В такие минуты Степка чувствовал себя хорошо только на крыше, когда город лежал внизу и кругом все было видно. Здесь же, между домов, которые обступали со всех сторон, могли рухнуть и раздавить, — он чувствовал себя плохо. Страх закрадывался в душу мальчика.
Ярко-желтая ракета взлетела в небо и повисла фонариком на невидимом парашюте. Степка услышал треск ракетницы и заметил, откуда была пущена ракета. Страха как не бывало. Все мышцы мгновенно натянулись, как на старте перед командой «вперед». Мальчик сорвался с места и побежал. Перед ним был длинный забор какого-то склада…
Где-то здесь скрывался враг.
Фонарик в небе погас. Степка остановился как вкопанный и моментально шарахнулся к забору, когда увидел, что из калитки вышла темная фигура в длинном пальто.
Фигура постояла с минуту на месте и, не видя пешеходов, подняла руку. В руке мелькнул язык пламени, вверх взлетела белая полоска — выстрел, и новый фонарик ярко загорелся в небе.
Теперь Степка разглядел женщину, которая быстро уходила и поминутно оглядывалась. Он выждал, когда она скрылась за углом забора, и что есть духу бросился за ней. Осторожно он заглянул за угол. Женщина была сравнительно недалеко и шла уже спокойным шагом в тени домов.
«Только бы не потерять ее из виду», — подумал мальчик и быстро пошел следом, постепенно нагоняя женщину.
Свет ракеты освещал дома на другой стороне улицы. Зенитки оглушительно били где-то совсем близко. Звонко щелкали осколки по крышам, но Степка ничего не слышал и не видел, кроме идущей впереди ракетчицы. Они все дальше и дальше уходили из опасной зоны.
Неожиданно из подворотни вынырнул милиционер и поднял руку.
— Вы чего гуляете? Предъявите пропуск, — сердито остановил он приближавшуюся женщину.
— Я тут живу… близко.
Степка видел, как она торопливо вышла на мостовую и направилась на освещенную сторону улицы.
— Давайте в подвал! Живо! Кому я говорю!
Слышите, гражданка? — крикнул милиционер и зашагал наперерез.
Женщина повернула и, постукивая каблуками, побежала назад.
Ракета потухла, и все погрузилось в темноту. На всякий случай Степка нащупал в кармане электрический фонарик, полученный от Буракова после поимки первого ракетчика. Женщина поравнялась с ним и свернула в переулок. Мальчик побежал следом. Милиционер не стал преследовать нарушительницу и вернулся на свой пост.
В переулке у первого же дома ракетчицу снова задержали две девушки из группы самозащиты.
— Гражданка, идите во двор. Там бомбоубежище, — строго сказала одна из них.
— Пустите меня. Я тороплюсь. Пустите…
— Никаких «пустите»… Вам говорят… Девушка крепко схватила ракетчицу за рукав пальто и насильно потянула под ворота. Женщина отбивалась.
— Оставьте! Это безобразие! Как вы смеете!.. — закричала она на всю улицу.
Но девушки не обращали внимания на крики и решительно тащили ее в укрытие. Степку это вполне устраивало. Никем не замеченный, он медленно двигался за ними на расстоянии нескольких шагов и радовался, что ракетчица поднимает скандал. «Хорошо бы ее в пикет отправить и оштрафовать, — подумал мальчик. — Тогда можно адрес и всё узнать». Вдруг женщина закричала пронзительно, не своим голосом:
— А-а… Избивают!.. Помогите! Девушки растерялись и отступили в сторону от визжавшей женщины. Ей только этого и надо было. Сломя голову она бросилась за ворота и чуть не сшибла с ног Степку.
В это время завыла бомба. Земля вздрогнула и словно раскололась со страшным треском. Женщина прижалась к водосточной трубе. Степка замер. Странно! Он совсем не испытывал страха. Злорадно он думал, глядя на женщину, остановившуюся от него в нескольких шагах: «Накликала на свою голову. Не нравится? Трясись… трясись…»
Завыла вторая бомба. Снова дрогнула земля, но взрыва не последовало. «Не разорвалась!» — подумал Степка
Неожиданно женщина бросилась назад, под ворота.
Мальчик пропустил ее, шагнул за ней и снова увидел ее посреди пустого двора.
— Где подвал? Кто-нибудь тут есть? — с дрожью в голосе крикнула она, беспомощно оглядываясь по сторонам.
— Налево иди… в конец. Там бомбоубежище, — раздался спокойный мужской голос из какого-то подъезда.
Ракетчица, постукивая каблуками по асфальту, побежала налево к подъезду и, распахнув дверь, увидела лестницу, освещенную тусклым электрическим светом. Облегченно вздохнув, она медленно стала спускаться в бомбоубежище.
До войны в этом подвале хранились дрова. Сейчас все деревянные перегородки были сняты, а вместо них стояли выкрашенные мелом столбы, подпиравшие железные балки. Подвальные окна были плотно закрыты толстыми досками, обитыми железом. На длинных скамейках, на стульях, понурив головы, молча сидели люди, прислушиваясь к глухим звукам стрельбы. Около них стояли чемоданы и узлы. Вдоль стен, вплотную друг к другу, лепились детские кроватки. Видимо, некоторые из постоянных жильцов дома здесь и ночевали. Тишину в бомбоубежище нарушали малыши, одетые по-зимнему. Громко перекликаясь, разговаривали, бродили они в проходах, гонялись друг за другом, играли в прятки.
Когда Степка спустился вниз, он чуть не наскочил на ракетчицу. Она стояла прислонившись спиной к столбу. Голова у нее была откинута назад, губы плотно сжаты, глаза полузакрыты. Степка прошел вперед и, прислонившись к другому столбу, принялся внимательно разглядывать женщину, чтобы запомнить ее лицо, одежду, рост. Она почувствовала пристальный взгляд мальчика и повернула к нему голову.
В этот момент вдруг что-то затрещало, земля вздрогнула, и страшный удар поднял Степку, понес куда-то и бросил в полную темноту. Он потерял сознание.
Фугасная бомба весом в полтонны, или «пятисотка», как ее называли, попала в крайний флигель дома, пробила все шесть этажей и разорвалась в подвале. Стена флигеля откололась и медленно рухнула вниз, загромоздив всю улицу.
Из поврежденных труб водопровода хлынула вода, и никто не знал, как ее остановить.
— Она там!.. Она там!.. Ее засыпало в подвале!.. — с криком отчаяния металась среди обломков женщина, прибежавшая из соседнего дома. — Спасите ее!.. Спасите! — умоляла она, цепляясь за платья растерявшихся дружинниц.
Смятение царило недолго. Властный голос высокого человека в кожаном пальто быстро образумил уцелевших. Появились бинты, носилки. Замелькали фонарики. Нашли и завернули краны в трубах, поток воды остановился. Пришли машины «Скорой помощи», приехали пожарники. Прибыли воинская часть и команды МПВО. Очаг поражения оцепили.
Степка начал приходить в себя после того, как чья-то холодная мокрая рука провела по его лицу. В ушах стоял глухой гул, и сквозь него доносились неясные звуки. Степка лежал и напряженно слушал, стараясь разобрать слова. Высокий женский голос где-то далеко и очень глухо, с небольшими перерывами, кричал: «Оленька! Оленька!» Другой женский голос так же глухо бормотал со стоном: «Ох! Смерть моя… Голубчики, родные… Дайте света немножко… Ослепла я, что ли…»
Последние слова заставили Степку широко открыть глаза. Плавали мутные пятна, расходились и таяли, как круги по воде. Степка понял, что это ему только кажется, а на самом деле кругом полная темнота. Боли он нигде не чувствовал, и его беспокоила только онемевшая нога. Степка хотел ее растереть, но рука наткнулась на что-то мягкое, пушистое. Испугавшись, он отдернул руку, но затем снова решительно протянул ее и нащупал меховой воротник, холодную шею, волосы. Женщина, потерявшая сознание, лежала у него в ногах. Мальчик сел. Теперь он почувствовал боль во всем теле, а ногу точно кололо иголками. Он поднялся. Рука его уперлась во что-то мягкое и холодное. Мертвый человек лежал рядом с ним. Упав на колени, Степка пополз в сторону. Рука его натыкалась на чьи-то ноги, влажные, липкие лица и волосы. Внезапно он соскользнул куда-то вниз и оказался по колено в воде. Страх охватил Степку.
— Кто ту-ут? — изо всех сил закричал он и еще больше испугался. Своего голоса он почти не услышал.
— Оленька! Оленька! — еле слышно отозвался женский голос.
И всё. Как ни вслушивался Степка, больше ничего разобрать не мог. Даже бормотавшая раньше женщина молчала. Чем напряженнее он вслушивался, тем сильнее гудело в ушах. Протянув руки вперед, снова бросился он в сторону, наткнулся на скамейку и забрался на нее с ногами. Ноги успели закоченеть в холодной воде. Однако теперь он немного успокоился. Он вспомнил, как попал сюда, вспомнил, что где-то здесь находится ракетчица и что — живую или мертвую — он обязан ее найти. И странно! Как только страх начал проходить, гул в ушах постепенно затих, и он услышал звуки. По-прежнему с перерывами кричала женщина; «Оленька! Оленька!», а ближе к нему бормотала другая. Кроме того, Степка начал различать новые звуки… То были стоны, и доносились они из разных мест. Вдруг он услышал голоса людей, — правда, приглушенные, еле доносившиеся к нему. Степка затаил дыхание и разобрал слова.
