Приказ о том, что ОКХ должно находиться в непосредственной близости от ставки фюрера, очевидно, содержал в себе более серьезный подтекст. Это ясно из того, что Кейтель решил передать этот приказ лично, надеясь, что требования Гитлера будут приняты с гневом. Неожиданно он не встретил никакого сопротивления. Понятно, что Гитлеру хотелось держать сухопутные войска в узде, но Гальдер, вероятно, думал, что географическая близость дает армии больше шансов оказывать решающее влияние на ход операций и ведение войны в целом и в то же время освобождает ее от опеки ОКВ. А вышло-то все по-другому!
Вопрос о создании полевой штаб-квартиры был окончательно решен, когда Йодль отдал распоряжение начальнику связи, чтобы группа бункеров под кодовым названием Фельценнест и соседняя группа Форстерей должны быть готовы к 11 марта 1940 года[37].
Глава 2
Взгляд изнутри
По возвращении с восточной границы Гитлер отправился на прежнее место в рейхсканцелярию в Берлине и покидал ее лишь иногда для поездок в Берхтесгаден и с рождественским визитом в ряд частей ваффен-СС[38] на Западном фронте. Во время этих поездок сопровождающим военным персоналом были его помощники; однако в спецпоезде у него вошло в привычку тесно работать с двумя высшими офицерами ОКВ, и такой порядок сохранился в Берлине. По его распоряжению на первом этаже старой рейхсканцелярии два кабинета отдали в распоряжение Кейтеля и Йодля; эти кабинеты примыкали к залу заседаний парламента, который использовался в качестве картографического кабинета и для инструктивных совещаний. Это означало, хотя едва ли оба генерала так представляли себе ситуацию, что отныне они вошли в состав домашнего воинства Гитлера, а также так называемого близкого окружения. Генерал Йодль, во всяком случае, завтракал обычно в компании, в которой можно было встретить множество «великих особ» Третьего рейха.
На первый взгляд может показаться, что «новый порядок» не имел существенного значения, но на самом деле он, безусловно, исходил из безошибочной природной способности Гитлера разобщать власть, и в очень большой степени это определило всю последующую «структуру» ставки со всеми ее трениями и разногласиями. Самое главное с точки зрения армии заключалось в том, что этот порядок открыл путь тем «безответственным закулисным влияниям», которым, как заявлял генерал Бек в ходе прошлых дискуссий по созданию ставки, «нет места в структуре командования и руководства во время войны». Весьма показательными были ежедневные доклады обстановки, по-прежнему устраиваемые Гитлером, как и во время Польской кампании. По сути дела, подавляющее большинство обсуждаемых вопросов касалось сухопутных войск, тем не менее представитель Генерального штаба сухопутных сил на них не присутствовал. Единственно, кто принимал в них участие, – так это представители «домашнего войска» – Кейтель, Йодль и помощники, а также обычно личный офицер связи Геринга генерал Боденшатц. Армейского же офицера связи исключили из этого круга, по наущению Йодля, за ненадобностью. Начальника отдела «Л» и его офицеров обычно не приглашали, даже если они только что вернулись с фронта или еще откуда-то, куда их отправляли по спецзаданию[39]. Незадолго до этого генерал Йодль пробился в основные докладчики. Он удачно подошел как по складу характера, так и по воспитанию для роли помощника Верховного главнокомандующего и таким способом поставил себя на один уровень со своим начальником, главкомом ОКВ, и зачастую действовал в обход него. Кейтель, видимо, смирился с тем, что не надо вообще ничего говорить, достаточно выражать горячую поддержку идеям Гитлера. Часть доклада по текущим событиям Йодль поручал двум штабным офицерам, назначенным ему в помощники. Помощники же Гитлера отныне ограничились ролью слушателей – тоже по указанию Йодля.
Доклады базировались большей частью на донесениях и разведывательных данных, за сбор которых отвечал отдел «Л», получавший их от трех видов вооруженных сил. Естественно, доклады касались в первую очередь событий и изменений обстановки на текущий день, и в них не затрагивались такие более отдаленные задачи, на которые при нормальном личном контакте с войсками обращают внимание командиры на любом уровне. Однако это не смущало ни Гитлера, ни генералов ОКВ, вечно крутившихся около него. Они спокойно продолжали разрабатывать свои идеи и выносить решения на абсолютно неверной основе и постоянно ставили главнокомандующего сухопутными войсками перед лицом заранее сложившихся замыслов, иногда даже уже свершившихся фактов.
Такой порядок порождал еще одну столь же серьезную опасность. Главком ОКВ и начальник штаба оперативного руководства ОКВ полностью подпали под влияние Гитлера и одновременно все больше и больше отдалялись от размышлений о вермахте в целом и своем родном виде вооруженных сил, а именно – о сухопутных войсках. И это люди, которые после ухода Бломберга мучительно боролись за объединенное командование вермахта; между тем ныне их действия стали главным фактором в разрушении его единства.
Трения и неудачи внутри штаба оперативного руководства ОКВ
Источник разногласий находился внутри собственного штаба Йодля. Как только он вернулся в Берлин, я попросил о новом назначении. Хотя мы знали друг друга не больше, чем прежде, в ходе Польской кампании у меня усилилось впечатление, что нам не ужиться. Однако были и другие причины, по которым мне хотелось уйти. Во-первых, в то время, как большинство старших офицеров получали более ответственные посты, я понял, что меня понизили, как никогда. Само по себе это не было бы достаточно веской причиной в военное время, но на основании предшествующего опыта, видя, как рассматривает мою должность и как использует меня Йодль, я понял, что настоящей работы для меня, полковника Генерального штаба, рядом с Йодлем не будет. Поэтому я заявил, что новое назначение, возможно, устроит всех. Я мог упирать на то, что в конце сентября дал возможность большинству офицеров, назначенных в мой отдел, продвинуться по службе.
Генерал Йодль по своей привычке не дал мне определенного ответа, а мое отвращение к атмосфере, царящей в верховной ставке, тем временем росло по мере того, как все яснее становилось, что это за структура на самом деле. Йодль еще в 1938 году охарактеризовал положение ОКВ по отношению к Гитлеру, назвав его «действующим штабом» фюрера. Ныне, войдя в состав близкого окружения, он понимал под этим те подразделения отдела «Л», которые он обычно привлекал в помощь для повседневной штабной работы. В результате распад отдела, где на непостоянной основе служили лишь двенадцать – пятнадцать офицеров, продолжился, когда состоялся переезд на полевую штаб-квартиру. Сравним это с тем, что перед самой войной штат мирного времени одного только Генерального штаба сухопутных сил включал двенадцать отделов под началом пяти заместителей начальника штаба. Штат военного времени составлял около тысячи офицеров[40].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
