Настроив себя на успех, я попросила Олю вызвать нам такси. Мы решили, что она выйдет за один квартал до банка, а я постараюсь попасть в зону наблюдения камер уже на входе – а это проще сделать, эффектно появившись из машины такси, чем выпрыгнув вместе с другими людьми из автобуса. Я ещё раз посчитала в уме, сколько денег должна Олегу и подумала, как бы не пришлось потом возвращаться в этот мир снова, чтобы их ему отдать. Эта мысль, как ни странно, меня повеселила и немного взбодрила. Через несколько минут мы с Олей уже сидели в машине и ехали в указанный Олегом офис банка.
Ещё в такси я начала репетировать – нет, уже играть – свою роль. Несколько раз показала Оле фото кошки, постоянно говорила о своей воображаемой любимице и о том, насколько кошки лучше людей. Оля тоже вжилась в образ и очень убедительно закатывала глаза, а я делала вид, что совершенно не замечаю отсутствия интереса с её стороны. Думаю, таксист был безумно рад, избавившись от Оли, а затем и от меня. В качестве компенсации я оставила ему довольно крупную купюру, значительно превышающую счёт за поездку. Мы как раз очень удачно встали у входа, и я надеялась, что моя платежеспособность не останется без внимания. Своим появлением я должна была произвести если не фурор, то как минимум впечатление. Я целенаправленно направилась к одному из окошек банка, проигнорировав автомат электронной очереди. Мне хотелось, чтобы меня заметили, а наглость, как известно, всегда привлекает много внимания, пусть оно и заключается по большей части в недовольстве. Да и по легенде такая дамочка точно не стала бы ждать приглашения. Так что я подошла к окошку, от которого один человек только что отошел, а второй не успел подойти – жизнь в моем мире и охота в природном теле научили меня отлично ориентироваться в пространстве, так что это окошко я вычислила, ещё находясь у входа. Мне повезло: в нем трудилась девушка, по возрасту, кажется, даже младше Оли, а значит, будет легко ввести её в замешательство. Я бы посочувствовала девочке, не будь все мои мысли сосредоточены на том, чтобы привлечь внимание Марка к своей персоне.
Как я и думала, сотрудница растерялась от моего заявления. Я даже не дала ей раскрыть рта, чтобы отправить меня за талоном, а сразу бросилась в атаку. Девочка либо работала тут недавно, либо была неуверенной в себе от природы – мне в тот момент было всё равно, поскольку её растерянность отлично вписывалась в наши планы. Она несколько раз делала попытку объяснить мне, что их банк не занимается счетами для животных, но в конце концов сдалась и отправилась на поиски более опытного сотрудника, который мог бы её спасти. Я сделала вывод, что опыта у нее и вправду совсем нет – рядом с сотрудницей стоял аппарат, по которому она легко могла вызвать кого-то. Я решила, что для привлечения внимания довести до паники одну сотрудницу недостаточно и обернулась в сторону очереди, громко возмущаясь ужасным качеством обслуживания. Несколько человек, видевших, каким способом я подошла к окошку банка, вступили в затеянную мной перепалку. В другой ситуации мне было бы очень стыдно перед ними, но я постоянно напоминала себе, что это – всего лишь роль, и, к сожалению, тот случай, когда цель оправдывает средства. Тем более, что никто не должен был пострадать в результате – если не считать трагедией потерю времени и участие в скандале. От второго я сама страдала не меньше остальных.
В самом разгаре затеянного мной конфликта появился вслед за растерянной девочкой более опытный сотрудник. С помощью нескольких фраз ему удалось остудить пыл людей в очереди и переключить мое внимание на себя – похоже, изучал психологию, или разбирался в людях от природы. Я была приглашена в отдельную комнатку, где мне очень вежливо и аргументированно отказали в открытии счёта, пообещав в будущем учесть такой прецедент и по возможности пересмотреть политику банка, касающуюся подобных ситуаций. Причем сделал это парень так ловко, что я могла только кивать и соглашаться – а ведь я была в отлично отрепетированном образе дамочки-скандалистки. Слушая его пространные извинения и объяснения, я краем глаза смотрела на часы – с момента моего появления у входа в банк прошло почти тридцать минут, а никакой реакции Марка я не заметила. Нужно было сделать что-то ещё.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я бы хотела поговорить о вашей политике с главой банка, – неожиданно заявила я, перебив сотрудника тоном, не терпящим возражений.
– Боюсь, это невозможно, – парень, кажется, немного опешил. Видимо, был уверен, что сумел сразить меня своим обаянием. Возможно, это случилось бы, не будь я так одержима идеей увидеть бывшего мужа – если это был он. То есть идеей, что Марк должен меня увидеть. Впрочем, в данном случае нет никакой разницы.
– Почему? – довольно нагло уточнила я. И добавила, доставая телефон и демонстрируя фотографию: – не думаете же вы, что он откажет такой красавице?
Я имела в виду исключительно фото кошки, представив себе, насколько это было возможно, что это вовсе не мой портрет. Поэтому реакция парня меня удивила – он вытаращил на меня глаза. Только тут я поняла, как он на самом деле воспринял мои слова. Впрочем, оказалось, что дело не только в этом.
– Знаете, я ошибся. Глава нашего банка как раз находится в этом офисе, и он только что изъявил желание с Вами поговорить. Если, конечно, вас не затруднит подождать несколько минут, пока он закончит с делами.
Я великодушно кивнула, с удобством располагаясь на диване, на котором уселась чуть раньше. Только сейчас я обратила внимание на маленькое устройство в ухе сотрудника – похоже, он получил это указание от самого Марка Киселева.
А это могло значить только две вещи. Либо глава этого банка – любитель странных и хамоватых посетительниц, либо это действительно каким-то чудесным, невероятным образом – мой бывший муж. Через несколько минут я смогу это выяснить.
11
Привет
Из тех далеких времен,
Когда ты был в меня влюблен
Жарко. Ярко горел неон,
Но я знала, что ты – не Он.
На свет
Я смотрю теперь в тишине.
Одна.
Часто вижу тебя во сне,
Часто – вовсе лежу без сна.
Между нами теперь бездна
Моей глубокой любви без дна…
– Невозможно, – сказал мужчина, входящий в кабинет, в упор глядя на меня. Впрочем, раз решился произнести такое вслух, уже осознал, что возможно. Чего нельзя было сказать обо мне.
Сомнения в том, что Марк Киселев и Марк Кис – один и тот же человек, рассеялись при одном взгляде на него. Та же манера держаться, те же интонации. И тот взгляд, которым он смотрел на меня… Мне вдруг стало не по себе. Я вспомнила, при каких обстоятельствах мы расстались, и только сейчас подумала о том, что бывший муж может быть мне не очень-то рад. Он хотел меня убить во время последней нашей встречи, и ему почти удалось. Если бы Оля и Олег услышали мой зов о помощи в парке, этой встречи сейчас не было бы. И всё же во взгляде мужчины было больше любви, чем ненависти. А преобладало в его глазах изумление. И – неужели мне показалось – облегчение? Так, словно он сбросил с себя многолетний груз вины. Даже плечи Марка немного приподнялись, хотя он и до того он держался прямо. Несколько секунд мы молча разглядывали друг друга. Затем он протянул руку и дотронулся до моих волос, повторив:
– Невозможно. Тысячелетия…
– Что? – переспросила я, не расслышав второе слово и выразительно взглянув на камеры.
– А, камеры, – отмахнулся Марк, устраиваясь точно напротив меня, – не волнуйся, за нами сейчас никто не наблюдает. За столько лет я научился соблюдать осторожность.
