По поводу Киликии (современная Южная Турция между заливами Мерсин и Анталья) — официально она существовала только в качестве провинции (и только с IV в. до н.э.), хотя под именем Hilakku была известна по месопотамским надписям 3-го тысячелетия до н.э.
Причины этого мы рассмотрим чуть позже.
А теперь перейдем к Кадмее. Кадмея — это первое название древнего города Фивы (в Беотии, Греция). Согласно мифу, Кадм убил дракона, а его зубами засеял поле — и в качестве всходов выросли воины, которые и составили Кадму кампанию в плане основания города.
За комментариями обратимся к специалисту по мифологии.
«Офион, или Борей, — это змей-демиург из древнееврейских и египетских мифов; в предметах древнего средиземноморского искусства богиня постоянно изображалась вместе с ним. Пеласги, рожденные из земли и претендующие на то, что они возникли из зубов Офиона, вероятно, были неолитическими людьми, носителями культуры „раскрашенной керамики“. Они пришли в материковую Грецию примерно в середине четвертого тысячелетия до н.э. Население раннеэлладской культуры, мигрировавшее из Малой Азии через Киклады, обнаружило их на Пелопоннесе семью столетиями позже. Однако пеласгами с легкостью стали именовать вообще всех доэллинских обитателей Греции. Так, Еврипид (по свидетельству Страбона V. II.4) указывает, что пеласги приняли имя данайцев по пришествии в Аргос Даная и его пятидесяти дочерей... Страбон в том же отрывке сообщает, что люди, жившие в Афинах, были известны под именем „пеларгов“ („аисты“) ; не исключено, что это была их птица-тотем».
(Р.Грейвс. «Мифы древней Греции. Мифы творения. Пеласгический миф творения»)По поводу аистов позволим себе слегка поправить Грейвса. Для этого вспомним океанийскую легенду о солнце на парусе и птице, которая всегда укажет путь. Пути миграции аистов, как известно, проходят из Европы через Средиземное море и далее — в Южную Африку. При этом они делают остановки на островах, в Малой Азии и на Ближнем Востоке — иначе говоря, пересекают море ровно по тем же маршрутам, что и пеласги (точнее пеласги следовали маршрутами аистов). Отсюда, видимо, и прозвище.
Теперь, в порядке продолжения — несколько слов о Данае. Согласно греческой мифологии, Ио (как и Европа) была похищена Зевсом, увезена в Египет, где и родила сына по имени Эпаф. У Эпафа, в свою очередь, был сын по имени Бел, а у него — два сына: Египт и Данай. Египт владел всей долиной Нила (т.е. Египтом), а Данай — Ливией (т.е. остальной Африкой). Позже из-за конфликта с братом Данай бежал в Аргос (но это уже другая история). Что же касается имени Бел — то в Вавилоне Бел — Мардук, сын морского бога Эа, почитался как основатель первой династии. Это — не случайное совпадение. Так, быки, ритуальные изображения которых мы видим в Шумере почти не отличаются от таковых в Анатолии и на Крите. Название города Ларса, основанного в дельте Евфрата, в 4-м тысячелетия до н.э., с учетом древней экономии на гласных, можно читать как «Ларисса» (излюбленное название города у пеласгов).
Ларисса, кстати — это морская чайка. Вообще мотив морской птицы пронизывает всю пеласгическую мифологию, включая обычаи, топонимику и космогонию.
Опять-таки обратимся к Грейвсу и изложим древнейший миф об Эвриноме — «далеко блуждающей», той самой богине, которая более известна в европейской мифологии под именем Дана, и которую, возможно, изображали статуэтки «палеолитических Венер», известные с 30-го тысячелетия до н.э.
«В начале Эвринома, богиня всего сущего, восстала обнаженной из Хаоса и обнаружила, что ей не на что опереться. Поэтому она отделила небо от моря и начала свой одинокий танец над его волнами. В своем танце она продвигалась к югу, и за ее спиной возникал ветер, который ей показался вполне пригодным, чтобы начать творение. Обернувшись, она поймала этот северный ветер, сжала его в своих ладонях — и перед ее глазами предстал великий змей Офион. Чтобы согреться, Эвринома плясала все неистовей, пока не пробудилось в Офионе желание, и он обвил ее божественные чресла, чтобы обладать ею...
Затем превратилась она в голубку, села, подобно наседке, на волны и по прошествии положенного времени снесла Мировое яйцо. По ее просьбе Офион обернулся семь раз вокруг этого яйца и высиживал его до тех пор, пока оно не раскололось надвое. И появилось из него все то, что только существует на свете: солнце, луна, планеты, звезды, земля и ее горы, реки, деревья, травы и живые существа...
Приведенный выше вариант можно восстановить на основе беросского фрагмента и финикийских космогоний, которые цитируют Филон из Библоса и Дамаскин; на основе беотийской легенды о зубах дракона...»
(Там же)В порядке комментария: судя по мифологии, пеласги — не просто морской народ, но народ, который полностью ориентирован на море и все, что связано с морем. Чтобы выяснить, что же в этом море (а точнее в морях) происходило, вновь обратимся к Геродоту.
«По словам сведущих среди персов людей, виновниками раздоров между эллинами и варварами были финикияне. Последние прибыли от так называемого Красного моря к Нашему морю и поселились в стране, где и теперь еще живут. Финикияне тотчас же пустились в дальние морские путешествия. Перевозя египетские и ассирийские товары во многие страны, они, между прочим, прибыли и в Аргос. Аргос же в те времена был самым значительным городом в стране, которая теперь называется Элладой. Когда финикияне прибыли как раз в упомянутый Аргос, то выставили свой товар на продажу. На пятый или шестой день по их прибытии, когда почти все товары уже были распроданы, на берег моря среди многих других женщин пришла и царская дочь. Ее имя было Ио, дочь Инаха; так же называют ее и эллины. Женщины стояли на корме корабля и покупали наиболее приглянувшиеся им товары. Тогда финикияне по данному знаку набросились на женщин. Большая часть женщин, впрочем, спаслась бегством, Ио же с несколькими другими они успели захватить. Финикияне втащили женщин на корабль и затем поспешно отплыли в Египет.
Так-то, говорят персы, Ио попала в Египет. Эллины же передают это иначе. Событие это послужило первой причиной вражды. Затем, рассказывают они далее, какие-то эллины (имя они не могут назвать) прибыли в Тир Финикийский и похитили царскую дочь Европу. Должно быть, это были критяне. Этим они только отплатили финикиянам за их проступок. Потом эллины все-таки снова нанесли обиду варварам. На военном корабле они прибыли в Эю в Колхиде и к устью реки Фасиса. Завершив там все дела, ради которых прибыли, эллины затем похитили царскую дочь Медею. Царь колхов отправил тогда в Элладу посланца с требованием пени за похищенную и возвращения дочери. Эллины, однако, дали такой ответ: так как они сами не получили пени за похищение аргивянки Ио, то и царю ничего не дадут.
Затем в следующем поколении, говорят они, Александр, сын Приама, который слышал об этом похищении, пожелал умыканием добыть для себя женщину из Эллады. Он был твердо уверен, что не понесет наказания, так как и эллины тогда ничем не поплатились. После того как Александр таким образом похитил Елену, эллины сначала решили отправить посланцев, чтобы возвратить Елену и потребовать пени за похищение. Троянцы же в ответ бросили им упрек в похищении Медеи. Тогда ведь, говорили они, сами эллины не дали никакой пени и не возвратили Медеи, а теперь вот требуют пени от других.
До сих пор происходили только временные похищения женщин. Что же до последующего времени, то, несомненно, тяжкая вина лежит на эллинах, так как они раньше пошли походом в Азию, чем варвары в Европу. Похищение женщин, правда, дело несправедливое, но стараться мстить за похищение, по мнению персов, безрассудно. Во всяком случае, мудрым является тот, кто не заботится о похищенных женщинах. Ясно ведь, что женщин не похитили бы, если бы те сами того не хотели».
(Геродот, «История», Книга I Клио)Не правда ли, прочтение этого фрагмента производит весьма странное впечатление?
Кажется, что речь идет не о разных странах, а о десятке деревень, разбросанных по побережьям как минимум трех морей (Средиземного, Красного и Черного), а если быть более точным — об одной большой деревне. Перемещаясь с места на место, торгуя, или просто болтаясь без дела, довольно-таки бесшабашные жители этой деревни иногда прихватывают у соседей то, что плохо лежит, а иногда уводят чужих жен и романтически настроенных девушек. Разумеется, возникают скандалы в том же, вполне деревенском стиле — о чем и пишет Геродот. Как это обычно бывает в деревне, все про всех все знают — кто откуда пришел, кто у кого что взял, кто кому за что не заплатил.
Критяне и финикийцы, эллины и колхи, называются так или иначе не по племенному принципу, а по названию того места, где они живут в данный момент. Финикийцами, например, называются те, кто живет на море Phoenix (красном), т.е. как бы на выселках. Поэтому они считаются колобродами и всегда оказываются крайними («виновниками... были финикияне» — см. выше). Критянами называются те, что живут на острове Крит, в середине «нашего» (!) моря — и поэтому на них тоже при случае вешают всех собак («какие-то эллины... должно быть, это были критяне» — см. выше). По такому же принципу, те, что живут на архипелаге Киклады (недалеко от Крита), называются Киклопами — а как же им еще называться?
