Я также обнаружил, что ряд пахучих желез, расположенных вокруг кошачьей головы, лап и хвоста, испускают уникальные для каждого животного феромоны. Проведение такого рода исследований прибавило еще больше убедительности моей и без того грандиозной идеи и побудило меня еще упорнее продвигаться вперед. Мы с Сэм часами обсуждали все, что узнали, добавляя еще больше пищи для размышлений.
«Только подумай, Колин, если все пойдет по плану, у тебя будет первая собака, обученная искать кошек, в Великобритании, – сказала она однажды. – Это будет потрясающе!»
Я начал расспрашивать знакомых, чтобы, во‑первых, выяснить, есть ли кто-нибудь в регионе, кто мог бы помочь мне найти и обучить собаку-ищейку (или указать мне на кого-то, кто мог бы), и, во‑вторых, послушать мнения относительно моей идеи. Но вот чего я никак не ожидал, так это наткнуться на стену равнодушия, отрицания и откровенной враждебности.
Один из моих знакомых любезно познакомил меня с заводчицей охотничьих собак из Питерсфилда, но, когда я нанес ей визит, чтобы обсудить свою идею (я довольно туманно описал детали, поскольку не хотел, чтобы кто-то ее украл), она дала мне самый короткий ответ, какой только можно себе представить.
– Я не думаю, что это возможно, – усмехнулась она, – и, если это такая хорошая идея, не кажется ли вам, что опытный дрессировщик собак уже бы сделал это?
«Ладно, может быть, этого никогда раньше не было, – думал я, возвращаясь к своей машине, – но это не значит, что это невозможно».
Мало того, другие дрессировщики собак попросту не отвечали на мои звонки и электронные письма, а один представитель кинологического клуба грубо намекнул, что у меня нет опыта, чтобы браться за проект такого масштаба. Другой так называемый эксперт с большим удовольствием сообщил мне, что собаки-ищейки лучше приспособлены для поиска людей, чем кошек, поскольку люди обладают бóльшим весом, и поэтому их легче выследить.
– Кошки – охотники, Мистер Бутчер, поэтому они и оставляют меньше следов, – сказал он, снисходительно качая головой. – И поскольку они покрыты шерстью, они не теряют так много клеток кожи, как мы. По этим причинам кошек будет очень трудно выследить.
– При всем уважении, я не могу с вами согласиться, – ответил я прикусив язык.
Он также задался вопросом: сможет ли собака-ищейка учуять запах одной конкретной кошки, поскольку считал, что все они якобы «имеют одинаковый запах». Однако мое обширное исследование вместе с результатами моего проекта убеждали меня в обратном.
Позже тем же летом на Сассекской выставке я разговорился с организатором полевых испытаний, знаменитым и напыщенным старикашкой, который устраивал имитацию охоты для легавых собак. Он недоверчиво уставился на меня, когда я изложил ему свою концепцию.
– О чем, черт возьми, вы говорите?! – рассвирепел он. – Собаки и без того гоняются за кошками, но ни черта не находят. Я думаю, что вы напрасно тратите мое и свое время. А теперь, если вы не возражаете, у меня полно дел, – и он зашагал прочь, ворча что-то насчет «проклятых расточителей времени».
Я даже связался с центром дрессировки собак полиции Суррея в Гилфорде, надеясь, что они могут быть заинтересованы в совместном предприятии – ради пиара. Я бы финансировал обучение специалиста для собаки-ищейки, я уже выделил небольшой бюджет для моего проекта по обнаружению кошек и готов был отдать его полиции, но сержант, с котором я говорил по телефону, лишь посмеялся надо мной.
– Я не могу сказать, что пропавшие кошки являются нашим основным приоритетом, – сказал он, едва сдерживая смех. – Не думаю, что это нас заинтересует.
Этот саркастичный ответ не удивил меня: полицейские иногда бывают довольно циничны, а сержант, вероятно, был слишком самоуверен, чтобы понять, как проект может принести пользу его кинологическому отделу. Без сомнения, я для него был оторванным от реальности детективом, продвигающим какую-то безрассудную затею, которая могла повредить их профессиональной репутации. Возможно, «проклятие» Эйса Вентуры уже тогда дало о себе знать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я поехал обратно в Крэнли подавленным, но не побежденным.
∗ ∗ ∗
В тот вечер дома меня ждала Сара и, кажется, готова была затеять ссору. Мы с ней познакомились в сентябре 2012 года, когда она работала менеджером в магазине товаров для дома. Однажды я заскочил в «Гилфорд», чтобы купить себе новый казанок, и не мог не заметить умную и привлекательную блондинку, стоявшую возле отдела обслуживания клиентов с планшетом в руке. Мы с Сарой разговорились, я смело пригласил ее выпить, а через несколько месяцев она переехала в мой дом в Крэнли.
Однако, хотя это совсем на меня не похоже, в тот момент у меня не было никаких домашних животных. За 18 месяцев до этого я потерял трех моих любимых собак: немецкую овчарку Тесс и двух ротвейлеров Макса и Джея, я все еще их оплакивал и решил сделать длительный перерыв и никого пока не заводить. Три душераздирающих и трагических визита к ветеринару один за одним оставили след, я чувствовал себя опустошенным и хрупким.
Однако в рамках моих обязанностей детектива по розыску домашних животных мне часто приходилось предоставлять кров животным. Обычно это были украденные собаки, хозяев которых невозможно было найти, или брошенные кошки, которым нужен был новый дом. Во время одной такой «транзитной остановки», когда я предоставил временное убежище Бракену – спрингер-спаниелю, – я понял, что Сара – совсем не фанат собак, и, если бы пришлось выбирать, она бы предпочла кошек. Чрезвычайно хозяйственная, она поддерживала почти идеальную чистоту в доме, и ей казалось, что собаки все испортят.
– Фу, Колин, тут везде грязь… – ужаснулась она, когда мы с Бракеном вернулись с прогулки по мокрому лесу, оставляя грязные следы от лап и ботинок вдоль коридора. – Ради всего святого, посмотри на это – вся кухня в собачьей шерсти! – воскликнула она. – Это ужасно!
Хотя Сара знала о моих планах по воспитанию ищейки с самого первого дня, я думаю, в глубине души она сомневалась, что у меня что-то получится, и втайне на это надеялась. Однако в этот вечер, когда я зализывал раны после оскорбительной беседы с полицией Суррея, она хорошо скрывала свои чувства.
– Куда бы я ни пошел, Сара, всюду меня поджидает неудача, – простонал я, плюхнувшись на кожаный диван с большим стаканом вина «Шабли». – Я изо всех сил стараюсь двигаться вперед, но мне отвечают только скептицизмом и недальновидностью. Это действительно чертовски угнетает. Все говорят мне, что это безумная идея и что я зря трачу время, но я знаю, что это осуществимо.
– Ты что, признаешь поражение, Колин? – спросила она, прекрасно зная, что я не из тех, кто легко сдается.
– Ни за что. Это только придает мне решительности, – ответил я. – Мне просто нужно найти кого-то, кто поверит в меня и в мою идею. Должен же быть хоть кто-то?
∗ ∗ ∗
Этим «кем-то» была собачница по имени Анна.
В то время как мой «собачий проект» съедал бóльшую часть моего свободного времени, мне все еще приходилось управлять моим частным детективным агентством, и я продолжал заниматься делами, связанными с животными и обычными преступлениями. Однажды днем мне позвонила женщина и спросила, могу ли я расследовать смерть ее вельштерьера по кличке Молли. Анна работала на радио и была уважаемым дрессировщиком и экспертом по собакам. Недавно она переехала из центрального Лондона в сельский Шропшир, чтобы жить поближе к природе с Молли, которой она была абсолютно предана. Несколько месяцев назад у собаки нашли рак, и Анна решила, что свежий воздух и тишина пойдут Молли на пользу.
Через несколько недель после ее переезда в маленький коттедж Анну пригласили на важную рабочую конференцию в Брюссель. Помня о слабом здоровье Молли, она не хотела отдавать ее в собачий отель и вместо этого попросила местного догситтера Джилл присмотреть за ней. Джилл еще работала садовником на полставки, и они с Анной очень подружились с тех пор, как та поселилась в деревне.
