Противозачаточные.
Лика Валицкая жила с ним, трахалась, должна была родить его наследника, а сама все это время принимала таблетки.
Осклабившись, Ратмир бросил упаковку на пол к валяющимся на нем вещам и, развернувшись, вышел из комнаты.
20
В небольшом, строго обставленном кабинете, оглушительно громко тикали старомодные настольные часы, казавшиеся чем-то инородным в окружении современной мебели и техники.
Я отчего-то не могла оторвать взгляда от эмалированного циферблата, по которому безразлично, механически ползла секундная стрелка, отсчитывая время до приговора, а вместе с ним - и удары моего сердца.
Мужчина напротив озабоченно, сурово нахмурился и в груди у меня все замерло.
- Мне очень жаль, - покачал он головой. - Очень жаль, но ничего уже сделать нельзя.
Внутри что-то взорвалось - или мне так просто показалось, потому что внешне все вокруг осталось прежним. Все, кроме меня самой.
Удары сердца заглушали мои собственные мысли, мешали соображать…
- Это точно?
- Да.
Одно короткое слово - а у меня из-за него вся жизнь перевернулась. От накатившего страха свело нутро, онемели мышцы.
Он заметил мою реакцию. В прежде профессионально-безразличном взгляде мелькнуло сочувствие.
- Конечно, вы можете принять экстренные меры… но я бы не советовал этого делать. Иначе, впоследствии… вы можете вообще лишиться возможности иметь детей. Поэтому, Лика, лучшее, что можно сделать - просто надеяться на то, что после одного раза ничего не случится.
Я почувствовала, как дрогнули мои губы в горькой усмешке. Надеяться на лучшее? Увы, это было не про меня. В моей ненавистной жизни если что-то плохое могло случиться хотя бы в теории - случалось непременно и в действительности.
Я вспомнила, как отчаянно верила в чудо, когда мама боролась за жизнь. Как долго, напрасно пыталась поладить с мачехой. Как надеялась, что отец найдет иной выход, чем продать меня Назаровым…
Нет, удача давно обо мне забыла. И не стоило даже мечтать, что на этот раз все будет иначе.
Я крепко стиснула пальцами ручку сумки, которую держала на коленях. Как я могла оказаться столь беспечной? Как умудрилась забыть выпить проклятые таблетки?
Как вообще позволила Назарову трахнуть меня в лесу, как последнюю шлюху…
И вот теперь расплачивалась. Теперь рисковала оказаться беременной от монстра, которому не было до меня никакого дела. И что тогда со мной будет? Я окажусь навсегда к нему привязана, если захочу остаться рядом со своим ребенком. Либо - лишусь возможности видеть свое дитя. Не узнаю, как он растет, каким будет его первое слово…
В груди невыносимо жгло. Конечно, оставался еще вариант с абортом. Но для этого нужно будет как-то ускользнуть из поля зрения Назарова и его шавок… и в довесок это тоже был риск. Риск никогда не стать матерью в дальнейшем.
- Спасибо, - прошептала помертвевшими губами, поднимаясь со стула. - Я пойду.
Свежий воздух не принес покоя, не остудил адского пожара внутри. Прикрыв глаза, я на миг позволила себе представить, что все сложится не так уж плохо. Что если я забеременею - Назаров изменит свое ко мне отношение. Что, быть может, забудет свою Беллу…
Глупые, наивные фантазии. Им не было места в моей жизни. Вдохнув поглубже, я спустилась к тротуару, чтобы вызвать себе такси.
- Где ты была?
Снова тон, бьющий не хуже хлыста. Я взглянула в сторону, откуда раздался голос - Назаров сидел в кресле спиной ко мне, в обманчиво расслабленной позе, но я чутко уловила владевшее им напряжение.
- У отца, ты же знаешь, - ответила ровным тоном, пытаясь не выдать своей тревоги.
Он медленно поднялся из кресла и повернулся ко мне лицом. И выражение его было страшнее всего, что видела в жизни.
- Где ты была на самом деле? - с нажимом выделил он последние слова. - Я звонил твоему отцу. Ты там даже не появлялась.
Страх ледяными иголками впился в спину. Из последних сил я пыталась сохранить хладнокровие.
- У подруги. Боялась, ты не отпустишь и…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Не ври мне! - гаркнул он. - Я видел твою переписку! С кем ты встречалась? Это ты слила всю информацию о сделке?
Он надвигался на меня черным угрожающим смерчем. Хотелось сбежать, но я не позволила себе этой слабости.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- А что это такое - понимаешь?!
Он гневно, остервенело швырнул к моим ногам пузырек с таблетками.
Я сделала глубокий вдох. В голове было удивительно пусто. Подняв на него омертвевший взгляд, сказала:
- А чего ты ожидал? Что я окажусь настолько глупа, что допущу беременность от постороннего мужика?
Он сжал челюсти. Пугающе, по-звериному оскалился.
- Это было частью сделки!
- Мне плевать на ваши игры!
- Все ясно.
Медленно, мучительно медленно он поднес к уху телефон. Кому он звонил?.. Своим шестеркам, чтобы приказать меня убрать? Своему папаше, чтобы доложить о таблетках?
Но все оказалось иначе.
- Вячеслав? - раздался раскатом грома в возникшей тишине голос Назарова. - Приезжайте и заберите свою дочь. Договор расторгнут. Даю вам двадцать минут, а после… не отвечаю за ее… сохранность.
Не глядя, он отбросил телефон в сторону. С отсутствующим взглядом двинулся на меня, схватил за руку и потащил за собой. Я не сопротивлялась. Это казалось совершенно бесполезным действом.
Дойдя до двери, Ратмир Назаров отворил ее и просто выбросил меня за порог.
Не удержавшись на ногах, я упала. Прямиком в лужу, встречая раскрытыми ладонями твердые камни. Дверь за моей спиной с оглушительным стуком захлопнулась.
Я судорожно вобрала в себя воздух. Вот и все. Конец нелепым, невозможным мечтаниям.
Минуту тому назад я боялась, что он меня убьет. Теперь же понимала - страшна не та смерть, после которой ничего больше нет. Куда страшнее, когда ты мертв внутри, но продолжаешь зачем-то дышать.
21
Ратмир неспешно и спокойно смывал в ванной кровь с рук. За последние две недели, что прошли с тех пор, как он выгнал Лику, многое в нем изменилось. Его начали сторониться даже Ильяс с Родионом. Хотя, Рат не замечал в себе того, о чем иногда парни перешептывались. Жестокости, которая, если им верить, буквально сочилась из него. Хотя, если уж так посудить, он вообще ничего не замечал. Потому что внутри него образовалась пустота.
Он вернулся на те позиции, к которым привык. Отец теперь доверял ему исключительно разборки с теми, кто осмеливался переходить дорогу семье Назаровых. Но Ратмир этому был лишь рад. Заниматься чем-то иным он не желал.
- Рат, Юсуф Азамович звонит, - протянул ему Ильяс телефон, когда Ратмир вышел из ванной.
Он нахмурился. В последнее время отец предпочитал отдавать ему указания через кого-то.
- Да? - ответил он глухим безжизненным голосом.
- Ту сделку, которую ты вел, перебили Каримовы. Откуда они могли знать нюансы? - без приветствия заговорил Юсуф, а Рат ощутил себя так, словно ему в солнечное сплетение ударили со всей дури.
- Каримовы? - только и смог он выдохнуть.
- Именно. Это не Валицкие.
Ратмир сцепил зубы и прикрыл глаза. О том, что случилось в тот день, когда он выставил Лику, они с Юсуфом не говорили. Просто нечего было обсуждать. Отец полностью удовлетворился тем, что рассказал ему Рат. Они прижали Валицких, и теперь отец Лики был, по сути, банкротом. Даже не так. Нищим. Выходит, сделали это зря?
- Откуда Каримовы узнали о сделке? - буквально прорычал отец.
Ратмир провел рукой по затылку. У него не было ответа на заданный вопрос.
- Не знаю… А хотя…
Он вспомнил, как они обедали в кафе с Бэллой. Черт. Нет-нет… Этого не может быть.
- Хотя?
- Нет. Я действительно не знаю, откуда у них инфа.
Отец замолчал, молчал и Рат. А когда они с Назаровым-старшим распрощались, обернулся к Ильясу.
