господина со всех сторон, защищая его от наседавших противников. Это стало обычной практикой для всего средневекового мира — боевые слуги сопровождали любого феодала. Потому, хотя войны и случались постоянно, феодалов погибало сравнительно немного, основную часть павших в любом сражении составляли рядовые дружинники и боевые слуги-холопы.
Высшим органом власти в городе являлось вече. Оно собиралось по древней традиции «на Ярославле дворе», у стен и ныне украшающего Новгород Никольского собора. Участвовать в вече могли все свободные мужчины — «и бояре, и житьи люди, и купцы, и черные люди». Вече для средневекового новгородца олицетворяло собой понятие «Господин Государь Великий Новгород». На нем решались все главные вопросы новгородской жизни — оно приглашало князей и «указывало им путь», утверждало договоры и союзы, объявляло войну и провозглашало мир.
На вече выбирали посадников и тысяцких. На его собраниях распоряжались новгородскими земельными владениями — подчас целые волости продавались за громадные по тем временам суммы, поступавшие в новгородскую казну. Десятки килограммов серебра, случалось, отправлял тот или иной богатей-боярин в хранилища святой Софии.
Вече не только утверждало законы, но часто и практически осуществляло их. Например, судило изменников. Приговоренных к смерти на виду всего честного народа низвергали с Великого моста в суровые холодные воды Волхова — гибель в нем была практически неизбежной.
Многие вечевые собрания проходили буйно. По иному вопросу рядились день, два, три, а то и дольше. На «вечевую степень» — сложенную из камней-кирпичей трибуну — взбирались десятки ораторов и, перекрикивая толпу, возглашали о своем. Коль слов не хватало, в ход шли кулаки, а то и до боевого оружия дело доходило. Бывало, один новгородский район-конец сходился с другим на Великом мосту, где в давке и костоломной мешанине каждая из сторон пыталась взять верх, доказать правоту силой.
В каждом конце было еще и свое вече, на нем предварительно договаривались, что отстаивать на общеновгородском сходе, а также решали местные дела. В каждом конце доминировала в политике та или иная боярская группировка, поэтому политические схватки на Ярославовом дворе были по внутренней сути своей столкновениями боярских группировок, увлекавших за собой большую или меньшую часть новгородских свободных людей. Бояре умели ловко использовать народное недовольство, настроения «черных» людей, особенно в трудные голодные годы. Столкновения боровшихся за власть кончанских группировок переплетались в реальной жизни с антибоярской борьбой городских низов. Мозаика новгородской политической жизни была сложной, запутанной, подчас просто причудливой.
Главные схватки шли за высокую должность новгородского посадника, поскольку к его рукам сходились главные нити республиканского управления. Он был главой вечевых собраний, вместе с князем возглавлял войско. Заключал договоры с зарубежными городами и королевствами. Распоряжался казной и судил преступивших закон.
Боролись бояре и за место тысяцкого. С конца XII века его тоже избирали на вече. Он активно участвовал в международных делах, разбирал торговые и прочие тяжбы.
Вечевая стихия далеко не всегда приносила плоды, угодные боярству. Поэтому со временем возник в Новгороде аристократический Совет господ, который стал органом, где вырабатывалась общебоярская тактика политической борьбы. Он собирался на дворе архиепископа, что освящало его в глазах верующих, придавало решениям Совета некий общеновгородский смысл. Кроме церковного владыки в Совет господ входили посадник, тысяцкий, кончанские старосты, а также группа бояр, которых летопись обычно именует «старые». «Старые» — это те, кто раньше бывал посадником или тысяцким. Совет господ часто предрешал важнейшие вопросы. Бояре сговаривались, как им действовать на вече, чтобы достичь желаемого. Теперь боярская олигархия еще крепче стала держать нити управления огромной феодальной республикой. Республика новгородская окончательно превратилась в боярскую, аристократическую.
Таким стал Господин Великий Новгород к тому времени, когда был призван сюда на княжение князь Александр Ярославич.
* * *
Так жила Новгородская земля. Сеяла хлеб, варила соль, плавила железо. Торговала с русскими княжествами и заморскими землями. Управлялась по своим законам — призывала князей и указывала им путь, буйствовала на вече, принимала иноземных послов и направляла к королям, князьям, магистрам свои посольства. Украшала чтимый во всех концах света Господин Великий Новгород высокими храмами, обносила крепкими стенами, а на дальних подступах к нему строила крепости.
Одной из самых ярких черт новгородского характера было глубокое, веками взраставшее в народе свободолюбие. Именно из него родились здесь и право вольности в князьях, и народное вече, и самоуправление районов-концов, и вся удаль новгородская. За свободу новгородцы стояли крепко, берегли ее зорко. Никакого врага не страшились и любую цену готовы были уплатить, чтоб уберечь вольность новгородскую. Поэтому, когда пришел час испытаний, Новгород не дрогнул, а стал действовать энергично, быстро и решительно.
Свейская сторона
За морями, за горами
В закатной от Новгорода стороне за седыми балтийскими валами, за скалистыми берегами находились земли шведские, с которыми Господин Великий Новгород за долгую свою историю много торговал и немало воевал. Бывало, жил в спокойствии и мире со свеями по полстолетия и более, а потом вдруг скрещивал мечи. То распахивал ворота перед северными купцами, а то щетинился самострелами со стен всех своих крепостей.
Королевская Швеция лежала за знакомым морем, покрытая озерами и лесами, прочерченная быстрыми реками.
Древние ледники перемешали ее землю с камнями и щебнем, нагромоздили повсюду валуны и обломки скал. Морские берега были изрезаны заливами и бухтами, их скалистая линия неприветливо встречала всякого пришельца.
Большую часть страны укрывал плотный лесной полог — «много лесов и ненаселенные места столь обширны, что через них можно ехать много дней». Лесные дебри разделяли заселенные местности, защищали лучше любых укреплений. Правда, лес всегда нес не только защиту, но и опасность: огромные лесные пространства легко и навсегда поглощали неопытных путников.
Опасные звери водились здесь в изобилии: медведи, волки, росомахи, зубры, кабаны… Много было и ценного пушного зверя: бобров, куниц, выдр, горностаев. Олени и лоси ходили около людского жилья. Дикая птица: гуси, лебеди, куропатки — водилась без счета. В реках и озерах, пугая малых рыб, плескались огромные лососи, золотистые сазаны, серо-зеленые щуки, скользили змеевидные угри. А у морского берега в изобилии водились треска и сельдь.
Природа не обидела Швецию и иными дарами. Железную руду находили и в болотах, и в горах. А медные руды во многих местах подходили совсем близко к земной поверхности; иногда нужно было лишь содрать мох, чтобы добраться до них. Но особо ценили и берегли правители серебряные рудники. Шведское серебро было не простым — почти восьмую часть добытого составляло чистое золото, с которым был
