— Они не посмеют его убить! — в тревоге воскликнула Кейт.
— Милорд пишет, что о засадах его предупредили сторонники, а посему будем надеяться, что все в порядке. Король, как можно было предположить, заступился за свою родню, но твой отец объяснил юному Эдуарду, мол, тот не знает всего, что делалось за его спиной, и что он, герцог, сможет лучше справляться с обязанностями правителя. Он заверил короля, что, как верноподданный и усердный регент не будет пренебрегать ни одной из своих обязанностей. Однако короля не убедили эти аргументы, он сказал, что уверен в своей матери-королеве и ее родственниках. На что милорд Бекингем ответил, что женщинам не пристало править королевствами, а его величество должен во всем довериться своим баронам или тем, кто превосходит других по происхождению и умению управлять страной. И потому королю Эдуарду пришлось подчиниться силе и вверить себя заботам твоего отца.
— Это было мудрое решение, — сказала Кейт. — Его величество о нем не пожалеет.
Анна вновь уткнулась в письмо. Ее лицо побледнело.
— Это еще не все. Прочти-ка сама, — предложила она. — Ты достаточно взрослая, чтобы знать, что происходит.
Она обессиленно опустилась в кресло, а Кейт принялась читать послание отца.
«Я изолировал его величество от материнской родни и приказал всем его слугам отправляться по домам. Многие говорят, что для короля справедливее и предпочтительнее находиться с братом отца, нежели с родней по линии Вудвилей. Из Лондона поступают известия. Так, королева, узнав, что король находится под нашей опекой, обратилась в Вестминстерское аббатство с просьбой предоставить убежище ей, принцессам и герцогу Йорку. Получается, что Елизавете нужна какая-то защита от меня. Лорд Гастингс пишет, что, по мнению ее величества, мы все хотим уничтожить ее саму и ее родню. Но клянусь: если королева прекратит свои происки, ей нечего меня опасаться. Я приказал пристально наблюдать за всеми, кто посещает ее убежище. Жители Лондона вооружаются, предполагая, что будет схватка, но я сделаю все, что в моих силах, дабы предотвратить кровопролитие. Какие бы слухи до вас ни доходили, не доверяйте им, потому что в Лондоне говорят, будто бы я не взял под покровительство своего племянника короля, но захватил его в плен, чтобы самому завладеть короной. Ты будешь рада узнать, дорогая: милорд Гастингс заверил Тайный совет, что я всем сердцем предан принцу и арестовал его родню исключительно в целях собственной безопасности. Он лично сообщил Совету об имевшихся планах убить меня».
Ее отец, ее дорогой отец, мог быть убит, погибнуть от рук этих способных на все Вудвилей! Да уж, недаром герцогиня так встревожилась. Но последние строки письма были утешительны. Члены Совета одобрили действия, предпринятые герцогом в отношении племянника, равно как и его решимость наказать своих — и королевских — врагов. Риверс и Грей вместе с пособниками были арестованы и отправлены на север, в замок Понтефракт. Еще отец приказал, чтобы большая государственная печать была передана на хранение архиепископу Кентерберийскому. Теперь он направлялся в Лондон и обещал в скором времени написать еще.
Следующий курьер привез им вызов в Лондон. Герцогиня должна была присоединиться к супругу и взять с собой Кейт и Джона. Была назначена дата коронации юного короля — 24 июня, в день Иоанна Крестителя. Герцог хотел, чтобы они присутствовали в Вестминстерском аббатстве, где и должно было состояться это великое событие. Но они не очень обрадовались: коронация была для них концом всего.
— Должна сказать тебе, Кейт: я опасаюсь за твоего отца, — призналась герцогиня, и в ее голубых глазах блеснули слезы. Они отправились в путь и теперь сидели в отдельных покоях гостевого дома при монастыре близ Стамфорда. На столе перед ними стояло несколько тарелок с весьма аппетитными блюдами. Но Анна лишь нервно размазывала еду по тарелке, рядом с которой лежало новое сложенное письмо. — Милорд сообщил мне, что его обязанности регента прекращаются после коронации. Он предполагает — вернее надеется, — что его выберут главой регентского совета, который будет править после коронации именем короля, однако отдает себе отчет в том, что некоторые члены Совета являются сторонниками королевы и ее родни, поэтому ни в чем нельзя быть уверенным. Но даже если его и выберут, то как долго он продержится у власти? Король может объявить себя совершеннолетним через два-три года. И что тогда? — Анна закрыла лицо руками. — Кейт, я не должна обременять тебя этими заботами — тебе нет и тринадцати, бедное дитя. Но я вижу, что ты хочешь знать правду.
Кейт обняла мачеху. Тронутая этим, Анна начала безудержно рыдать, и Кейт вдруг отчаянно захотелось вернуться к той спокойной, упорядоченной жизни, которой они жили прежде, пока кончина короля не повлекла за собой целую череду тревожных событий. Она понимала, что теперь лишь очень не скоро — спустя месяцы или даже, кто знает, годы — герцог сможет вернуться домой в Миддлхем и снова взять в свои руки бразды правления той, старой, жизнью. Кейт подумала, что к тому времени ее, возможно, уже выдадут замуж и она будет жить где-то далеко, а счастливые годы, проведенные в Миддлхеме, останутся для нее лишь воспоминанием. Но даже если она избежит силков брака, будет ли новый король доверять своему дядюшке так, как прежний доверял брату? Эдуард IV во всем полагался на Глостера, но его сын воспитывался под влиянием Вудвилей, смертельных врагов герцога. Теперь все становилось таким неопределенным.
Слова Анны перекликались с ее собственными мыслями:
— Король на стороне матери и ее родни. Дикон пишет, что юный Эдуард отличается злопамятностью и настроен по отношению к нему враждебно. Он считает, что его мать подвергается унижениям. Он требует, чтобы Риверса и Грея выпустили из заключения. Эдуард особенно любит своего дядюшку Риверса, который воспитывал его в Ладлоу. И разве можно винить в этом мальчика!
— Эдуард наверняка попытается вернуть Риверса, Грея и королеву к власти, — сказала Кейт, понимая, чтó это будет означать для отца.
— Да. А уж они первым делом попытаются отомстить милорду. И я боюсь, что король и пальцем не шевельнет, чтобы остановить этих негодяев. Герцогу не приходится ожидать ни милостей от Эдуарда, ни пощады от королевы. Милорд не скрывает своих опасений — угроза со стороны Вудвилей слишком велика. Но ведь он только исполняет предсмертную волю брата — берет власть в свои руки до наступления совершеннолетия короля.
Анна замолчала и подняла на Кейт испуганные голубые глаза.
— Письмо твоего отца свидетельствует о некотором бурлении в умах, но все еще может закончиться благополучно. Он пишет, что действовал, исходя из необходимости покарать изменников, и жители Лондона поддерживают его в этом. Милорд говорит, что его любят в столице, и я благодарю за это Господа. Еще он утверждает, что север остался верен ему и при необходимости можно привести войско оттуда. Твой отец уже принял предупредительные меры — отстранил Вудвилей от командования флотом. Он именем короля призвал парламент собраться после коронации и намерен потребовать продления регентства. Он, кажется, делает все, что в его силах, дабы обеспечить на будущее собственную безопасность. Но как божий день ясно: Дикон предвидит некоторые столкновения.
— Милорды Гастингс и Бекингем верны ему, — сказала Кейт. — Они должны настоять на том, чтобы срок регентства был продлен.
— Я думаю, так оно и будет, — задумчиво проговорила Анна. — В особенности я надеюсь на Бекингема. Милорд щедро отблагодарил его за поддержку. Герцог хорошо отзывается о своем друге, пишет, что Бекингем всегда готов прийти ему на помощь советом. Кроме того, этот человек обладает громадным состоянием и пользуется немалым влиянием.
— А как же лорд Гастингс? — спросила Кейт, которой показалось, что львиная доля щедрот ее отца достается Бекингему. — Ведь он тоже оказал неоценимую помощь. Именно Гастингс первым предупредил милорда, что Вудвили плетут заговор, собираясь захватить власть. Если бы не Гастингс, то отец, возможно, и не успел бы вовремя перехватить короля.
На лице Анны появилось слегка озабоченное выражение.
— Ричард подтвердил, что Гастингс продолжит службу в качестве лорда-гофмейстера,[16] а кроме того, милорд поставил его во главе Монетного двора.
— И все? — изумилась Кейт.
— Откровенно говоря, мне это тоже кажется несколько странным, — признала Анна. — Твой отец пишет, что высоко ценит Гастингса, но он далеко не так щедр по отношению к нему, как к Бекингему.
— Может быть, у него насчет Гастингса какие-то другие планы, — сказала Кейт.
Курьер нашел их в Ройстоне. Герцог уже стал регентом: Совет официально утвердил Ричарда Глостера в должности, доверив ему не только управление королевством, но и воспитание юного короля.
