стеклянный треугольник, образованный теми самыми тремя дырами от пуль, целым своим куском, отломился и полетел вниз, разбиваясь об подоконник и батарею на мелкие острые кусочки, как мелкие частички льда, осыпая собою всё вокруг. Соня тут же плотно закрыло лицо, развернувшись к стене, чувствуя, как осколки покрывают её с головы до ног, совсем не раня, а лишь щекоча как разорванная стекловата, ещё больше издеваясь над ней, нежели бы она почувствовала боль.
Через минуту звон стих, и Соня нервно обернулась назад, увидев полуразрушенное окно, и то, как Толя истекающий кровью, перемешивающейся с осколками, весь засыпанный ими, так же безвозвратно мёртвый лежит перед ней. Она легонько коснулась волос его головы, что были всё такими же мягкими и шелковистыми, как десять лет назад. «Сколько тебе говорили, не слушай ты их, они все друг друга по очереди в могилу сведут, и тебя следом», – эхо этих когда-то сказанных слов, зазвенела в уме Софии, обращённых, будто тогда совсем не к Толе, а именно к ней.
С лестницы вновь послышались шаги и крики Бандитов, и София, будто набравшись новых сил, вскочила на ноги, забежав в ближайший открывшийся класс, захлопнув за собой дверь, и улёгшись за ближайшую парту, крепко уснула.
***
– Вот тварь… – громко проорал Главный, заскочив на второй этаж с двумя своими прихвостнями, ещё издали разглядев, валяющегося в осколках, мёртвого Толяна.
– Чё дальше? – спросил один из бандитов Главного, не решаясь идти вперёд.
– Ты чё, я не понял, командовать вздумал? – гаркнул на него Главный, схватив того за воротник плетёного свитера поддетого под броник.
Второй бандит, даже подвёл дуло своего автомата к спине этого бедолаги, чтобы тоже не оказаться на его месте.
– Да нет, вы чё, не я же его убил, просто надо же чё то делать, как мы теперь уйдём от суда, я всего лишь это хотел узнать! – стал оправдываться он.
– Мы от суда не уйдём, улетим, да только это не твоё собачье дело, – ответил Главный, отпустив парня, немного оттолкнув от себя, и пригнувшись, направился вниз по лестнице.
Через минуту он зашёл в первую аудиторию, отворив дверь ударом ноги, от чего та с грохотом стукнулась об стену и покосилась, сорвавшись с одной из петель.
– Так, животные, – сказал он, выпучив на заложников глаза, внимательно разглядывая, заметив как Оксана, пытаясь всем своим видом не выказывать страх, прикрывает собою, сидящую за её спиной Веру.
– Девчонку сюда! – резко скомандовал Главный, указав на Веру, крепко сжимая пистолет в своей правой руке, держа его наготове, если кто-нибудь хоть подумает рыпнуться.
– Не надо, возьмите меня, – начала умолять Оксана, пытаясь не дать подойти к Вере, после чего тут же получила лихую пощёчину от одного из бандитов.
– О, боже мой, – прошептал кто-то из заложников, пытаясь даже не смотреть на всю эту картину.
– Нет!!! – простонала Оксана в последний раз, схватив Веру за ступню, пока другие бандиты оттаскивали её за волосы.
– А-а-а, да возьмите вы наконец эту, голова уже болит, – в конец разозлившись, заорал на них Главный, после чего девочку в миг отбросили в толпу, и в руках бандитов была уже Оксана.
Солнце вышло из-за облаков, ярко отражаясь горячими огнями в окнах колледжа, из-за чего непоколебимые взгляды спецслужб твёрдо направленные на здание, немного поколебались, но всё же устояли перед напором беспощадных фотонов, направленных прямо в их глаза, и продолжили свой нелёгкий пост.
– Что с переговорами? – спросил один из полицейских другого.
– Недавно выходили на связь, сказали, что свяжутся с нами чуть позже, – ответил ему тот.
– Где заложники?
– По нашим данным все должны быть в первой и второй аудиторией, кроме той учительской.
– Вы что, до сих пор не разобрались, что там было?
– Учительская стоит на стыке…
– Работайте, – скомандовал он, отправившись вдоль оцепления.
Через десять минут дверь, расположенная на плоской крыше колледжа, отварилась. Из неё вышел Главный, ведя перед собой Оксану, держа пистолет возле её виска.
– Смотрите, смотрите, – закричал кто-то в толпе, указывая на крышу.
Андрей тут же окинул её взглядом, немного ослепнув от солнца, что так и жарило, отражаясь в окнах верхних этажей.
– Не может быть, – промолвил он, выйдя из машины, ещё раз всмотревшись вдаль, – Оксана! – с надеждой, слабым голосом крикнул он, рванув в сторону оцепления.
– Да стой же, куда рванул? – остановил его всё тот же полицейский.
– Это Оксана, моя жена, это она там, – ответил Андрей.
– От того что ты сейчас туда побежишь, лучше не будет, так что стой здесь, я тебя прошу, – сказал тот, крепко прижав Андрея к дереву, и убедившись, что тот больше никуда не собирается бежать, отпустил его.
– Пень, вызывай вертушку, – скомандовал Главный своему связному, что стоял за дверью, не сводя глаз с Оксаны.
– Вертушки не будет, – ответил связной в ту же минуту.
– Как? – так громко и гневно прокричал он, что эхо разнеслось по округе.
– Послушай сам! – сказал связной, высунув из дверного проёма рацию, медленно поставив её рядом с порожком, и быстрым рывком дернув свою руку обратно.
«Ты думал, если ты привёл его тогда ко мне, – послышался старый голос из рации, – поручился за него, и после того как он поступил с нами, заметь по твоей вене, я просто так всё это оставлю?»
– Ты же обещал? – тихо, но так, чтобы его было слышно по рации, сказал ему Главный.
«Что обещал? Если исправишь свою ошибку и убьёшь его, я прощу тебя? Допустим, тебя я простил, а его нет, зачем спрашивается такая несправедливость? Так что теперь только тебе отвечать за вас двоих, по закону или жизнью, это уже ты сам решай. Прощай, удачи», – договорил старик, закончив разговор приступом кашля.
После этих слов у Оксаны подкосило ноги. «А ну стоять», – приказал ей Главный, ещё сильнее прижав к себе, подведя её поближе к парапету.
– Я убью её, не с места все! – казалось, кричал он в пустоту, так как оцепление плотно закрывали кроны деревьев и кустов.
– Он нас не видит, – тихо сказал Андрей, – о Господи, только не Оксана, только не она, – твердил он, сложив руки в замок, смотря на небо, простирающееся над кронами деревьев.
– Вот, смотрите, – сказал Главный, что видимо, совсем обезумил, схватив Оксану за горло, наклонив её над пропастью, через парапет, всё так же второй рукой держа прикованный к её голове пистолет.
– Нет, пожалуйста, не надо, – закричала Оксана, уже более чем на половину повисшая над обрывом крыши.
Услышав этот крик, Соня проснулась, вскочив с парты, озираясь по сторонам. Почти ничего не соображая,