– У меня где-то были беруши,– заявил он, вынимая содержимое сумки.
Я стиснула зубы от досады. Ещё раз окинула взглядом комнату и поняла, что не вижу здесь кушетки… Только одна большая и расправленная кровать.
Вот Нэйт! Мерзавец! Он и не думал спать в одной комнате с Дамианом или со мной! Он сразу же рассчитывал ночевать у своей «добродушной» вдовы!
Когда в коридоре снова послышались пьяные крики, я все же набралась смелости и скороговоркой выпалила:
– Мне страшно ночевать в одной комнате с Анхелем.
Дамиан бросил свою сумку на пол, повернулся ко мне и… триумфально улыбнулся.
– Неужели старик приставал к тебе?– он точно не собирался оставлять в покое мои нервы.
– Нет.
– А может ты к нему?
– Дамиан,– выдохнула я обречённо.– Если я скажу, что погорячилась, ты успокоишься?
– Да.
– Я погорячилась.
– В таком случае – ныряй под одеяло, Каролина. Но предупреждаю: будешь храпеть – перенесу тебя обратно к Анхелю.
Второго приглашения мне не потребовалось, я шустро оказалась на постели и натянула одеяло до самого подбородка.
– А ты где будешь спать?
Дамиан уставился на меня с удивлением. Затем молча подошёл к другой стороне постели и выключил ночник.
– Тут,– заявил он, и кровать прогнулась под его тяжестью.
– Но…
– Кушетку твой братец не принес, а на полу я спать не собираюсь.
Я придвинулась к своему краю и положила между нами подушку. Повернулась на бок и уставилась в темноту.
– Дамиан,– окликнула я тихо.
– М-м?
– Ты бывал в Керисе?
– Нет.
– Очень жаль. Мне очень нравятся их законы. Например, если мужчина надругался над беззащитной женщиной, она имеет полное право его пристрелить…
– А если женщина надругалась над мужчиной?
– Он должен застрелиться сам,– я закусила губу, сдерживая улыбку.
На самом деле, закон в теплом солнечном Керисе вообще запрещал использовать огнестрельное оружие. Оттого и преступлений там практически не случалось. Правда, за супружескую измену там предполагалась прилюдная порка. И без разницы, кто именно из супругов сходил "на сторону".
Но я не смогла отказать себе в удовольствии немного шокировать Дамиана.
– Спокойной ночи, Каролина,– я почувствовала, что Дамиан улыбается. – И да… Если что, я сам не застрелюсь. Поэтому, не стесняйся.
– Идиот,– прошептала тихо и закрыла глаза.
К моему удивлению, мне действительно стало гораздо спокойнее.
Глава 14
Дамиан
Поспать мне удалось ровно три часа.
Потому, как Каролина разбудила меня и безжалостно надругалась над моей мужской выдержкой и гордостью.
Когда она скинула своей ножкой разделяющую нас подушку и заняла мою часть кровати, я сонно улыбнулся, предвкушая тепло соблазнительного женского тела.
Когда она томно вздохнула и резко, словно на распятии, раскинула в стороны руки – моя улыбка исчезла. Её неожиданный удар пришёлся мне по лицу. Болезненный, черт возьми, удар…
А дальше мне не было ни сна, ни спокойствия. Лунный свет, проникающий в комнату через мутное окошко, открывал очень соблазнительную для глаз картину.
Особенно, когда длинная монашеская сорочка Каролины поднялась повыше, и ее стройная ножка оказалась на мне.
Я гнал от себя грязные мысли, что в этот момент настойчиво лезли в голову… Видит Бог, я призывал на помощь всю свою сдержанность, чтобы не тронуть ее и пальцем. Потому, что понимал, что остановиться будет крайне сложно…
Все же с Анхелем ей, возможно, было бы безопаснее…
Я предпринял попытку отодвинуться подальше от этого дьявольского соблазна, но замер… Потому, что под тихое «Стоять», Каролина крепко ухватила меня за ремень брюк.
Как собаку за поводок.
– Хороший мальчик,– прошептала она тихо и погладила меня по ширинке брюк, у которой и без ее ласковых ручек уже были проблемы…
Не знаю, какие именно хорошие мальчики снились Каролине, но в этот момент я хотел быть очень плохим. Дьявольски плохим.
Я крепко зажмурился и едва сдержал стон.
Она уткнулась своим носиком в мое плечо и продолжила «пытать» мои брюки и мою выдержку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что-то тихо бормотала, касаясь тёплыми губами моей обнажённой кожи, а я лежал с закрытыми глазами и уже мысленно находился между ее стройных ножек.
Руки зудели к ней прикоснуться. Память дразнила, подкидывая воспоминания о том, какие чудесные формы скрываются под этим монашеским одеянием.
– Барри, ко мне!– Каролина присвистнула мне прямо в ухо и с такой силой рванула за мой ремень, что я стиснул зубы от неожиданной боли.
На этой ноте все мои фантазии угасли, а гордость очутилась где-то в районе самых глубоких впадин Альтангора.
Каролина принимала меня за щенка.
Обычного, мать его, щенка…
Звон в левом ухе от ее внезапного свиста и страх за свое мужское достоинство заставили меня быстро уносить от нее ноги.
– Ещё не хватало, чтобы ты случайно скрутила голову своему «хорошему мальчику»,– шептал раздраженно, располагаясь в старом скрипучем кресле, стоящем у окна.
В комнате было очень душно. Жаркий климат Саартана не исчезал даже ночью, но не это мешало моему сну.
Я закрывал глаза, пытался отключиться, но…открывал их опять и смотрел на спящую Каролину.
Она перевернулась на живот, обхватила мою подушку и уткнулась в нее лицом.
Я тихо застонал и нервно взъерошил волосы, искоса поглядывая на округлый женский зад, обтянутый ночной сорочкой.
Не будет мне спокойствия этой ночью…
И только ли ночью?
Она была слишком хороша, чтобы оставить равнодушным любого мужчину, у которого есть глаза.
И, возможно, ее действительно стоило отпустить на все четыре стороны, но… я не мог.
Где-то в глубине души я сам не верил в то, что на диких землях родимое пятно Каролины вдруг превратится в карту, но…
Я доверял Анхелю де Банксу. Особенно, после его «фокуса» с пером-ручкой.
Поэтому проверить его версию не помешает.
К тому же Ламан рано или поздно доберется до Каролины, и ее тонкая шейка точно пострадает. Ведь какой из ее братца защитник? Тем более я сам «подключил» Каролину к этой охоте за сокровищами, когда принял идиотское решение продолжить ее спектакль в гостиничном номере.
Сам.
Поэтому и защищать ее я тоже буду сам.
– М-м-м…– сквозь сон измученно простонала Каролина, и я стиснул зубы от нового соблазнительного зрелища.
Прокашлялся, зачарованно наблюдая за тем, как сквозь сон Каролина поднимает свою ночную рубашку…
В этой небольшой комнатушке было слишком жарко. А когда белая сорочка оказалась на полу – стало ещё жарче…
– К черту,– прохрипел я и вскочил на ноги.
Натянул свои сапоги, наспех набросил рубашку и поспешил вниз.
Выскочил на улицу с острым чувством неудовлетворенности, неподвластной мне злости и сильным возбуждением.
– Отдохнул, мать его,– проскрипел недовольно и взглянул на небо.
До рассвета оставалось совсем немного, и это стало моим спасением. Как и Нэйтан, что вышел на улицу через двадцать минут, довольный, как мартовский кот, и занял мои мысли своей пустой болтовней.
Пока мы собирали провизию, подготавливали лошадей, я то и дело поглядывал на двери давно опустевшего салуна.
– Каролина пропала!– в дверях, придерживая свою шляпу, появился перепуганный Анхель.– Ее нет в нашей комнате!
– Я уступил ей свою,– пояснил я.– Она жаловалась на ваш храп, Анхель.
– Я?! Храплю?!– возмутился историк.– Это клевета!
Я усмехнулся. Как же… Даже в моей комнате была слышны воинственные трели историка.
– Значит, Каролина меня обманула,– подыграл я Анхелю и замолк, потому что в дверях появилась виновница моей бессонницы.
И вид у нее был совсем не дружелюбный. Как у разъяренной дикой кошки.
Она до побелевших костяшек на пальцах сжимала в руке ручку маленького саквояжа, подаренного хозяйкой салуна, и «пилила» меня взглядом.
