Рейтинговые книги
Читем онлайн В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945 - Вальтер Варлимонт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 194

17 сентября во второй половине дня русский военный атташе в Берлине появился в сопровождении адмирала Канариса в отделе «Л» на Бендлерштрассе, чтобы получить от меня информацию относительно целей наступления и передвижений, осуществляемых германскими войсками в Польше. Это был полковник, одетый в коричневый военный китель, и он прослушал мою информацию с каменным лицом, не произнеся ни слова. Наша встреча имела важное продолжение. На следующее утро Йодль рассказал мне по телефону, что прошлой ночью Сталин сам позвонил из Москвы Риббентропу и сурово его упрекал за то, что, согласно сообщению русского военного атташе, немецкие войска намереваются занять нефтяное месторождение Дрогобыч в Южной Польше. Это, сказал он, нарушение демаркационной линии, установленной в секретном приложении к договору от 23 августа. Зная о нашей нехватке нефти, но не ведая об этом договоре, во время встречи с военным атташе я особо подчеркнул нашу заинтересованность в этой территории. Итак, я почувствовал, что стану первым жертвенным барашком, возложенным на алтарь столь сомнительной русско-германской дружбы. Но потом я узнал от Йодля, что, когда Риббентроп протестовал против военного вмешательства и нарушения его политических планов, Гитлер набросился на министерство иностранных дел и выгнал его со словами: «Когда во время войны дипломаты делают ошибки, их всегда ставят в вину солдатам». Дело было закрыто без всяких дальнейших последствий. Но, как зачастую случалось и позднее, никто не сделал из этого очевидного вывода о необходимости реального сотрудничества между министерством иностранных дел и высшим командованием, хотя оба подчинялись Гитлеру, а министр иностранных дел постоянно находился рядом. Риббентроп, Гиммлер и Ламмерс, начальник рейхсканцелярии, постоянно сопровождали Гитлера и считались частью ставки фюрера; у них был свой собственный поезд с кодовым названием «Генрих».

Самым ярким показателем реального положения, сложившегося на высшем уровне германского командования, является, однако, гораздо более важное событие того периода, причем событие именно в военной сфере, а именно решение Гитлера расширить военные действия путем нападения в ближайшее время на Запад. Быстрый успех, последовавший весной 1940 года, казалось, подтвердил на какое-то время правоту Гитлера; этот успех и катастрофа в итоге делают почти невозможным точно описать впечатление, которое произвело практически на всех офицеров высших штабов известие о планах Гитлера. Объявление о вступлении в войну западных держав 3 сентября стало шоком для старших офицеров, которые помнили Первую мировую войну и знали, что в 1939 году германские вооруженные силы не были готовы к такой войне. Но теперь оба противника в течение нескольких недель заняли укрепления по обе стороны франко-германской границы и залегли напротив друг друга практически в полном бездействии. Едва ли стоит удивляться, что наряду с быстрым устранением Польши как политического и военного фактора это рождало надежду, что такой войне удастся положить конец с помощью каких-то политических средств до того, как центр Западной Европы второй раз за четверть столетия окажется в руинах и понесет ужасающие людские и материальные потери. В крайнем случае, думали многие, можно держать на западе прочную оборону, которую вскоре станут обеспечивать основные силы германской армии; промышленные товары и продовольствие можно свободно завозить из восточных стран, и Запад в конце концов будет готов заключить мир. Штаб сухопутных сил уже издал первые инструкции о переходе основной части своих войск к обороне.

Никто не может точно сказать, в какой день Верховный главнокомандующий пришел к решению начать наступление на западе или что заставило его пойти на этот шаг. Известно одно: это решение больше всех затрагивало главнокомандующего сухопутными войсками, тем не менее, когда Браухич появился в спецпоезде 9, а затем 12 сентября и провел первый раз с Гитлером не меньше двух часов, тот ни словом не обмолвился о своих намерениях. После этого совещания Браухич спросил Вормана, есть ли у Гитлера какие-то мысли о нападении на Запад. Получив от Вормана отрицательный ответ, Браухич добавил: «Вы знаете, что мы не сможем сделать это; мы не можем атаковать линию Мажино. Вы должны сразу же дать мне знать, если идеи такого рода возникнут даже в ходе беседы». Ясно и то, что накануне принятия этого решения не проводилось консультаций ни с одним старшим офицером, хотя оно означало ни больше ни меньше как начало Второй мировой войны. Второй раз я побывал в ставке 20 сентября (к тому времени офицеры перебрались из спецсостава в отель «Казино» в Сопоте). Кейтель был просто ошеломлен и рассказал мне об этой новости, серьезнейшим образом предупредив, что все должно держаться в тайне и намерение Гитлера следует рассматривать как совершенно секретное. Даже ему, главкому ОКВ и «единственному советнику по делам вермахта», Гитлер ничего не сказал, и Кейтель узнал обо всем от адъютантов фюрера! Поэтому Кейтель полагал, что у него не было возможности открыто высказать свои возражения. Что касается меня, то я сразу же решил выступить против этого решения Гитлера, и сделать это не через главкома ОКВ, не через Йодля, который снова, как моллюск, захлопнул створки своей раковины, а действуя вместе с Генеральным штабом сухопутных войск. У них не могло быть более важного долга, чем спасти народ и страну от новой мировой войны. Генеральный штаб армии казался на тот момент единственным доступным каналом; на кого выходить, тоже было ясно, потому что из моего регулярного общения с заместителем начальника этого штаба я знал, что генерал фон Штюльпнагель получил от своего главнокомандующего задание подготовить оценку его (главнокомандующего) концепции войны на Западе – войны оборонительной, которая при необходимости может тянуться годы. Генерал фон Штюльп-нагель выискивал всяческие аргументы в пользу этого тезиса. Однако моя попытка не принесла ожидаемых результатов[35]. До 27 сентября штаб армии, казалось, не обращал внимания на мою информацию. Во всяком случае, примерно в это же время они опять выясняли у генерала фон Вормана, нет ли у Гитлера планов нападения, и вполне удовлетворились его категорическим «нет».

27 сентября, на следующий день после возвращения в Берлин, Гитлер собрал в новой рейхсканцелярии главнокомандующих сухопутными, военно-морскими и военно-воздушными силами, пригласив и нас с Кейтелем, и сообщил о своих намерениях. Все, включая даже Геринга, были просто ошеломлены. Никто из них явно не читал или, по крайней мере, не уловил суть фразы в только что вышедшей директиве № 4: «Необходимо обеспечить готовность в любой момент перейти к наступательным действиям». У Гитлера был клочок бумаги, на котором он написал несколько ключевых слов, чтобы не забыть обоснования своего решения и общие указания по поводу боевых действий, которые он хотел нам дать. Закончив говорить, он тут же в кабинете выбросил эту бумажку в камин; никто не высказал ни слова против.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 194
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945 - Вальтер Варлимонт бесплатно.
Похожие на В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945 - Вальтер Варлимонт книги

Оставить комментарий