Так вот, ручка станет идеальным подарком – не такая, какую я подарил Вандереру, а вечное перо. Так их называли, когда они появились. Технология их изготовления достаточно сложная – не знаю, справится ли Гростар… Не хочется отрывать его: он так увлекся изготовлением оптических приборов… Но думаю, что сумею его убедить. Вот на обратном пути, после встречи с банкирами, загляну к нему и выясню этот вопрос.
Потом я почему-то вспомнил, как Яна спросила, есть ли у меня черный конь.
Да, мой Ворон, черный как смоль, но все лошади аргхальской породы такой масти, ответил я. Почему ее это заинтересовало, она объяснять не стала. Следом мои мысли перетекли к совсем другим подробностям этой ночи, затем я начал представлять следующую нашу встречу…
Из плена сладких грез меня вырвал все тот же Коллайн, позвав по имени:
– Господин барон де Койн, Артуа, ваша светлость.
И этот туда же. Помнится, я долго отучал Проухва, или Прошку, как чаще всего его называл, от скверной привычки называть меня «вашей светлостью». Я барон, а это всего лишь «ваша милость». Тогда я опасался, что это услышит кто-нибудь из моих знакомых и поинтересуется: а когда это вы, барон, графом успели стать? Но ладно Проухв, парень он здоровенный, настоящий богатырь, но наивный до ужаса. А Коллайн-то чего шутить вздумал?
– Анри, совсем не обязательно кричать, я тебя отлично слышу.
– Если бы, Артуа. Я зову тебя уже четвертый раз. И вообще, всякий раз, когда ты думаешь, что я на тебя не смотрю, на твоем лице появляется какая-то идиотская улыбка… Иди и поспи, в таком виде нельзя появляться на людях.
Когда я уже подходил к дверям, то услышал за своей спиной:
– Кажется, наш железный барон влюбился.
Обернувшись, я спросил:
– Какой барон, не расслышал?
– Железный, Артуа, железный. Это парни тебя так прозвали.
Ладно, железный не деревянный, хотя интересно – чего они так?
– Погоди минуту, Артуа. Сейчас я пробую догадаться, кто же она. Ты ведь сам не скажешь?
Я отрицательно помотал головой.
– Хорошо хоть, что не отрицаешь.
Коллайн уселся в кресло, прикрыл глаза и начал теребить мочку левого уха, вероятно стимулируя мыслительный процесс. Он всегда так делает, когда думает. Еще он при этом еле слышно бормочет что-то под нос. И сейчас без этого не обошлось. Я с любопытством уставился на него.
– Сдаюсь, де Койн. Ничего в голову не приходит. Сам не скажешь?
– Не скажу, – ответил я, закрывая дверь.
Когда я спустился к обеду, за столом меня ждали все.
– Вы что, целый час здесь сидите и дожидаетесь? – обратился я к Прошке.
– Нет, ваша милость, нас только что позвали.
Ладно, не мною такие порядки заведены, не мне их и менять.
Да, тесновато стало за столом: он явно не рассчитан на такую компанию, и со столовыми приборами проблема. Надо часть парней в Стенборо отослать, все равно им здесь делать пока нечего. Золото доставлено в столицу, разделено на три части и пристроено на хранение в разных банках.
Пусть дуют назад в поместье, там их «дикие» гонять будут до седьмого пота, тренировать. И этих четырех новичков, коих опять Кот нашел, пусть забирают. Хотя какие они новички – опытные воины, некоторым уже под сорок. Такие люди нам и нужны, это костяк. Когда молодежь наберем, будет у кого ума-разума набираться. А сразу три десятка ветеранов накладно содержать, да и где их взять? Хорошие воины всем нужны, а плохие и нам без надобности. Вот пусть сегодня и отправляются, только Проухва оставлю. Да еще Жердома, слугу Коллайна, которым Анри успел обзавестись: теперь его доходы это позволяют. Они давно знакомы – с тех пор, когда Коллайн еще в свите герцога Пуланского пребывал. Анри заверил, что Жердом – человек надежный, да и боец он не самый плохой.
Хотя чего там говорить – приятно, когда за тобой почти полтора десятка воинов. Посмотреть было на что: впереди мы с Коллайном в раззолоченных камзолах, сзади нас сопровождает дюжина всадников в новом обмундировании из ткани отличного качества и с пиками в руках. На пиках – флажки с эмблемой «феррари», вернее, с моим родовым гербом. Каждый обвешан оружием, даже на взгляд очень дорогим.
Эти парни к нам примкнули, когда увидели нашу кавалькаду, и, признав знакомого, окликнули Кота. Тот вопросительно посмотрел на меня, и я его отпустил. Потом догонит, дорогу знает.
Понять парней можно: они профессиональные воины, оружие – их рабочий инструмент. На нем бойцы не экономят, тем более когда монета в карманах звенит. Гордон, бывший абордажник, со своими товарищами-новобранцами даже аванс у меня выпросил, чтобы остальным соответствовать. Это потом я всех их в камуфляж обряжу, шьется уже, и ножны заставлю поменять, больно уж сверкают на солнце, а в походе поскромнее надо быть, незаметнее.
Когда мы с Коллайном сели в недавно приобретенную карету, я обнаружил зеркало и там. Анри начал объяснять мне, что дамам нравится, а поскольку карета пока одна, мы договорились, что будем пользоваться ею вместе, по мере надобности. Я с подозрением покосился на широкие кожаные сиденья – целые диваны с набивкой из конского волоса. Коллайн начисто опроверг мои подозрения, заявив с самым оскорбленным видом, что все его знакомые женского пола – дамы из света, и подумать такое может только глубоко порочный человек. При этом его глаза смеялись. Ничего, негодяй, отыграемся.
Карета тронулась – зацокали по мостовой подковы, застучали колеса. Никакого комфорта при езде: ни звукоизоляции, ни мягкости хода. Рессоры имеются, но они жесткие, поскольку нет амортизаторов.
В принципе амортизаторы можно изготовить – ничего сложного нет, проблема только в резиновых манжетах и втулках. Можно попробовать изготовить их из кожи, в несколько слоев. Резьбовые соединения известны, разве что нет стандартов, каждый делает как считает нужным. Задача как раз для моего кузнеца, он сейчас что-то вроде сепаратора Капсому делает, по его заказу. Масло и оливковое подойдет.
После встречи с банкирами Коллайн попенял на меня, что я практически не участвовал в разговоре. А чего в нем участвовать? И так все нормально было. Обо всем договорились, все пункты устроили обе договаривающиеся стороны. А мне постоянно Яна вспоминалась – мучил вопрос, понравится ли ей мой подарок и сумеет ли Гростар изготовить его?
Гростар нашему приезду обрадовался: у него накопилось много проблем и вопросов, требующих немедленного решения, на что понадобилось около двух часов. Затем я, с надеждой глядя на него, объяснил суть своей просьбы, проиллюстрировав рисунком. Вот сюда заливаются чернила, это поршень на винтовой резьбе, он нужен для того, чтобы создать необходимое давление. И все это нужно изготовить за три, максимум четыре дня. Получится? – я посмотрел на него с надеждой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
