– Уж не думаешь ли ты, что мы хотим тебя обокрасть? – зло спросил Сивко.
– А чего вы тогда от меня хотите? Чего?!
– Это ты от нас чего-то хочешь, – негромко сказал Таранов.
– Я пригласил вас в гости. А вы чем ответили на мое гостеприимство? Воспользовались моментом, да?
– Нам всем надо успокоиться, – устало сказала Елизавета Петровна. – Успокоиться и подумать.
– Некогда думать, – резко сказал Воронов. – Надо ее найти. Эту женщину.
– Постойте, господа, – сообразил вдруг Таранов. – Но если в замок проник посторонний… Если его, то есть ее, нет на территории, которую, я не сомневаюсь, за несколько часов уже обшарили… Это значит… Значит, она сейчас в замке!
При этих словах Зигмунд вздрогнул.
– Да, это так, – кивнул Воронов. – Эта женщина в замке.
– Вот вам и убийца, господа! – с энтузиазмом сказала Елизавета Петровна. – Вот вам и решение проблемы! Никто из нас ее не убивал!
– А ведь верно! – заволновался Сивко. – Нам-то это зачем? А вот тому, кто, крадучись, ночью приходит в дом…
– Мы ее поймаем и сдадим полиции, – произнес Таранов. – И проблема решена, господа.
– Я извиняюсь, – вмешался начальник охраны. – Вы о чем говорите-то? О каком трупе?
– Одна из моих гостей задушена ночью у себя в спальне, – сухо сообщил Воронов.
– Так дозвольте, Дмитрий Александрович, полицию вызвать.
– Не надо, – поморщился хозяин замка. – Погоди с полицией. Это всегда успеется. Перекройте все ходы и выходы, будьте бдительны. И спустите собак. Хотя… Какой от них толк?
– Собаки нормальные, – заволновался начальник охраны. – Я лично…
– Все, иди, – оборвал его хозяин. – Когда надо будет, я тебя позову.
– Есть!
Как только дверь за начальником охраны закрылась, Воронов спросил у гостей:
– Как вы думаете, кто бы это мог быть, господа? Я имею в виду женщину, тайно проникшую сюда ночью для того, чтобы задушить Бейлис.
– Как кто? – сказал Таранов. – Наследница!
– Наследница? – переглянулись Сивко и Елизавета Петровна.
– Конечно! Вспомните завещание Льва Абрамовича! У него три дочери от первого брака. А он все отписал второй жене и ее сыну. Который, мол, неизвестно от кого рожден. Ведь к тому моменту Льву Абрамовичу перевалило за семьдесят!
– Это надо обсудить, – взволнованно сказала Елизавета Петровна и покосилась на Зигмунда. – Но не на лестнице же?
– Лиза права, – поддержал ее Воронов. – Пройдемте ко мне в кабинет.
– Но надо ж ее ловить! – закричал Таранов. – Какой толк обсуждать, кто бы это мог быть? Убийца, вот что главное! Поймать и…
– Замок огромен, – заметил Воронов. – Надо распределиться. Какой толк носиться по этажам, тем более вам, вы же здесь плохо ориентируетесь?
– А у тебя есть план замка? – спросил Сивко.
– Я вас за тем и приглашаю в кабинет. Она отсюда не выйдет. На смотровой башне до темноты будет стоять человек из охраны. Даже если ей опять удастся перехитрить собак, ее увидят, когда она пойдет через поле. И догонят, не сомневайтесь. До вечера уйма времени, господа. Мы ее непременно поймаем. А где Зигмунд? Зигмунд!
Сомелье опять исчез. Зато появилась Эстер Жановна, которая выглядела уставшей и больной, но держалась, как всегда, прямо. Сдвинув брови, она холодно отчиталась:
– Зигмунд делает ревизию в кладовой. Какие будут распоряжения насчет обеда, Дмитрий Александрович?
– Ах, разве нам сейчас до еды! – воскликнула Елизавета Петровна.
– Мы вчера составили меню, – поморщился Воронов.
– Но, может, в нем будут какие-то изменения?
– Нам всем не до того. Что будет, то и будет. Я имею в виду, на столе.
– А что насчет вина?
– После. Обо всем этом после. Идемте, господа.
«Бургундское»
Кабинет хозяина замка находился на втором этаже, и они вновь стали подниматься по лестнице. Иван Таранов, едва очутившись в кабинете, возбужденно потер руки и с энтузиазмом воскликнул:
– Охота, господа! Это будет поинтересней скачек! Воронов, а у тебя шикарная культурная программа!
– Скажи еще, что я устроил это убийство, чтобы вас развлечь, – усмехнулся тот.
– С каким удовольствием я изловлю диверсантку! – не унимался Таранов. – Уверен, она хорошенькая!
– Сексуальный маньяк, – бросила Елизавета Петровна, усаживаясь в кресло.
Воронов тоже сел и обвел взглядом гостей:
– Итак, кто из вас лучше всех знал покойного Льва Абрамовича? Новичок отпадает, он с ним не знаком. Так, Михаил Андреевич?
– Разумеется! – Он огляделся. Стол, стул, полки с книгами. На столе фотография в рамке: женщина лет тридцати пяти – сорока. Рыжеватые волосы, круглое лицо, полная белая шея… Перехватив его взгляд, Воронов взял фотографию и положил ее на стол изображением вниз. Спросил:
– Ну? Кто начнет?
– Я его знала неплохо, – поежилась Елизавета Петровна.
– Я тоже, – неохотно сказал Таранов.
– Да, ты был в его доме частым гостем, – с усмешкой заметил Сивко и не удержался: – Особенно в отсутствие хозяина.
– Что ты имеешь в виду? – вскинулся Таранов.
– Бейлис была болтлива, – вздохнула Елизавета Петровна. – О вашем с ней романе знали все.
– Да не было никакого романа! – запротестовал Таранов. – Я просто с ней спал! Иногда, – добавил он.
– А у тебя, выходит, был мотив, – пристально глянул на него Воронов.
– Господа, господа, – заволновалась Елизавета Петровна. – Мы же решили, что Бейлис убила женщина, тайно проникшая ночью на территорию замка. Если копнуть, так мотив был у каждого из нас. Вспомните вчерашний вечер!
– Да, Бейлис разозлила всех, – согласился с ней Сивко. – Но душить ночью подушкой? Как-то это… неприятно.
И Федор Иванович поморщился.
– Торговать женскими трусами тоже неприятно, – усмехнулся Таранов. – Но ты же это пережил. Или скажешь, не было?
Сивко бросил на него злой взгляд, но промолчал.
– Наш Федя тихушник, – заметила Елизавета Петровна. – А в тихом омуте, как известно…
– Мы здесь не для того, чтобы устраивать разборки, – вмешался Воронов. – И вовсе не затем, чтобы обсуждать наше прошлое и личную жизнь. Необходимо вспомнить всех родственников Льва Абрамовича и выяснить, кто эта женщина.
– У него три дочери, – медленно сказала Елизавета Петровна. – Старшей лет пятьдесят. Я ее хорошо знаю. Это не она. Вторая дочь Льва Абрамовича на пять лет моложе сестры. Мы с ней ровесницы…
– Наконец-то я с точностью узнал, сколько тебе лет! – рассмеялся Таранов. – Сорок пять! Ай, проговорилась!
– Я никогда не скрывала свой возраст, – зло сказала Елизавета Петровна. – И дату в паспорте не подделывала.
– Бейлис подделывала, – вмешался Михаил.
– Что ты имеешь в виду, Мишель?
– Она подделала дату рождения, и сам паспорт у нее вроде бы фальшивый. Она сама мне вчера проболталась.
– А с какой стати она с тобой откровенничала? – подозрительно посмотрела на него Елизавета Петровна.
– Потому что напилась.
– Что ж… Я всегда знала, что она фальшивка! И тело ее, и душа, и уж, конечно, биография! Все – фальшивка! Но вернемся к наследницам. Третьей дочери Льва Абрамовича тридцать пять, и она еще не замужем. У старших ее сестер по дочери. Одной около тридцати, а другая совсем юная. Студентка, насколько я помню. И одна правнучка. Но она совсем малышка, ее мы со счетов сбрасываем. Старшую дочь Льва Абрамовича тоже.
– А старшую-то почему? – не согласился с ней Таранов.
– Потому что она носит обувь сорокового размера, – резко ответила Елизавета Петровна. – Начальник охраны это отметил бы. Но он сказал, что ножка узенькая. И маленькая.
– Значит, две дочери и две внучки, – подвел итог Воронов. – Итого, четверо. И всех он обделил в своем завещании.
– Его первая жена давно умерла, – задумчиво протянула Елизавета Петровна. – У них был крепкий брак, я бы даже сказала, добротный. Трое детей. Он, в общем-то, был счастлив.
– Почему же женился тогда на Бейлис? – спросил Воронов.
– Седина в бороду, бес в ребро! – рассмеялся Таранов. – Лично я его понимаю. А вот почему он переписал завещание, убей, не могу понять. Наказать, что ли, их хотел? Дочерей? А за что? Первая жена служила ему верой и правдой.
– Они, разумеется, будут судиться за наследство, – все так же задумчиво сказала Елизавета Петровна. – Именно потому, что они его дочери. Лев Абрамович своего не упускал. Никогда.
– А каковы их шансы? – спросил Воронов.
– Если честно, все по закону, – вздохнула Елизавета Петровна. – Завещание составлено в присутствии нотариуса, подписано при двух свидетелях, Лев Абрамович пребывал в здравом уме и твердой памяти.
– Сдается мне, Лиза, ты была одним из этих свидетелей? – пристально глянул на нее Воронов.
– Господи! Что уж теперь скрывать? – И Елизавета Петровна посмотрела на Таранова.
– Ну и что? – пожал тот плечами. – Да, я подписался под завещанием Льва Абрамовича. Мы с ним тесно сотрудничали. Только бизнес, ничего личного. Я и Елизавета Петровна, лица, не заинтересованные в наследстве, вот он и пригласил нас в свидетели. Мы гостили у него в тот день, осматривали коллекцию вин. И вдруг он вызвал нотариуса и сказал: «Раз уж вы здесь, господа, подпишем завещание». Хотя я, признаться, рассчитывал на кое-какие экземпляры из его коллекции. В память о нашем долгосрочном сотрудничестве. Но Лев Абрамович нас с Елизаветой Петровной ловко надул. Не оставил ничего! – весело сказал Таранов. – Даже на память! Старый скупердяй, – беззлобно добавил он.
