такой участок. Потому он арендовал несколько югеров земли для своих пастухов. Он мог бы провести кампанию по пересмотру владений, отобрать незаконно отнятые земли, вернуть их общине. Вероятней другой исход – усадьбу Дуилла подпалят, а его самого повесят на суку в его же фруктовом саду.
Есть люди влиятельней его.
Виал спросил, сколько займет времени путь.
– Боишься ноги стоптать, тебе полезно размяться, – заметил Дуилл.
– Тогда и ты спустись, а то мозоль на заду заработаешь, как жене объяснять будешь.
Он знал, что верховая езда отнимает много сил, но не мог не подколоть друга.
Они миновали поля, на которых зеленели колосья. Виал оценил красоту местности: урожай будет хорошим. Об этом он не стал говорить, земледельцы суеверны не меньше моряков. Сколько амулетов хранит у себя в комнате Дуилл, неизвестно. Денег он много тратит на приношения богам.
С западной стороны поле защищали деревья. Старые, почти высохшие – их никто не трогал, потому что они защищали от сильный ветров. А вьюнковые растения оплели старые стволы, озеленили их. Пожар, если он случится, не будет угрожать полям или усадьбе. Деревья расположены на значительном расстоянии.
Как понял Виал, общественные луга лежали за этой зеленой полосой. До деревьев им пришлось идти час, обсуждая вчерашнюю попойку.
Вспомнить удалось немногое, даже Дуилл не устоял перед чарами бога вина. Главное, что он запомнил разговор о предстоящем путешествии. Виал в тот момент так расчувствовался, что предложил приятелю отправиться с ним на юг. Такого он точно не желал, но в тот момент не следил за языком.
Оказалось, рассказал он не так много. Как собирается возглавить коллегию – это выложил, но и так понятно, что с таким влиянием ему удастся пробиться наверх.
– И что ты будешь делать? – спросил Дуилл.
– Я тебе отвечал, – припомнил Виал.
– Тогда мы плохо соображали, а что ты сейчас готов ответить.
Виал пожал плечами. Его раздражало, что приходилось задирать голову, разговаривая с приятелем. Все-таки изменение его статуса налицо. Раньше он был простым торговцем. Может, чуть богаче других, но статус его от этого не сильно отличался. Он был таким же, как все.
Теперь Дуилл землевладелец, полноправный гражданин, занятый честным трудом. Виал сам является гражданином Циралиса, со всеми правами и обязанностями гражданина Государства. Он такой же провинциал, как Дуилл. Его приятель стал выше, потому что осел на земле.
Занятия торговлей всегда рискованные. Люди боятся вести дела с торговцами. Потому даже для займов приходилось обращаться за помощью к местным землевладельцам. Таких покровителей у коллегии много. Торговцы вынуждены подстраиваться под них, платить за их услуги.
Ведь сложно найти человека, готового вложить деньги в рискованное дело. Не у каждого найдутся средства на такое. А вместе с деньгами приходит смелость, склонность к риску.
Дуилл не стал патроном коллегии Циралиса. Он живет в другом городе и никак – с виду, – не связан с коллегией мореходов. Лишь старые друзья пользуются его услугами, чтобы пробраться на рынок Мерзы, что далеко от моря. Иначе, конкуренты бы не позволили им торговать здесь.
– Мне мало одного города, – просто ответил Виал.
Он припомнил, что нечто подобное говорил вчера ночью. Его страсть к стяжательству всей коллегии известно. Как ходили легенды, часть которых выдумал сам Виал, у него где-то имеется тайник с редчайшими произведениями искусства, философские трактаты и тому подобная ерунда.
Виал рад был бы собирать подобные вещицы, вот только нет у него тайника, где все это можно хранить. А в его комнатушке лежат обычные безделушки. Некоторые дорогие, некоторые просто изящные и другие памятные вещицы.
Ценность этих сокровищ определяет сам Виал. Расстаться с ними тяжело, но в случае опасности их легко можно бросить. Как старую кожу, чтобы уползти прочь.
– Собираешься добраться до Города? – не унимался Дуилл.
– Ветра приводят нас туда, куда только им угодно.
Можно составить маршрут, наметить план путешествия, идти по звездам и прибрежным ориентирам. Все равно окажешься в другом месте, если вообще доберешься до земли, где обитают люди.
– Хорошо, – согласился Дуилл, – скоро мы прибудем. Точнее не скажу, стада пасутся на обширной территории.
– Все-таки пастухи.
– А кто же еще, ты сам изъявил желание. К тому же, только такого работника я могу выделить без ущерба для себя. Распределю животных среди других пастухов или найму мальчонку у моих крестьян.
Они добрались до деревьев. Запах в зеленой полосе изменился. В отличие от открытой местности полей, здесь пахло влажной древесиной. Зато ярче звучало пение птиц.
– Проснулись, наконец, – улыбнулся Дуилл.
– Ты как опытный земледелец подмечаешь изменения в природе.
Похвала понравилась другу. Дуилл улыбнулся и кивнул и принялся рассказывать, что за птицы поют вокруг. Иногда он указывал то на одно дерево, то на другое, откуда доносились звуки. Виал обладал хорошим зрением, но видел только мелких неказистых птах.
Слушая друга краем уха, Виал больше глазел по сторонам. Деревья росли вдоль русла ручья, наполненного водой. От русла пахло болотом, летом оно наверняка пересыхает. Зеленая трава поражала сочностью и пышностью, на полях колосья выглядели чахлыми в сравнении с этим разнотравьем.
Весенние цветы пробивались тут и там: мелкие, всевозможных цветов. Редкие насекомые уже кружили над цветами.
Удивляло то, что эти деревья не принадлежали никому. Они оставались общинными. Подобной сознательности не ожидаешь от людей, к тому же сам Дуилл рассказывал о том, как землевладельцы захватывают общинные луга.
Перебив друга, Виал спросил, почему полосу деревьев никто не попытался присвоить.
– А зачем? Ты взгляни на эту почву, ее будет постоянно подтапливать. Растения будут гнить, в низине всегда холоднее. Вырубив эти деревья, навредишь лугам и полям вокруг. Потому их никто не трогает. Я уже не говорю о том, что эта полоса служит границей сотен участков. Представь, сколько проблем будет у того, кто решит присвоить ее себе.
– Понятно, границы владений.
Вот это и было основной причиной. Даже гнилое болото или лысую скалу пытаются отобрать в собственность. Что уж говорить про эти деревья.
За деревьями начинался подъем, ведущий на луга. Виал заметил следы всевозможных
