– Как видите, нет здесь никакого кота, – сказала женщина холодно.
Вдруг краем глаза я заметил, что одна из корзин слегка дернулась, затем я услышал едва уловимый шорох, сопровождаемый слабым мяуканьем. Через несколько секунд из плетеной корзины показалась крошечная лапка, отчего миссис «снежная королева» ахнула. На первый взгляд, его мех показался мне черным, отчего у меня упало сердце, но, когда животное выбралось из своего темного угла, я узнал его шерсть и огромные зеленые глаза. Это был Оскар.
Уставший и грязный, он сделал пару неуверенных шагов и рухнул у моих ног. Я осторожно поднял его и, не сказав ни единого слова владелице помещения, которая, вероятно, съежилась от стыда, взял Оскара на руки и направился к машине. Кот практически не сопротивлялся моим действиям, не считая нерешительной попытки вцепиться в мою кофту. Бедняга был слишком слаб, чтобы дать отпор незнакомому человеку.
Я подошел к машине и осторожно положил дрожащего Оскара на пассажирское сиденье, нежно стряхнув паутину с его спутанной шерсти. Я медленно и аккуратно поехал в сторону дома Сьюзи, по пути позвонив ей, чтобы сообщить, что нашел ее кота, также подчеркнув, что мы должны немедленно отвезти его к ветеринару. Она ждала нас у ворот, с тревогой прижимая руки к груди.
«Мой Оскар!» – ахнула она, открыв дверь авто.
Это едва ли могло принести ей облегчение. Хотя она и была вне себя от счастья, увидев своего драгоценного питомца живым – он выжил, как я полагал, благодаря тому, что слизывал конденсат с окон раздевалки, – она очень переживала из-за его болезненного вида. Высокая температура, сухой нос и безжизненные глаза означали лишь одно – у нас на руках больной кот и ему срочно нужна помощь.
Сьюзи нежно подняла Оскара с сиденья машины, словно фарфоровую фигурку, прежде чем усадить его к себе на колени. Всю 20-минутную дорогу до ветеринарной клиники она не поднимала головы, и, остановившись на светофоре, я заметил, что по ее щекам текут слезы. Не считая того, что она указала мне дорогу к ветеринару, она почти ничего не сказала.
Я высадил их у входа, где нас уже ждала обеспокоенная медсестра, а сам припарковался неподалеку. Зайдя внутрь, я нашел Сьюзи, сидящую в одиночестве на одном из синих пластиковых стульев.
– Оскара сейчас осматривают, – сказала она.
– Пройдет около получаса, прежде чем они закончат осмотр. Если хотите, я могу остаться здесь, – предложил я.
– Это очень мило с вашей стороны, но Майк уже в пути, – ответила она.
Через несколько минут муж Сьюзи ворвался в приемную, и я решил, что мне стоит оставить их наедине. Я попрощался и отправился обратно в Сассекс.
Когда я ехал домой, в голове у меня стучало. Я злился на женщину, которая не удосужилась обыскать свой сарай, и на себя за то, что не нашел Оскара раньше. Я чувствовал себя опустошенным из-за того, что не смог сделать больше для Сьюзи; было тяжело видеть ее такой расстроенной, с мыслями о том, что худшее еще впереди.
«Проклятье… если бы только я нашел его раньше!» – сказал я себе, ударив рукой по рулю.
∗ ∗ ∗
Сьюзи позвонила мне на следующее утро и сообщила последние новости. Ветеринар диагностировал сильное обезвоживание, Оскар потерял более 50 % своего веса, что вкупе с недоеданием привело к значительным повреждениям органов. Из своего предыдущего опыта по выхаживанию пойманных кошек я знал: Оскар выжил благодаря разрушению клеток тела – это процесс, известный как катаболизм, – что увеличило нагрузку на его печень и почки.
Несмотря на то, что состояние кота оценивалось как стабильное, его единственным шансом на полное выздоровление был срочный перевод в специализированный лечебный центр в Лондоне. Ветеринар, однако, не мог дать никаких гарантий, что этот способ подействует и что больной Оскар выдержит двухчасовое путешествие. Но Сьюзи была непреклонна.
«Это будет стоить мне целое состояние, Колин, но я не могу иначе, – сказала она. – Обещаю, что буду держать вас в курсе».
Когда она позвонила мне во второй раз, по ее дрожащему голосу я сразу все понял. Состояние Оскара ухудшилось за ночь – у него начали отказывать почки, и ее вызвали в операционную, чтобы принять решение, которого боится каждый владелец домашних животных. Оскар лежал у нее на коленях, свернувшись калачиком, когда его усыпляли. Их связь прервалась навсегда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я пытался найти для нее правильные слова, сказал, что она сделала правильный выбор, что она была с ним, когда он умер, что она подарила ему прекрасную жизнь, но так и не смог облегчить ее горе. Я чувствовал, что безвременная потеря Оскара затронула глубокую рану недавней утраты. Образ моего брата Дэвида промелькнул в сознании, и мне стало ужасно грустно, что Сьюзи испытала столько боли за столь короткое время.
Когда его жена больше не смогла сдерживать эмоции, трубку взял Майкл.
«Пусть она и рассчитывала на другой исход, Колин, Сьюзи благодарна вам за помощь, – сказал он. – Если бы вы не нашли его, она не смогла бы как следует попрощаться».
Я положил трубку, откинулся на спинку стула и посмотрел в окно. Пышные луга фермы Брамбл-Хилл пестрели маргаритками, лютиками и клевером. За ними на горизонте серебряными лентами сверкали каналы Уэй и Арун. Высоко в небе над верхушками деревьев кружил одинокий канюк, готовясь схватить добычу.
Созерцание этой сельской идиллии обычно наполняло меня теплом и радостью: то, что здесь находится мой офис, было благословением, но в этот раз я чувствовал только горечь и печаль. Сьюзи поверила в меня, и, несмотря на все мои усилия, я подвел ее. Если бы моя стратегия была более эффективной и продуманной, беднягу Оскара можно было бы вернуть на несколько часов раньше, и это могло бы все изменить. Я слишком долго прочесывал каждый сад, мне нужно найти более эффективный способ поиска, не жертвуя качеством.
«Ты не можешь допустить, чтобы это вновь повторилось, Колин, – сказал я себе. – Нужно что-то менять».
В то весеннее воскресное утро я дал себе обет. Пришло время воплотить мою давнюю идею в жизнь. Пришло время проверить мою новаторскую концепцию. Пришло время, наконец-то, найти себе собаку. Собаку, которая будет искать кошек.
∗ ∗ ∗
Однако, чтобы не останавливать работу, я решил, что моему агентству следует заняться изучением поведения кошек гораздо более детально. Сэм со мной согласилась, зная, насколько я был подавлен после дела Оскара.
– Теперь, когда мы не так часто занимаемся кражами собак, нет причин, почему бы нам не посвятить больше времени кошкам, – сказала она однажды, когда мы выпивали в конце недели в пабе «Красный Лев» в Шемли-Грин. – Но единственный способ повысить нашу эффективность – это работать не покладая рук, – добавила она. – Нам нужно поближе познакомиться с кошками. Мы должны следить за тем, что они делают, куда они идут, с кем они взаимодействуют, почему они пропадают.
Моя коллега была права. Наши результаты оставляли желать лучшего, и, конечно же, нам еще предстояло многое узнать об образе мышления и повадках кошек. В течение вечера мы разработали план: далеко идущую стратегию, направленную на то, чтобы вооружиться как можно большим количеством знаний и информации.
«Назовем этот проект “Красный Лев”», – улыбнулась Сэм, и мы подняли бокалы.
В течение следующих нескольких недель мы корпели над справочниками о поведении кошек, изучили кипы научных работ и посмотрели множество документальных фильмов. Все это время расследованиями занимался Стефан.
Мы решили провести беспрецедентный эксперимент. Чтобы побольше узнать о реальном поведении кошек, мы выберем нескольких их владельцев и с их согласия прикрепим небольшие устройства GPS-слежки к ошейникам их питомцев. Затем мы проанализируем полученные данные и найдем ответы на важные вопросы: куда уходят кошки, когда они покидают свои дома, и что они там делают?
Прежде всего мы должны были выбрать достойное место для наших исследований.
– Почему бы нам не сделать это здесь, в Шемли-Грин? – сказала Сэм, сделав глоток Шардоне.
