Министр был встревожен.
Конечно, положение страны беспокоило его. Казна пуста. Противников власти королевы становится все больше. В любой момент могут начаться бунты недовольных, а многие знатные люди участвуют в заговоре, во главе которого стоит герцог Фельн. Да еще и соседние королевства Имелора готовятся к войне, потому что не одобряют сближение Иргаэрда и Верховного королевства.
Но ничуть не меньше Эстевериса беспокоило возвращение Лорна Аскариана и аудиенция, которую — министр не сомневался — Верховный король собирался дать ему. Прежде чем устроить второй процесс по делу Лорна, старый король встретился с Посланником Ассамблеи Ир-канс. Таких совпадений не бывает. Должно быть, у Ассамблеи был веский повод желать освобождения этого человека, несмотря на то что Далрот мог изменить его до неузнаваемости. Что они сказали Верховному королю? Какой секрет открыли, чтобы убедить его?
Эстеверис пришел к выводу: теперь король знает. Перспектива более чем тревожная, особенно если подумать о том, что выведает Лорн, если чувство мести захватит его. И как могло быть иначе после того, что с ним произошло? На его месте любой хотел бы разобраться, кто и с какой целью плел против него интриги.
Странно, но королеву, похоже, это нисколько не заботило.
Как такое могло быть?
Как она могла не видеть угрозы, которую представляло возвращение Лорна? Как могла не интересоваться тем, что замышляет в Цитадели Эрклан? Когда Верховный король удалился туда, весь мир подумал, что он желает провести свои последние дни в уединении, в стороне от чужих взглядов. Тогда у Эстевериса промелькнула мысль, что король ищет убежище, из которого он мог бы действовать тайно. Оглядываясь назад, он решил, что та догадка была верной…
«Старый лис», — подумал министр с едва заметной улыбкой, вдыхая аромат благовоний, который поднимался над ванной.
Тем не менее беззаботность королевы могла повлечь за собой опасности. Что ж, раз она решила не предпринимать никаких шагов против Лорна, Эстеверис возьмет это на себя.
Ради блага Верховного королевства и его королевы.
И, возможно, ради своего собственного блага.
Закрыв глаза, он велел подлить в ванну еще горячей воды.
ГЛАВА 8
Через врата Мореплавателей они попали в воды моря Туманов и три дня спустя прибыли в Вольные города. Как только королевский галеон оставил грозное море Теней позади, плыть сразу стало совсем легко. Наконец путешествие подошло к своему завершению.
Хроника (Книга Рыцаря со шпагой)
— Это я, — сказал Алан, негромко постучав в дверь каюты.
— Входи.
Принц вошел и увидел Лорна, который лежал на койке и читал.
— Я пришел сообщить тебе, что мы скоро прибываем.
Лорн закрыл книгу и бросил взгляд в окно. Они проплыли мимо города-острова Ангборн и теперь бороздили спокойные воды моря Вольных Городов.
Насколько Лорн мог судить, корабль держал курс строго на юг.
— Спасибо. Мы сходим на берег в Самаранде?
— Да.
Алан подхватил табурет и сел, положив локти на бедра и переплетя пальцы рук.
— Что такое? — спросил Лорн.
— За эти дни ты почти не выходил из своей каюты.
— Я нашел в старом сундуке несколько книг. Сам знаешь, в последнее время я что-то маловато читал…
Шутка не рассмешила Алана.
Лорн со вздохом сел на край койки и посмотрел другу прямо в глаза.
— Дай мне время, — сказал он. — Это пройдет.
Однако его взгляд говорил совершенно иное.
Но если Лорн и лгал, он делал это не столько для того, чтобы утешить друга, сколько чтобы его оставили в покое: каким бы искренним и доброжелательным оно ни было, заботливое внимание Алана, зачастую неловкое, было ему в тягость.
— Ты действительно так считаешь? — не отступал принц.
— Да.
На самом же деле Лорн предпочитал избегать членов экипажа.
Моряки, люди суеверные, относились к нему с подозрением. Он носил метку Тьмы. Другими словами, он был проклят и не мог не привлечь беду, вот почему на него смотрели с опаской. Лорн замечал враждебные и тревожные взгляды, которые устремлялись на него, как только он выходил из каюты. Кроме того, солнечные лучи мучительно ослепляли его, и глаза все никак не могли привыкнуть к дневному свету. Поэтому он стал выходить на мостик только с наступлением темноты, когда на небе появлялись звезды Большой туманности. В дневное время он размышлял, читал и отдыхал.
— По-моему, ты идешь на поправку, — заметил Алан, вставая.
В самом деле, Лорн выглядел лучше. Конечно, его лицо оставалось бледным и изможденным. Но силы постепенно возвращались к нему. Его разноцветные глаза сверкали новым блеском. Он коротко подровнял бороду, а черные волосы, ниспадавшие ему на плечи, были аккуратно подстрижены.
Алан подошел к столику, на котором стоял кувшинчик с вином, и налил стакан.
— Выпьешь? — предложил он.
— Нет, спасибо.
Принц залпом осушил свой стакан, после чего спросил:
— Ты уже думал о том, что будешь делать?
— В каком смысле?
— Теперь ты свободен. Чем ты собираешься заняться?
Лорн опустил печальный взгляд на свою левую руку и на кожаный ремешок, который скрывал печать из красноватого камня, врезанную в его плоть.
«Свободен», — мысленно повторил он.
Так ли это было? Сможет ли он когда-нибудь стать свободным с этой позорной меткой на руке? Она появлялась после того, как человек подвергался воздействию Тьмы. Впрочем, не все, кто попадал под влияние Тьмы, получали метку. По неизвестным причинам она не ставила свою печать на всех подряд. Может быть, она предпочитала наиболее сильных, наиболее жестоких, наиболее готовых служить ей? В любом случае это была страшная привилегия. Конечно, те, кого она принимала, оставались в живых. Она избавляла их от наихудшего из своих тлетворных воздействий, и они, казалось, избегали того физического и умственного упадка, который поражал других. Но рано или поздно за это им приходилось заплатить свою цену. Ибо если Тьма не убивала тех, кого принимала как своих, она навлекала на них несчастья, и судьба рано или поздно приходила к ним свести счеты.
В определенном смысле именно своей метке Лорн был обязан тем, что еще жив. Она олицетворяла выбор Тьмы. Без метки он был бы уже мертвым. Или безумцем с изуродованным, обезображенным телом. Можно ли радоваться этому? Ведь от Тьмы нельзя убежать. От нее нельзя освободиться. Никогда.
— Если ты скажешь, что не хочешь больше иметь ничего общего с Верховным королевством, я пойму, — вновь заговорил принц. — Но знай, как только ты почувствуешь, что готов вернуться, я буду счастлив видеть тебя рядом с собой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
