— Ты не врешь? — Он даже не старался взять себя в руки, поднял специальные ножницы и смотрел на меня во все глаза — такого же светло-зеленого цвета, как и у Богдана.
— Да, — пожала я плечами и все же поторопила мужчину: — Можете быстрее снять эту штуковину? Нам сегодня диван должны привезти, мне нужно встретить.
— Вам? Диван? Ты — встретить? — Олег захохотал и все же избавил меня от лангетки. — Вот же гаденыш, — добавил он уже тогда, когда я соскочила с кушетки и попыталась покрутить рукой. Получалось. Как-то вяло, но все же получалось, и даже почти без боли.
— Вот и мне он ничего не объяснил. Только не спрашивайте, почему я согласилась, ладно?
— Да ради бога, — Олег улыбнулся и прищурился, — если вы за две недели не убили друг друга, то дальше это может стать еще интереснее.
— Ему не выгодно меня убивать, иначе останется без ремонта. Спасибо, — кивнула мужчине и выбежала из кабинета.
Я ему все еще не вернула деньги, ждала Богдана, а потому чувствовала себя чересчур неловко рядом с врачом. Да и информации он мне не выдал никакой. Что было странно.
— Земля! Земля! — раздалось в трубке телефона, и я вздрогнула. Слишком глубоко задумалась.
— Прекрати кричать.
— Что сказал Олег?
— Ничего! — рыкнула, еле сдерживаясь. — Он даже не знает, что мы расписались. Зачем ты на мне женился? — прокричала и тут же поймала на себе взгляд молоденькой девушки, на вид девятиклассницы. Она выпучила огромные голубые глаза и смотрела на меня как на полоумную.
Действительно. Наверное, именно так я и выглядела, задавая такие вопросы у московского метрополитена. Я улыбнулась девчонке и пожала плечами. Мол, дура не я, а мой муж. Ага. Так она мне и поверила, сморщила нос и обогнула меня по широкой дуге. Наверное, побоялась заразиться сумасшествием.
— Черт, Рори, вообще-то, я спрашивал про руку. Что Олег сказал про руку?
— Не переводи тему, Залесский. Напомню, что я согласилась быть кухаркой, но не прорабом. И спать в одной кровати с тобой я тоже не соглашалась, — зашипела приглушенно, но все равно услышала что-то похожее на писк, обернулась и заметила, что девчонка никуда не ушла, а стояла с пунцовыми щеками и продолжала подслушивать чужие разборки. — Иди лучше «Дом-2» посмотри, — шикнула я на нее.
— Что? Ты что, начала смотреть эту дрянь? Потому такая злая? Стоп, Рыжик, а его что, все еще показывают? Я помню, когда был маленьким, мама смотрела.
— Замолчи! — глубоко вздохнула, прикрыла глаза, сосчитала до трех — большего запаса времени у меня не было. — Ты сегодня опять до ночи будешь своими сомнительными делами заниматься?
Почему сомнительными? Так потому, что он нигде не работал. Теперь я это знала точно. Не работал, непонятно откуда брал деньги и вечно где-то пропадал.
— Да вообще-то я дома. Сейчас вот расписался за получение нашего дивана. Только ты не думай, что я переберусь спать на него. Если ты сама хочешь, то… Пожалуйста.
— Ар-р-р… — практически по-звериному зарычала я и сбросила вызов. И так каждый наш разговор. Богдан мог заболтать кого угодно, говоря обо всем, но только не по делу. Правда, сейчас главное я все же поняла: он встретил диван, а я не успела.
Спрятала телефон в карман, еще раз покрутила запястьем и спустилась в метро, а уже в вагоне поезда наткнулась взглядом на ту самую старшеклассницу, которая, совершенно не стесняясь, наблюдала за мной.
Выйдя из вагона метро, я нисколечко не удивилась, что девчонка выбежала за мной. Думала, она начнет приставать с разговорами или чем-то еще, но она, напротив, обогнала меня и поднялась наверх. Я отмахнулась, решив, что это всего лишь совпадение, и тоже поспешила к эскалатору.
В квартире было тихо, я кинула ключи на коробки, которые выполняли функцию тумбы, и, не разуваясь, прошла в недавно появившуюся гостиную.
Богдан спал. На новом диване. В кедах.
— Ну ладно я по полу хожу обутая, он грязный, но ты! На новом диване, в обуви. А ну, вставай! — Я подошла к Залесскому и стукнула его по бедру, на что мужчина резко выкинул руку, схватил меня и потянул на себя, уронив на диван.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Попалась! — рассмеялся Богдан, — Я тебя больше не боюсь, Рори, ты теперь без утяжеления в виде гипса.
— Расскажи это своему носу, он пострадал и без гипса, — пробухтела я, но вырываться перестала, просто перекатилась с Залесского и легла на спину рядом. — Что дальше? — спросила, тяжело выдохнув.
— А что дальше? Ты же вроде уже всю мебель заказала.
— Я не об этом. Давай хоть раз поговорим серьезно. — Я смотрела на молочный глянцевый потолок и видела в нем наше отражение. Богдан повернул голову в мою сторону и какое-то время молчал.
— Окей, давай серьезно. Ты когда-нибудь пыталась их сосчитать? — протянул он задумчиво и дотронулся пальцем до моей скулы. — Их же, наверное, миллион.
— Это несерьезная тема, Бо. И нет, я никогда даже не думала, что их можно сосчитать.
Конопушек у меня была тьма. И я скорее мечтала от них избавиться, чем любоваться ими и пересчитывать.
— Да все нормально дальше будет. Олег уже знает. Я позвонил ему, пригласил вечером в ресторан. Посидим по-семейному, так сказать. А через месяц прилетит мама, и брату придется встать на мою сторону.
— Так и не расскажешь?
— Я планирую вывести часть капиталов из бизнеса отца, очень большую часть капиталов.
— А при чем тут мать, если бизнес отца?
— Нашего с Олегом отца нет в живых.
— А Руслан… он?
— Да, у Руслана другой отец, потому-то и наследник он. А то, что досталось нам с Олегом от нашего бати, это лишь большие проблемы.
— Долги?
— Не в этом дело, Рори. Просто моего отца убили. И в этом замешаны серьезные люди. Хоть и прошло уже больше двадцати лет, все равно ничего хорошего.
— Сколько? — Я приподнялась на локтях и округлила глаза. — То есть ты совсем не знал своего отца?
— Слушай, Рыжик, — Богдан улыбнулся, — тебе точно нужно тренировать свою внимательность. Ты же знаешь, что Рус младше меня всего на пару лет. А отцы у нас разные, зна-а-ачит… — Он посмотрел на меня как на дурочку и взмахнул ладонью, словно помогая моему мыслительному процессу.
— Иди ты! Ваша мама вполне могла уйти от вашего папы к другому. Для того чтобы поменять мужа, не обязательно быть вдовой.
— Че-е-е-ерт, — усмехнулся Богдан и рассмеялся, — а ты права. Ладно, пойдем лучше.
— Куда?
— Надо тебя приодеть к вечеру.
— Не надо меня приодевать! — Я плюхнулась обратно на диван и, отвернувшись, сложила руки на груди.
Я и так старалась. Старалась выглядеть лучше. Надевала только самые модные и красивые вещи, которые у меня были. Да, не дорогущие бренды. Но и не ширпотреб с рынка.
— Там будет Женя. Я понимаю, что ее трудно затмить, — мечтательно протянул он, — но нам нужно постараться.
— Что-о-о? — Я обернулась и во все глаза уставилась на Залесского. — Тебе что, нравится жена брата?
— Рыжик, я, конечно, идиот. Ну-у, — парень приподнялся с дивана и пожал плечами, — иногда случается. Но все же не настолько. Вставай, пойдем.
И я встала, а затем пошла следом, как овца на заклание. На стоянке я с трудом забралась в большой черный внедорожник. От милой желтой спортивки Богдан избавился практически сразу, сказал, что машина принадлежала другу и он лишь брал ее покататься. Я не знала, врал он или нет, ведь никак не могла понять, когда он был настоящим, а когда нет. Да и был ли он вообще настоящим со мной?
Поход по магазинам превратился в сущий ад. И если в первом отделе, где Богдан помог мне выбрать мятный летний брючный костюм, от которого я была в восторге, я еще чувствовала себя принцессой или героиней «Красотки», то, когда Залесский привел меня в магазин с сумками и в принудительном порядке купил одну из них, я ощутила себя самой настоящей букашкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Маленькая аккуратная светло-бирюзовая сумочка Луи Виттон стоила сто шестьдесят одну тысячу рублей и была далеко не самой дорогой, скорее одной из самых дешевых. Стоило только мне увидеть ценник, как меня пробила нервная дрожь, я пыталась утащить Богдана, но он не слушал. Лишь коротко рявкнул, что Женя в первую очередь обратит внимание на туфли и сумку. А после повел в магазин с обувью. Там я специально не смотрела на ценники, находясь в каком-то аморфном состоянии. Сказали мерить? Мерила. Сказали встать и походить? Встала-походила.
