Внезапно она услыхала скоблящий звук, который заставил Тилли соскочить со спинки дивана и спрятаться. Крик: «Кто-о-о-о-о, стой». И потом лязг металла о скалу. Стиви слышала какой-то шум и перед этим. Она вздохнула и подумала, что ничего особенного не случилось. Вытерев глаза, она запахнула халат и подошла к окну.
Неподалеку валялась лестница. Мальчишки разбежались кто куда – она видела настороженные глаза из-под кустов. Один тихо сползал с дуба. Другой, согнувшись, гнался за убегавшим вороненком.
Боковым зрением она заметила мужчину, пересекавшего двор. Он перепрыгнул через низкую самшитовую живую изгородь, показав вполне впечатляющий прием школьного футбола. Встревоженная происходящим беспорядком, она босиком выскочила на лестницу и двинулась к странной группе.
– Ты в порядке? – спросил мужчина, склонившись над мальчиком, который вцепился ему в лодыжку.
– В общем да, – сказал мальчик, – я попал в переплет.
– Ты бы лучше вылез и объяснился, – посоветовал мужчина.
– Вам не следовало приставлять лестницу к дому, где живут люди, – сказала Стиви неопределенно. – Никогда не знаешь, что может случиться. – Ее тон был неодобрительным, и двое мальчишек кинулись наутек. Один продолжал стоять там, где стоял, на четвереньках, пытаясь выманить кого-то из-под густой вьющейся жимолости.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Беги, Билли! – крикнул один из его друзей. – Она сейчас превратит тебя в змею!
Стиви старалась на это никак не реагировать. Иногда дразнилки детей вызывали у нее смех, но при ее сегодняшних чувствах они были неуместными, неприятными и болезненными, и это опять вызвало слезы на глазах.
Мальчик на четвереньках не двигался, он сосредоточенно пытался дотянуться до птицы.
– Маленький вороненок. Он, кажется, выпал из гнезда. До этого он кричал как ненормальный, а теперь затих… Я пытался его накормить, но он не хочет есть. Ну и я решил отнести его к ветеринару…
– Пошли, Билли, оставь птицу! – кричали ему приятели.
– Я не могу!
– Идите все отсюда, – сказала Стиви. – Идите по домам, сегодня я не буду никого превращать в рептилий. Я позабочусь о птице.
Мальчик смотрел на нее, в его карих глазах было беспокойство. Потом он кивнул и отошел к своим приятелям. Стиви опустилась на колени, изучая маленького ворона, спрятавшегося в глубокой тени. Он съежился под каменным фундаментом, перья на шее были взъерошены, напоминая воротник.
– Вам не нужна помощь? – спросил мужчина.
– Не думаю, – холодно ответила Стиви. – Вы отец одного из этих мальчиков?
– Нет, я просто прогуливался, увидел, как упала лестница, и решил, что случилась какая-то беда.
Стиви вгляделась в него. Он напоминал ей кого-то знакомого – кого-то из детей, когда-то игравших на пляже. Высокий, смуглый, с длинными, почти черными волосами; на нем были темные очки, белая рубашка и шорты цвета хаки с множеством карманов. Одна из не нравящихся ей особенностей Хаббард-Пойнта состояла в том, что люди слишком интересовались чужими делами. Здешнее общество было маленьким и замкнутым. Ничего похожего на распахнутую анонимность Нью-Йорка… Кто бы ни был этот человек, конечно, он распространит очередную новость о том, как дети заглядывали в ее окно, шпионя за «ведьмой».
Стиви легла на бок, протянув руку через разросшиеся растения, пытаясь достать птицу. Ее пальцы лишь коснулись перьев.
– Позвольте мне, – сказал мужчина. – У меня руки длиннее. – И не ожидая приглашения, он встал на колени, вытянул руку, сомкнул пальцы вокруг птицы и передал ее Стиви.
– Спасибо, – сказала она.
– Ради бога.
Стиви держала маленького вороненка, она боялась, что он вырвется. Теперь она вообще думала только о том, как выходить его, вырастить и к тому же защитить от Тилли. Но мужчина не уходил. Может, она и была ведьмой: он смотрел на нее снизу, и вдруг она поняла, кто он. Форма лица, изгиб рта – это был отец Нелл.
– Джек? – спросила она.
– Да. Привет, Стиви. Я слышал, вы принимали мою дочь.
– Да, конечно, – сказала она. – Она удивительная. Джек – я так сожалею…
– Да, Эмма. Я понял. Спасибо.
Он казался смущенным, да и Стиви чувствовала себя неловко. На ней был этот атласный балахон, в руках – черная птица, очень похоже на безумную художницу. Она попыталась улыбнуться.
– Слушайте, может, вы войдете в дом? Я хотела бы поговорить с вами…
Казалось, он колебался, как бы обдумывая ее предложение. Он взглянул на часы – огромный хронометр – и покачал головой.
– У меня назначена встреча, – сказал он. – Простите, но я должен идти.
Глава 5
Джек вернулся в свой пустой дом. Он вошел внутрь, закрыл за собой дверь, огляделся. Нет ничего более унылого, чем арендованный дом для отдыха, особенно если не совсем понимаешь, зачем ты вообще сюда приехал. Во всем чувствуются вкусы чужих людей – в картинах, мебели, коврах. Можно ли подумать, что это оранжевое макраме, висящее на стене, было выбрано осознанно? Джек нахмурился – он подумал, что становится занудным старым ворчуном.
Он вытащил из портфеля папку и мобильный телефон. Сверил время: в Инвернессе сейчас около четырех.
Северное море – его следующий рубеж. Франческа подготовила почву, правда, непреднамеренно, во время своей апрельской поездки в Шотландию. Романову она понравилась, он был под впечатлением от деловых представлений фирмы. Цены были привлекательными, но Джек ждал случая побеседовать один на один с парнем, от которого зависело окончательное решение.
Ожидая телефонного звонка, он попытался прийти в себя. Что его так разволновало? Может быть, мысль о том, что он оставил Нелл на берегу в компании незнакомых людей? Нет, не то. Лорел показалась ему вполне серьезной и ответственной, программа развлечений в Хаббард-Пойнте была достаточно насыщенной еще с тех пор, как Джек сам был ребенком, а Нелл и в школу превосходно ходила одна – и дома в Атланте, и в Бостоне. Однажды приспособившись, она становилась самостоятельной.
Телефон зазвонил на пять минут раньше.
– Джек Килверт, – сказал он, точно таким же тоном, как будто он сидел у себя в офисе в Бостоне.
– Привет, – услышал он грудной голос Франчески. – Ты на пляже?
– Не совсем, – сказал он, почувствовав острое чувство вины.
Никто из фирмы, в том числе и Франческа, не знал о том, что он собирался сделать.
– На теннисном корте, на парусной шлюпке или собираешься пить чай? Скажи мне сейчас же, что ты на солнце, а не сидишь дома.
– Я как раз собираюсь выходить, – сказал он, принужденно засмеявшись и желая сократить разговор, чтобы не занимать линию.
– Ты бы лучше немного задержался. Я подготовила тебе экземпляр одного проекта, – сказала она. – Я так работала над ним, чтобы развеселить тебя до конца лета. Фактически я звоню, потому что у меня есть кое-какие документы. Я сейчас могу послать тебе их факсом – это как вариант. Но я думаю, не будет ли лучше, если я их привезу. Скажем, сегодня?
