с собой альбом с этими снимками. Скоро она уже узнавала каждую из них.
