Яркое солнце освещало верхушки деревьев, разными цветами весенней поры. Гладь озера переливалась, словно россыпь бриллиантов, а из леса доносилось пение птиц.
— Красиво как.
Яна уже успокоилась и шла за мной, оглядываясь по сторонам. Водителя я решил, отпустит до вечера.
— Яна, проходите…
— Ой, как уютно здесь.
Она медленно ступала по деревянному полу в сторону массивного камина, сделанного одним из лучших дизанейров.
— А вы говорили, что у меня вкус хороший, у вас он вообще отменный.
— Да, я купил этот дом два года назад. Если говорить по правде, я сразу влюбился в это место. Но интерьер пришлось немного переделать.
Зачем я это все ей рассказываю? Распинаюсь перед этой особой, так сейчас сделаю барбекю, пройдемся и домой. В следующий раз буду думать, перед тем, как делать? Она одновременно нервировала и бесила меня, а с другой стороны я хотел узнавать ее еще больше и больше. Сумасшествие.
— Артем, а это ваша библиотека?
Она указала рукой на два шкафа, заставленных книгами.
— Можно и так сказать.
Яна наклонила голову и стала изучать название книг, стоящих на полке. Я подошел, сзади возвышаясь над ней, пока она резко не попятилась назад и не уперлась в мою грудь.
— Простите, я не заметила, как вы подошли.
Смотрела она на меня не отрываясь, а я, как юнец, стоял и изучал ее лицо. Впитывал в себя каждый миллиметр, пока не остановился на губах. Она тоже не сводила глаз, пытаясь пятиться назад. Я не знаю, что мной двигало, я одним движением схватил ее и притянул к себе. Отчего она ойкнула и попыталась вырваться. А я лишь склонился и накинулся на ее губы, с силой удерживая ее, пока не почувствовал обжигающую боль на щеке, которая отрезвила меня. Я медленно провел рукой по болезненному месту и…
— Ты зачем меня поцарапала? Ты ничтожество…
Заорал я, наблюдая, как она отступает назад, а в глазах стоят слезы. На моих пальцах были следы крови от глубокой царапины.
— Что вы себе позволяете?
Шептала она, сжимая кулачки.
— Пошла вон… Считай, ты провалила пари. Больше никаких свиданий. Я раздавлю тебя и твою контору.
В моей руке появился пульт от ворот, и я нажал кнопку.
— Вон отсюда.
Крикнул я, наблюдая, как она выскакивает из дома и бежит в сторону ворот.
Яна.
Я бежала, не видя куда. Сердце выпрыгивало из груди, а слезы застилали глаза, стекая по щекам и оставляя после себя мокрые дорожки. Вот мерзавец. Я остановилась, давая себе минутный перерыв, чтобы перевести сбившееся дыхание. А я, о чем думала? Нужно было вообще не соглашаться на эту встречу, подарила подарок и ушла. А сейчас, бреду по дороге мимо леса, в сторону хоть какой-то остановки, которую не было видно даже на горизонте. Что им двигало, неизвестно. Накинулся в поцелуе, а потом получив отпор, стал оскорблять. Вот и вся сущность Соболева. Он не приемлет отказов, последнее слово и действие должно быть за ним.
Я застегнула молнию на куртке под самое горло и поплелась дальше. Ветер растрепал мои волосы, но я шла не замечая ничего. Неприятный осадок душил меня, но больше всего, я переживала за работу. В голове сразу прозвучала фраза, что он раздавит меня и нашу брачную конторку. Вот и добегалась. Я надеюсь, это угроза останется угрозой и он, как мужчина взрослый, умный и властный не пойдет на поводу у своих эмоций и нервов. Иначе мне не поздоровиться от Альбины Николаевны.
Домой я добралась через четыре часа, проклиная все на свете, а особенно лесника. Ноги были стерты в кровь, а старые кроссовки можно было выкинуть в урну. Если в начале моего пути я была расстроена и плакала, то ближе к середине и концу, я была готова разнести лесника в пух и прах. Пусть знает, как обзывать и угрожать. Но вся эта смелость сменялась одним вопросом, который не давал мне покоя. Зачем он меня поцеловал? Хотя я на него вряд ли получу ответ. Так и прошли мои выходные в душевных терзаниях и метаниях.
— Яна, что значит, Соболев уже не нуждается в наших услугах?
Альбина Николаевна выхаживала на шпильках по кабинету, попивая кофе. Да, я решила опустить тот момент, после чего он отказался быть клиентом нашего брачного агентства. Незачем им знать такие подробности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Все верно. Причину не знаю.
— Жаль, очень жаль. Я даже могу сказать, что расстроена.
Знала бы она, как я была расстроена, пока плелась домой вся в слезах.
— Так получилось.
— Это непрофессионально. Ты в первую очередь должна быть психологом. А ты?
Я лишь молчала и смотрела в пол. Пока в дверь не постучались. Маша заглянула в кабинет, а потом без слов зашла, плотно закрыв за собой дверь.
— Альбина Николаевна, приехал Артем Соболев и хочет с вами переговорить.
Мое сердце выпрыгнуло сразу, а в ушах появился гул. Щеки вспыхнули румянцем, а потом меня резко бросило в холод. Что ему еще нужно? Руки начали трястись, и ком встал в горле, не давая сделать вдох.
— Соболев? А вот это уже интересней.
— Яна, выйди, мы потом поговорим. Маша, приглашай.
Скомандовала она и быстро уселась в свое комфортабельное кресло. Я опустила голову, как страус в песок, и медленными шагами вышла из кабинета. Как же не хотела с ним встречаться. Но выхода не было. Темные глаза, цвета шоколада, сразу уставились на меня, вспыхивая яростным огнем. Черные брови были сведены в одну линию, а на щеке красовалась глубокая царапина от моих ногтей. Он смотрел на меня, как бык на красную тряпку, и в его глазах читалось сплошное презрение. Как будто я этому леснику испортила жизнь. В горле сразу пересохло и безумно захотелось пить, а еще захотелось куда-то спрятаться и не вылезать.
— Добрый день.
Поздоровалась я из вежливости и постаралась пройти на свое место, но этот наглец стоял не двигаясь, словно выросшая стена. А я потупив взгляд в пол, пыталась пройти. Со мной соответственно никто не поздоровался, а я лишь услышала тяжелое размеренное дыхание.
— Артем, вы можете пройти.
Голос Маши разрядил нашу накаленную атмосферу, и лесник без слов прошел в кабинет Альбины Николаевны. Он точно по мою душу. И судя по всему фраза, сказанная при нашей последней встрече, не была пустой угрозой. Сердце снова сделало кульбит и выпрыгнуло из груди.
— Яна, ты чего такая бледная?
Маша всматривалась в мое лицо, а потом протянула стакан с водой.
— Чего это он пришел? Что-то не понравилось в нашей работе?
Я лишь пожимала плечами, пытаясь прислушиваться к звукам за дверью, но все было тихо. Они что там, шепотом переговариваются.
— Что-то он без настроения.
Подытожил Олег Андреевич и стал весьма быстро набирать текст на клавиатуре. А мне было не до работы.
Дверь резко отворилась и начальница, словно ведьма на метле, вылетела из кабинета, прибивая меня к месту яростным взглядом. За ней спокойно вышел Соболев и, не прощаясь с нами со всеми, вышел из нашего скромного офиса.
— Яна, зайди.
Голос Альбины Николаевны звучал с нотками металла. А я на ватных ногах встала и поплелась в кабинет.
— Яна, мне пришлось принять непростое решение.
О чем это она? Я присела на стул и внимательно посмотрела на начальницу.
— Ты мне создала кучу проблем, точнее твоя работа с Соболевым.
— Каких проблем?
— А таких. Он угрожал мне закрыть мое агентство и все из-за тебя, милочка. И поверь, такие люди, как он, не шутят.
— Я думала, у Соболева есть более важные дела, как заниматься закрытием брачного агентства.
— Не паясничай.
Вдруг сорвалась она и закричала в мой адрес. А это уже что-то новое.
— Он взбешен. Поэтому мне пришлось его упрашивать, чтобы оставил мой бизнес на плаву, но при одном условии.
Ну, почему мы ему, как кость в горле, точнее не мы, а я.
— При каком?
— Ты здесь больше не будешь работать…
Повисла пауза, а мне не хватало воздуха.
— Вы меня увольняете из-за этого сумасшедшего?
— Я еще раз повторяю, это решение не далось мне просто так.
— А мне кажется, далось Альбина Николаевна.
