Взор застилает красная пелена, а кулаки сжимаются до хруста. Если бы не то письмо, ни за что не поверил бы, что это она подстроила. Но тут не оставалось ни малейших сомнений, хотя я все же попробовал…
Щелкает замок, на пороге появляется Тиолла. Дуновение ветерка доносит до меня ее тонкий весенний аромат сирени, который заставляет внутри меня все перевернуться. Дракон рычит, требует скорее схватить, утащить, присвоить. Стоп.
Не оборачиваюсь, но знаю точно, что Тиолла тут же собирается сбежать. Не могу позволить ей это сделать. Иначе сам за ней последую.
— Ты же что-то хотела? — окликаю ее. — Так сделай это.
Всем телом ощущаю ее близость и ее неуверенность, страх. Боится меня? Правильно делает. Должна понимать, что драконы предательство не прощают. Только почему-то мой дракон не просто простил, а еще и требует вернуть Тиоллу, взять под свою защиту. Еще и с… сыном Гардариана.
Совсем рехнулся. Это же прямое объявление войны.
Тиолла тихо ступает по полу и наливает воду в стакан.
Обернувшись вижу ее: хрупкую, нежную, робкую. Тонкая рубашка лишь слегка облегает ее тело, но я слишком хорошо помню каждый изгиб. А еще я знаю, что оно теперь все покрыто синяками. Причем такими, которые я не смогу залечить, потому что они нанесены чудовищем, использующим нецелительное усиление ударов.
Готов убить его. С таким же усилением, которое логично использовать в бою. Но не против своей же собственной жены!
Дрожащими руками Тиолла протягивает стакан, я специально провоцирую ее, касаясь пальцев. Она краснеет, как тогда, когда мы впервые остались наедине. Но я не могу не заметить, что девушка то и дело посматривает на меня, а в глазах снова блестит живой огонек.
— Ты хотела пить. — Дракон довольно урчит и вынуждает меня приблизиться к ней. — Пей.
Проклятая капля! Блестит в лунных лучах и медленно, возбуждающе медленно стекает с губ Тиоллы. Собираю все силы в кулак, чтобы не сжать Тиоллу в объятиях и не утащить к себе в комнату, жадно, страстно присвоить ее, заставить забыть мужа.
“Моя”, — снова рычит дракон.
Не выдерживаю и касаюсь нежных, пухлых, таких манящих губ, которые будто предназначены для того, чтобы целовать. Нахожусь на грани того, чтобы смять их в жестком, жалящем поцелуе, унять дрожь, охватившую тело Тиоллы.
Стакан разбивается, и она кидается собирать осколки. Конечно же, сразу ранится и пытается скрыть от меня это. Снова эта робость, страх и… демонова покорность. Что нужно сделать, чтобы привести ее в чувство?
Точно знаю одно: не верну ее Гардариану, даже если сама будет просить. Особенно после его письма. Тиолла для него вещь. Покорная, безэмоциональная, такая, какой никогда не была.
Залечиваю рану и ухожу. Да, она в моем замке на правах пленницы. Но уподобляться ее мужу — себя не уважать.
И да. Нахождение здесь Тиоллы вместе с наследником — это отличный повод расквитаться с Гардарианом за все и вернуть себе Сердце Креолинии. Иначе мой клан обречен, а я не могу позволить этому случиться.
— Тебе тоже пришло письмо? — наливая себе настойки свиолиса, говорю я.
Рэгвальд медленно кивает и пристально смотрит на меня.
— Да, — отвечает он. — Отчасти поэтому я и тут. Я все еще считаю, что ты совершил ошибку.
— Что не отдал Тиоллу Квиланду той же ночью? — Сажусь на диван и вытягиваю ноги.
Примерно понимаю, к чему он клонит. После истории с Айлин Рэгвальд за километр чувствует ложь. Причем не только когда лгут ему, но и когда кто-то нечестен сам с собой — божье благословение такое. Или проклятье.
— Нет, Ник. Два года назад. — Он отпивает из своего стакана. — Не ври себе. Ты по-прежнему…
— Кончай, Рэг, — обрываю его я. — Она сделала свой выбор. А мои чувства дорого мне стоили.
Друг не настаивает, помнит, что произошло незадолго до свадьбы Тиоллы. Но все равно остается при своем мнении.
Возможно, мой план сейчас абсурден и тоже основан на эмоциях. Но сейчас во главе стоит мой клан и его интересы. Самое важное — правильно воспользоваться моментом затишья.
— Это письмо – практически предупреждение, ты ж знаешь, — говорю Рэгвальду, возвращаясь к изначальной теме.
— Да, — соглашается он. — Знаю. Так же как и то, что ты должен ее отдать. Ты же знаешь законы драконов.
— Должен, — киваю я и смотрю на Рэга. — Нужно чтить волю богов.
Тот знает, о чем я думаю. Мне не впервой скрывать чужую жену. Айлин я тоже помог спрятаться, и только это помогло найти червоточину в клане Орланд и вывести на чистую воду младшую сестру Гардариана.
В этот раз все даже проще: нет амулета, не надо его маскировать.
— Но я ее не отдам. В письме Гардариан пишет, что его жена больна, на грани жизни и смерти. Он заранее готовит всех к тому, что она может умереть. Если Тиолла вернется…
Где-то в глубине коридора что-то грохочет. Я кидаю взгляд на входную дверь — она чуть приоткрыта. И кто же нас подслушивал?
Глава 17. Мышка
Дыхание перехватывает напрочь, в ушах стучит, а я кидаюсь прочь от кабинета, даже не дослушав разговор. И так понятно, что Ник не будет идти на открытый конфликт с моим мужем ради меня. Даже если сказал, что не отпустит, пока не наиграется. Долго ли до этого момента?
Кто я для него? Та, которая легкомысленно влюбилась в него? Сбежавшая жена дракона? Личная помощница, которой он может помыкать...
Бегу по коридору, не видя ничего из-за волнения и выступивших слез. Даже понятия не имею, куда бегу и зачем. Просто подальше от Ника, как будто это поможет не думать о том, что я ему не нужна.
Неожиданно на моем пути возникает слуга, который несет поднос с чашками и заварочным чайником. Я не успеваю затормозить и на полном ходу врезаюсь в этого несчастного слугу.
Чай расплескивается в разные стороны, окатывая мое платье и форму слуги. Следом переворачивается поднос и летит за всем тем, что на нем стояло, с грохотом падая на мраморный пол.
Я ахаю и закрываю лицо руками. Мне кажется, меня заставят отрабатывать всю разбитую посуду.
— Что здесь… Хм, — голос Ника звучит гораздо ближе, чем я ожидала услышать. Прямо над самым ухом, даже мурашки по спине бегут.
Я вдыхаю и, моля богов о милости, медленно поворачиваюсь к нему, ожидая наказания.
— Это я виновата, — тихо говорю я, кусая губы и сжимая пальцами грубую ткань юбки. — Из-за меня разбилась посуда. Я могу принести вам чай сама…
Ник переводит взгляд за мою спину, где слуга собирает осколки на поднос и с удивлением смотрит на меня.
— Значит, ты виновата? — усмехается Ник. — Только ли в разбившейся посуде? Маленькая мышка так испугалась, что заметят, как она подслушивала, что убежала стремглав? Только вот неудачно, да?
В голосе звон стали и холод льда. Я вся деревенею от страха и того, что понятия не имею, что он задумал. Получается, он в курсе, что я слышала? Что он теперь со мной сделает?
— Все же принеси чай в малую гостиную для лорда Орланда, — распоряжается Ник, обращаясь к слуге. — А ты, мышка, в мой кабинет. Сейчас же.
Я вздрагиваю, когда он отправляет меня к себе, хотя он даже не повышает голос. Протискиваюсь мимо него, быстрым шагом возвращаюсь в кабинет, где на столе все еще лежит стопка отчетов, которые я должна была переписать.
Не стоило мне злиться, надо было продолжать переписывать и не обращать внимания на Эйнд. Ну болтает и болтает. Сколько раз получала отплеухи от мужа за свою строптивость…
Подхожу к окну и прислоняюсь лбом к прохладному стеклу. В тишине кабинета отчетливо слышу стук собственного сердца, пока его не перебивают уверенные шаги.
— Много успела услышать? — вслед за хлопком двери раздается пробирающий до самого сердца голос Ника. — Все же тебя послали выискивать информацию?
Я вспыхиваю и резко оборачиваюсь, дерзко ловя взгляд его ледяных глаз.
— Ты считаешь, что той ночью мой вид был очень похож на человека, которого отправили шпионить? Босиком? Под ливнем? — сжимаю кулаки и вскидываю подбородок. — Думаешь, для этого я добровольно отказалась от амулета?
