Но во Франции малая рождаемость совпадает, как мы уже говорили, с наибольшей иммиграцией иностранцев. Именно ею и объясняется, по наблюдениям Жоли в Сетте и Марселе, высокая преступность этих мест, подвергающихся постоянной иммиграции генуэзцев и калабрийцев.
Другая разница в преступности населения данной местности зависит от того, какой элемент является преобладающим в ее населении: мастеровые отличаются, как известно, плодовитостью, чего совсем нельзя сказать про крестьянское население. Вследствие этого в местностях, где сильно развит рабочий элемент, как, например, в департаменте Нижняя Сена, в департаментах Нор и в Па-де-Кале, наблюдается также, сравнительно с департаментами Шер и Эндр, значительно большее число преступлений.
Но, в общем, всюду преобладает антагонизм между количеством преступлений и рождений, так что в Париже, в части Шампани и Нормандии и во всех средиземных департаментах, кроме Гарского, при резком падении рождаемости среди населения наблюдается значительное повышение преступности.
По словам Ги, департамент Тарн и Гаронна, очень бедный и изолированный, характеризуется сравнительно менее интенсивной преступностью, несмотря на рост населения в нем, между тем как в богатых и плодородных департаментах замечается, наоборот, быстрое уменьшение населения и увеличение числа преступлений при постоянном увеличении иммиграции.
Напротив, в Бретани, в департаментах Шер, Сена, Дром, Вьенна и Вандея наблюдается очень много законных рождений и ранних браков, но мало преступлений.
Зависит это здесь не столько от рождаемости, сколько от иммиграции. Значение последней подтверждается обратным явлением, имеющим место в Италии, где – как уже замечено – ее вовсе нет, но где зато происходит довольно сильная эмиграция, достигающая 193 человек в год на каждые 100 тысяч населения.
Изучая по новейшим данным Боско влияние эмиграции на количество убийств в Соединенных Штатах в 1889 году, мы убеждаемся, что из содержавшихся в тюрьме за убийство приходилось на 1 миллион населения местных уроженцев 95, а иностранцев – 138, причем последние распределялись по своему происхождению следующим образом:
В Италии максимум рождений почти всегда наблюдается в тех провинциях, которые более всего известны своей преступностью и бедностью: так, ежегодное число рождений в Южной Италии и на островах за период времени с 1876 по 1888 год определено в среднем в 40 душ на каждую 1 тысячу человек населения, между тем как в остальной Италии число это равно только 36.
Точно так же и на острове Сицилия максимум рождений наблюдается в четырех провинциях, отличающихся наибольшей пропорцией [16] убийств. Но здесь приходится считаться еще и с другой причиной, именно с повышенным, благодаря жаркому климату, половым инстинктом.
Результаты сильной рождаемости в Южной Италии парализуются огромной смертностью и значительной эмиграцией, имеющими здесь место. Вот почему при исследовании, предпринятом в 1881 году, ни в одной семье не оказывалось в среднем более 4,10 человек в Сицилии и 4,5 в Базиликате, в то время как в Тоскане число их было равно 4,92, а в Венето – даже 5,17.
Сравнивая затем европейские страны с максимальной рождаемостью (1876–1890), а именно:
мы находим параллелизм между рождаемостью и убийствами только в Италии и Венгрии в полную противоположность Англии и Германии, где рядом с огромной рождаемостью наблюдается ничтожное количество убийств.
Из стран с минимальной рождаемостью незначительное количество убийств наблюдается в одной только Ирландии.
В Италии, Англии и Германии высокой рождаемости соответствует значительная пропорция краж, чего нельзя сказать о Венгрии и Швейцарии.
4. Городское и деревенское население. Влияние плотности населения на преступность подтверждается на жителях городов и деревень, и наиболее обстоятельные исследования в этом направлении принадлежат Файе, Соке и Лакассаню.
По их наблюдениям, число осужденных было больше среди деревенского населения, чем среди городского, в период с 1843 по 1856 год, но с 1863 года начинает преобладать в этом отношении последнее [17] .
Деревенское население так сильно эмигрирует в города, что составляет в них пятую часть всего населения, а так как эмигрирует преимущественно лучшая и наиболее интеллигентная часть его, то результат этого сказывается в падении деревни. Положение дела усугубляется еще вредным и порочным влиянием на деревенское население возвращающихся обратно из города индивидов.
В общем, количество осужденных за преступления против собственности уменьшилось в деревне на две трети, а в городах – на половину, так что
Деревенское население превосходило городское по числу осужденных за преступления против личности в течение 1823–1878 годов, но с 1859 года оно начало заметно уступать ему в этом отношении. Так, во Франции было совершено таких преступлений:
Соке доказывает, что в более отдаленные времена, в период с 1846 по 1850 год, деревенское население превосходило городское количеством осужденных за убийство почти втрое (20 и 7,6 %), но в позднейшие годы – в 1876–1880 годах – только вдвое: 63 и 31 %. Таким образом, оказывается, что в деревнях преступность этого рода уменьшилась, а в городах, наоборот, увеличилась почти на одну треть. Осужденные за предумышленное убийство составляли:
то есть количество этих убийств в последнее время уменьшилось как в городах, так и в деревнях. По числу покушений на честь взрослых женщин крестьяне превосходят горожан, по-видимому, вследствие отсутствия в деревнях домов терпимости. Так, крестьянское и городское население дали в этом отношении следующие цифры:
причем преступления этого рода, очевидно, уменьшаются среди первых и, напротив, увеличиваются среди вторых. Что касается покушений на целомудрие детей, то:
что объясняется большей праздностью и злоупотреблением спиртными напитками среди деревенского населения. Далее, горожане превосходят крестьян вдвое или даже втрое по числу выкидышей, но уступают им по количеству отцеубийств, очевидно, потому, что в городе легче найти соучастников в преступлении и труднее попасться. Осужденные за выкидыши составляли во Франции на 1 миллион населения:
Кривая преступлений против собственности доказывает, что экономические кризисы сильнее отражаются на деревнях, чем на городах.
Хлебные урожаи сильно влияют только на население деревень, в которых число осужденных в урожайные годы заметно увеличивается, но мало или даже вовсе не отражаются на городском населении.
Итак, город и деревня имеют каждый свою специфическую преступность: деревенские преступления отличаются дикостью и жестокостью, а мотивами их являются преимущественно месть, жадность, удовлетворение животного чувства. В городах преобладающими причинами преступлений являются праздность, лень, мошенничество и чувственность.
Особенно резко бросается в глаза высокий процент преступлений против собственности и относительно незначительное количество правовых преступлений среди населения собственно столиц.
Во Франции, например, Сенский департамент по числу убийств уступает (19,9 на 1 миллион жителей) окружающим департаментам Сена и Уаза (24,3), Уаза (25,8). Еще меньше пропорция наблюдаемых здесь детоубийств. Что же касается краж и растления детей, то эти преступления достигают огромных цифр.
В Италии крупные центры, такие как Турин, Венеция, Генуя, Неаполь, Палермо, Болонья и Рим, превосходят соседние провинции по числу преступлений против общественного порядка и нравственности. Что же касается убийств, то первое место по числу их занимает Рим и отчасти Турин по причинам, о которых мы скажем впоследствии; во всех же других крупных городах количество их постоянно падает.
В Вене насчитывается 10,6 убийств на 1 миллион населения, а в остальной Австрии – 25, но зато число краж в ней – 116, а в провинции – 113.
В Берлине преступления против собственности, кражи, мошенничество и бродяжничество заметно уменьшились с 1818 по 1878 год, несмотря на громадный рост населения, между тем как преступления против личности за это время увеличились, исключая 1870 год. Но число их в столице Пруссии все-таки меньше (11,6 на 1 миллион жителей), чем в провинции (в Бреславле – 18,2; в Магдебурге – 12; в Констанце —16). По числу краж Берлин оставляет далеко позади себя все другие прусские города.
Еще более поразительные цифры наблюдаются в Англии. На каждые 100 тысяч населения приходится 3–4 подозрительных дома в Лондоне, 3,9 – в провинции и 18 – в других городах Англии.
Глава 6
...
Питание. – Неурожаи. – Цены на хлеб
1. Факторами, значительно ослабляющими и даже уничтожающими влияние климата на преступления, являются плотность населения и условия питания его.
