– Деньги украли, а книжку купил… – пожала плечами Зоя. – Ничего не понимаю.
А вскоре в седьмом «В» состоялось родительское собрание. Мама Арины Балованцевой после этого собрания пришла вечером в комнату к дочке, поделилась впечатлениями и удивилась:
– Какой, оказывается, у вас немногочисленный класс. А во второй четверти он станет еще меньше.
– Почему? – Арина похолодела. Она решила, что за акцию протеста против Сергея Никитича их класс расформируют.
– Да потому что после первой четверти родители переводят в другую школу… – начала мама, и Арина тут же нетерпеливо перебила ее:
– Кого?
– Как – «кого»? – удивилась мама. – А ты не знаешь?
– Ну мама, не тяни, – заволновалась Арина. – Не знаю, конечно!
Мама назвала фамилию. И рассказала Арине о том, что услышала на родительском собрании…
– Так вот оно в чем дело! – воскликнула Арина.
Это известие расставило все на свои места. Теперь Арина ничуть не сомневалась в том, кто же является воришкой в ее новом классе. Она поняла, что не ошиблась в своих подозрениях. Арина даже обрадовалась. Но задумалась.
– Ты чего, Ариночка? – затормошила ее мама. – Так ты, что же, не знала? Или тебе…
– Нет, не знала… Не переживай, мама, все нормально! – воскликнула Арина. – Я думаю про другое!
– Ну… Хватит думать, – мама обняла ее. – Давай-ка лучше спать.
Мама ушла, выключив свет.
«До конца четверти времени осталось мало, – решительно подумала Арина, составляя план своих будущих действий. – Капец тебе, воришка… Я буду играть на опережение».
Глава Х
Судьбоносная экскурсия
На следующий день в школе Арина Балованцева подошла к Вите Рындину.
– Я хочу тебя кое о чем попросить, – сказала она. – Только нам никто не должен мешать и подслушивать. Это тайна. И очень важная.
– Конечно, Арина, конечно! – охотно отозвался Витя.
– Ну, тогда пойдем.
Они спрятались под главной школьной лестницей. Арина рассказала Вите о своем расследовании.
– Ты мог бы мне помочь? – спросила она, закончив свой недолгий рассказ.
– Само собой! – воскликнул Витя и хотел еще добавить, что для Арины он готов на все, но постеснялся.
– Спасибо, – и Арина протянула ему мобильный телефон. – Вот, возьми. Это будет наживка, на которую клюнет наш вор. Я специально не говорю тебе имя того, кого я подозреваю. Пусть этот человек проявит себя сам. И тебе легче будет, волноваться не станешь. А то сам не заметишь, как его спугнешь.
– Твой телефон? – спросил Витя, рассматривая аппарат.
– Нет, это старый телефон моего брата Захара. Я попросила его с сегодняшнего дня подключить. Ты же можешь всем говорить, что это твой телефон, что тебе его купили.
– Если надо, то, конечно, могу, – ради поимки вора, который переводил позорные стрелки на Арину, Витя мог говорить и делать все, что угодно.
– Хорошо, – с удовлетворением кивнула Арина. – Тогда ты ходи с ним, везде этот мобильник раскладывай, ребятам хвались. Следи, конечно, чтобы его раньше времени не увели. И я, конечно, буду следить. Я думаю, наш воришка на телефон быстро клюнет.
– Только ты и сама осторожно, – серьезно попросил Витя.
– Конечно!
Однако в этот же день в седьмом «В» по плану руководства школы должно было быть культурное мероприятие. Вместо физкультуры собрав свой седьмой «В» на лавках спортзала, Петр Брониславович сообщил об этом ученикам. Ни до чего впавшему в меланхолию Петру Брониславовичу не было сейчас дела, однако человеком он оставался исполнительным.
– Ну что, ребята, – начал он, – вам повезло. Вместо оставшихся трех уроков вас ждет интересное мероприятие.
Ученики передавали друг другу телефон Вити Рындина, поэтому речь Петра Брониславовича они слушали не очень внимательно. Мобильного телефона больше не было ни у кого в классе. Но известие о том, что не будет трех уроков, все равно их обрадовало.
– Да, это мероприятие запланировано нашей администрацией, поэтому милости прошу сегодня на экскурсию.
Не учиться было хорошо, но вот что за экскурсия?.. Класс притих.
– Ну зачем нам экскурсия, Петр Брониславович… – подал голос Костик Шибай. – Я за свою жизнь посетил каждый музей нашего города минимум четыре раза.
– И я, и я! – донеслись голоса.
– Я могу тех из вас, кто не хочет идти, на время экскурсии пристроить учиться в другой класс. В одиннадцатый, например. Так что не хотите – не ходите. Будете со старшими учиться. Они вас быстро жизни научат, – строго сказал Петр Брониславович.
– Не надо, не надо! – испугались ребята, зная, что классный руководитель всегда держит свои обещания.
– Тогда слушайте, ребятки, – Петр Брониславович несколько оживился, хотя тащиться на экскурсию ему самому тоже не хотелось. Но раз началась дискуссия, переубедить свой безынициативный класс он должен был обязательно, – тут-то вся и заковыка, что мы идем не в музей…
– А куда? – удивилась Зоя Редькина, сидящая прямо под носом Петра Брониславовича.
– Может, на кладбище? – предположил Мамед Батыров. – Так туда, Петр Брониславович, мы тоже ходили. С практиканткой в позапрошлом году…
При слове «практикантка» Петр Брониславович едва заметно поморщился.
– Ага! – подхватил Костик Шибай. – Мы там искали с ней могилу декабриста! Так с этого кладбища нас сторож вместе с практиканткой погнал, нас ведь под Пасху туда занесло. Сторож подумал, что мы туда яйца с могил пришли собирать.
Петр Брониславович нахмурился:
– Какая дикость. Но у нас все будет не так. Никто нас не погонит. Потому что наша экскурсия будет носить профориентационно-познавательный характер.
– Это как это? Ну расскажите, не томите… – затянули нестройные голоса. Седьмому «В» не было равных в многоголосом нытье.
– Заинтриговал? – прищурился Петр Брониславович, азартно оглядывая своих подопечных.
– Спрашиваете! – Арина Балованцева даже с места приподнялась. – Куда же мы пойдем?
На самом деле она проверяла кое-чью реакцию, но изобразила на лице живую заинтересованность объектом экскурсии. А то, что Арина увидела, обрадовало ее…
– Сегодня, ребята, мы идем в такое место, куда не ступала нога ни одной экскурсии нашего города, – произнес тем временем классный руководитель.
– В морг! – ахнул Антон Мыльченко.
И все замерли. Петр Брониславович даже растерялся. Но лишь на миг.
– Нет, – голосом рекламной радости произнес он. – Пойдем мы с вами, ребятки, на мясокомбинат! Вот какое полезное мероприятие запланировало для вас руководство нашей школы.
Все сидели и не знали, хорошо побывать на мясокомбинате или плохо.
– Ой, колбаска, сардельки… – вдруг завороженно проговорила Зоя Редькина, и все сразу все поняли.
– Хотим, хотим! – обрадовались многие.
– Еще бы, не хотите, – Петр Брониславович улыбнулся гордо. Он тоже понял, что на мясокомбинате может быть весело. – На мясокомбинат ведь просто так не проберешься. Справки надо собирать, и вход туда в стерильных белых тапочках. А мы с вами прямо так!
– Здорово!
– Ну, тогда вперед. – Петр Брониславович сделал приглашающий жест к выходу из спортзала. – Одеваемся и ждем меня возле школы. Экскурсия назначена на двенадцать часов дня.
– Мясо-мясо-мясо-комбинат! – радостно запел Антоша, прихлопывая в ладоши.
– Ой, Петр Брониславович, а давайте на всякий случай Мыльченко не возьмем. – уже у выхода из спортзала предложил Мамед Батыров.
И все посмотрели на Антошу, который даже растерялся.
– Помните, что он на последней экскурсии в краеведческий музей устроил? А вас потом смотрительницы ругали.
Петр Брониславович смутился:
– Ну, помню что-то… Но не в деталях. Что там случилось, Антон?
– Он там все перетрогал! – крикнула одна из девчонок.
– Что ты трогал? – спросил учитель.
– Да я это… Принадлежности.
– Какие принадлежности? – поинтересовалась Арина, которой по понятным причинам на прошлогодней экскурсии не было.
– И ничего я не трогал! – вдруг возмутился Антон.
– Трогал, Гуманоид! – Костя Шибай был упрям в делах, касающихся правды.
– Отставить Гуманоида, Костя! – скомандовал Петр Брониславович. – Не сметь обзывать одноклассников!
– Я не трогал, я прикоснулся к святыням. К вещам то есть великого писателя, который в нашем краю проживал. Я сам поэт и писатель, я поэтому хотел черпать из источника вдохновения! – Антон умоляющими глазами смотрел на новенькую, от которой, как ему казалось, что-то могло зависеть.
– Ага, и сломал карандаш девятнадцатого века! – встряла в разговор Зоя Редькина. – А Петра Брониславовича ругали.
– От тебя один позор на экскурсиях! – класс, похоже, настроился решительно.
– Все, не берем его, да, Петр Брониславович?
И пока Петр Брониславович замер в нерешительности, Арина Балованцева сказала:
– Обидеть поэта каждый может. Что ж он, на мясо и колбасы посмотреть теперь не имеет права? Мы все равны перед объективной реальностью. Возьмите его, пожалуйста.
