Я днями убивалась на фирме, наверстывая каждый пропущенный день. Ночами металась по квартире с тряпкой и шваброй. Но дебет с кредитом подбивались без энтузиазма. Налоговая декларация не вызывала прежней головокружительной аритмии. А вылизанная от пола до потолка квартира навевала лишь одно желание – продать ее и уехать куда-нибудь, где все цветет и кукарекает.
Полное фиаско.
Многоопытная в сердечных вопросах Мэрилин назвала это «постсексуальный синдром». «Влюбилась ты, милочка! И отлюбилась качественно!» – горько изрекла она и собственными начальскими руками плеснула в мой утренний кофе армянский коньяк.
Не согласиться с начальством оказалось сложно. Князя под боком больше не было, но снился он регулярно. В основном голый и на мне. Можно было не думать о днях в усадьбе, пытаться скрыть от себя правду, но одетого его не хватало тоже. Особенно в мокрой рубашке или задумчивого, с планшетом в руках, где он что-то чертил.
Тускло стало без высочества. Как на старом телевизоре с севшим кинескопом, сложно было увидеть что-то яркое или рассмотреть любимое и знакомое.
Все страхи, которыми пугала себя перед близостью с Абашевым, сбылись. Как накаркала! И теперь предстояло жить дальше.
– Если бы только знала, что этот князь на тебя так подействует, ни за что бы не согласилась на контракт! – на пятый день моей депрессии сдалась даже Мэрилин.
Вместо обычных безвкусных диетических крекеров на столе появились пирожные. Пакетированный чай сменился дорогим развесным «для особых гостей», а к концу рабочего дня все трудоголики как-то сами рассосались, оставив нас с боссом наедине.
– Зато есть чем платить налоги. И на Новый год не придется сидеть с тортиком в офисе.
Я подтянула к себе поближе тарелочку с угощением, понюхала и отставила подальше. От запаха ванильного крема вдруг захотелось мяса. С острым томатным соусом, и лучше – на шампурах.
– Да фиг с ним, с Новым годом. Еще б дожить!
– В шоколаде доживать будет проще.
– А ты как? Шоколадная моя.
Начальство подперло рукой голову и взглядом постового ГИБДД уставилось в глаза.
– Моя шоколадная фабрика свой заказ уже исполнила.
– Заметно. Уработалась.
– С благословения и за плату, – оптимизм из меня так и пер. Аж мутило и тошнило от него.
Видимо догадавшись, что напирать дальше не стоит, Мэрилин махнула рукой и взялась за пирожные.
– Умные. Обе. – Отхлебнула чай.
Через «не могу и не хочу» я тоже сделала глоток.
– А ведь я так надеялась... – Под тяжелый вздох в начальство пролез первый кусочек пирожного. – Рассчитывала...
В моем чае почувствовалась острая нехватка коньяка. Руки так и тянулись к пузатой бутылке, но субординация – безжалостная сволочь – держала в узде.
– ...верила, что, качественно оттраханная элитным самцом, ты оживешь, – продолжила вдруг свою речь Мэрилин. – Забудешь бывшего мужа. Начнешь, наконец, смотреть на мужиков, цвести и пахнуть.
После таких слов моя прежняя мысль о субординации показалась глупостью. Нет, мотивы любимого начальства легко просчитывались и раньше. Несмотря на специфический бизнес, особой алчностью Мэрилин не отличалась. Но алкоголя резко расхотелось, да и засиживаться на работе сегодня – тоже.
– Кто ж знал, что этот князь наворотит столько дел?! – начальство, похоже, и не думало замолкать. Пользуясь тем, что в Трудовом кодексе термин «стоп-слово» отсутствует, оно рвало мне душу и изводило тошнотворным запахом ванили.
– У меня нет ни к кому никаких претензий, – я постаралась это произнести как можно серьезнее. – Условия знала. Оплату получила.
– С доплатой. Ты говорила, – погруженная в какие-то свои мысли, Мэрилин даже не взглянула на меня.
– С очень приличной доплатой!
Воспоминания, как ругала князя, узнав о пополнении счета, пришлось гнать из головы насильно. Хорошо, свидетелей в квартире не было. Такого позора я бы не пережила. Но тогда молчать не нашлось сил.
– Ага... – Мэрилин забарабанила пальцами по крышке стола и неспешно повернулась ко мне. – И деньги получила, и удовольствие... Только я одного пока не знаю, как мы княжича или княжичей теперь растить будем!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Что? – моя челюсть отъехала вниз.
– А ты что, до сих пор не поняла? – Глаза Мэрилин стали круглые, как плошки.
– Не поняла что?
Извилины скрипнули, а рвотные позывы дошли до горла.
– Даш... – Белокурые начальские локоны качнулись из стороны в сторону. – Ты ничего странного за собой не замечаешь? Совсем-совсем?
Будто общается с душевнобольной, Мэрилин сделала участливый вид и погладила меня по голове.
– Да вроде бы... Нет.
– И то, что в суп сегодня сыпала сахар, не заметила?
– Э-э...
– И что психуешь из-за всякой мелочи? Дворник к нам соваться боится.
– Я-а-а...
– И вот, пирожные, твои любимые... – Тарелочка с угощением мелькнула перед глазами и улетела подальше. – Больше не интересуют.
– Пирожные...
Рвущееся наружу содержимое желудка удалось сдержать чудом. Я даже ладонь прижала к губам. На всякий случай!
Но бухгалтер во мне вдруг ожил. Извилины усиленно стали просчитывать срок задержки. И накативший шок второй раз за неделю битой ударил по голове.
Глава 14. Когда гора не идет к Магомету
Дарья.
К концу разговора с начальством меня все же стошнило. Не знаю, было ли это из-за пирожных или из-за моих подсчетов. Но желудок очистился под ноль.
Вместе с пустотой внутри в голове тоже восстановился порядок.
Небезопасный секс с Дамиром у нас был. Я еще, дура полная, фантазировала тогда о многодетной романтике. Месячные у меня лет с двенадцати тоже всегда начинались как по часам без задержек даже после стрессов.
Теперь же... шёл пятый день, как я должна была страдать по-женски, но вместо красных дней календаря на фирме шёл энный день бухгалтерского террора и сладких супов.
Не хотелось, чтобы Мэрилин оказалась права. Не готова я была к ребёнку, и уж тем более от недоступного, словно Юпитер, князя.
Только натягивать презерватив, скорее всего, было поздно.
О том, насколько поздно и как сильно влипла, я выяснила далеко не сразу. На следующий день после разговора с Мэрилин её догадку подтвердил тест на беременность.
Вторая полоска была бледной, будто реагенту чего-то не хватило. Но спустя ещё неделю паники и гастрономических извращений гинеколог опроверг все сомнения. Наши плотские игры с князем не прошли для меня даром, и под сердцем медленно, но уверенно рос маленький княжич.
Впору удариться в истерику и рвануть в Питер, чтобы расцарапать наглую морду будущего папаши. Вероятно, так бы поступила любая нормальная женщина – хорошо было не только мне, так что и саночки тянуть обоим.
Но меня что-то держало. Нашептывало загадочным голосом: «Подожди. Не спеши. Рано». И я откладывала поездку. Вместо истерики загружала себя работой. Вела долгие внутренние диалоги с Абашевым. Ждала. А на шестой неделе, на повторном приёме у врача узнала, к чему были все эти предчувствия.
Мерзавец князь оказался не только породистым самцом, не только секс-террористом с фантазией и опытом... Эта племенная скотина был ещё и суперплодовитым.
Там, где нормальный мужик с первого раза смог бы лишь попугать своим белком мою неопытную матку или (при большом везении) заделал бы одного ребёнка, этот умудрился осчастливить двойней!
– Поздравляю, будущая мамочка, рожать будем двоих, – гинеколог широко улыбнулась, словно это не мне, а ей привалило счастье в двойном размере.
– А может, вам показалось? – Я поверила тут же, но мозг упорно пытался найти лазейку для спасения.
– Нет, точно двойня. Пол определять еще рано, но отстреляетесь сразу за два похода в роддом. Считайте, что повезло. – На этот раз улыбка была не такая широкая и во взгляде мелькнуло сочувствие.
Напрашиваться на еще какую-нибудь «радостную» весть я не стала. Новость о двойне размазала меня по гинекологическому креслу. Силы куда-то подевались. Боевой запал потух. А предстояло еще как-то добраться домой и сжиться со счастьем.
